Жизнь – безумная штука, Карсон - Миа Шеридан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джош считал на пальцах и на счет три пнул ее ногой. Дверь влетела внутрь, и мы ворвались в комнату, где застали врасплох четверых мужчин, державших в руках оружие, но сидевших на стульях, задрав ноги, и явно не ожидавших неприятностей.
Мы открыли по ним огонь, прежде чем они успели даже поднять оружие, и мгновенно уложили всех.
В конце комнаты была еще одна маленькая дверь. Джош открыл ее ногой. Мы вошли. На полу в углу съежился какой-то человек.
– Мехран Макар? – потребовал ответа Эли.
Мужчина прищурился, выругался, назвал нас грязными свиньями. Эли выстрелил в него и убил.
Возможно, было холодно, но я ничего не почувствовал. Наша миссия была выполнена.
Мы осмотрели остальную часть комнаты и лишь тогда слегка ослабили бдительность, когда убедились, что здесь больше никто не прячется. Согласно имевшейся у нас информации, охранников было всего четверо, но мы не могли полагаться на нее на все сто процентов, пока не убедились в этом сами.
– Чисто? – спросил Ной, возвращаясь в комнату.
– Ага, – сказал я. – Там тоже все чисто?
– Да. Давай проверим еще раз.
Позади большого склада, который сейчас прикрывал Лиланд, стояло небольшое здание. Была только одна дверь и никаких окон, так что стрелять оттуда никто не мог. Но входить нужно было осторожно, на тот случай если кто-то ждал внутри. Десять минут спустя мы открыли дверь и вошли внутрь этого небольшого строения.
На первый взгляд там было пусто. Джош щелкнул выключателем на стене, и мы с Лиландом шумно втянули в себя воздух.
– Ни хрена себе, – выругался Ной.
– Гребаный ублюдок, – пробормотал Эли.
В задней части комнаты располагался самый большой склад оружия, какой я только видел: российские ракеты класса «земля – воздух» и реактивные гранатометы. Это был настоящий арсенал.
– Блин, у этого сукина сына были серьезные планы, – сказал Джош.
Услышав тихое царапание у задней стены, мы замерли. Осмотрев ее, я заметил рядом с полками с оружием небольшую дверь. Она почти сливалась со стеной.
Я кивнул остальным, желая убедиться, что они тоже ее заметили, и мы двинулись к ней.
В этот раз дверь пнул Ной, а Джош осветил темное пространство фонариком. Мы тотчас отпрянули от жуткого зловония.
– Черт побери! – Джош закашлялся. Зрелище, представшее нашим глазам, как будто перенеслось сюда прямиком из фильма ужасов.
– Ты в порядке, приятель? – тихо спросил Ной. Я оторвал голову от рук, оперся на колени и посмотрел на него.
– Думаю, да. А ты?
Он дернул подбородком.
– Похоже, что да.
Я кивнул в ответ, глядя, как остальные четверо наших парней поднимаются к нам по каменистому склону.
– Другая команда будет здесь примерно минут через двадцать, – сказал Эли.
Когда мы накануне вечером связались со штабом, нам было приказано оставаться в этом арсенале, пока другая команда не доберется туда, чтобы составить опись оружия. Солнце уже взошло.
Мы с Ноем кивнули.
– Мы должны быть на месте встречи через шесть часов, – тихо сказал Ной, держа рацию.
– Мы будем готовы уйти, как только сюда прибудет другая команда, – бесстрастно произнес Лиланд, и его отсутствующий взгляд мне не понравился. Даже Джош был мрачен и лишь похлопал Лиланда по спине, когда проходил мимо него.
Через полчаса мы проинструктировали вторую команду и были готовы уйти. Я встал, поднял свое снаряжение и закрепил его за спиной, как и все остальные. Мы двинулись в путь. Я оглянулся только однажды.
Чтобы преодолеть расстояние до места встречи, нам потребовалось больше времени, чем мы думали. Нам оставался примерно час пути, когда солнце начало опускаться за пустынный горизонт. Был конец октября. В это время в Афганистане по ночам уже бывает очень холодно. Мы шли бесшумно, и лишь наше дыхание вырывалось короткими белыми облаками. Мы, как нас и учили, зорко следили за окружающей местностью, но каждый из нас был погружен в свои мысли.
Внезапно Джош, шедший впереди, остановился и поднял руку, давая нам знак тоже остановиться. Мы тотчас замерли, прислушиваясь. Когда никто ничего не услышал, мы вновь двинулись вперед. Шагов через пятьдесят Джош снова остановился. Все последовали его примеру и взяли оружие на изготовку. Мы были хорошо обучены и потому знали: один хрустнувший прутик в пустыне может ничего не значить, а вот два – однозначно не могут. Став спина к спине и прищурившись, чтобы как можно дальше видеть в темноте, мы медленно кружились на месте.
Грянул одиночный выстрел.
– Твою мать! – ругнулся Лиланд. Одна его нога подогнулась, и он упал рядом со мной.
Все слилось в размытое пятно из выстрелов, крови, взрывов и боли. Сильной, мать ее, боли. До меня донесся чей-то далекий стон. Всего на секунду сознание прояснилось. Треск перестрелки вновь взорвался в моем мозгу. Я очнулся и поднял голову. Как оказалось, я распростерся на земле.
Лиланд лежал рядом со мной, и я сумел разглядеть его ногу, или то, что от нее осталось: часть кости была сломана и торчала наружу из кожи. Он стонал и пытался подтянуться ко мне.
Я оттолкнулся от земли и закусил губу, чтобы не закричать от боли. Мои руки были в крови и волдырях, кожа в нескольких местах свисала клочьями. Ощутив прилив адреналина, я вскочил на ноги, взял Лиланда под мышки, поднял так, чтобы его вес лег мне на предплечья, и потащил прочь, подальше от пуль, которые все еще били по камням слева от нас, где, как я слышал, кричали Эли, Джош и Ной, ведя ответный огонь. Затем глаза мне заволок дым, и я больше не видел, что происходит. Моя задача теперь заключалась в том, чтобы оттащить Лиланда с линии огня. Отходя, я споткнулся обо что-то, и мое тело странно дернулось. По-прежнему держа Лиланда, я с трудом смог устоять на ногах и продолжил движение.
Лиланд застонал от боли, но я потащил его дальше, и мои стоны смешались с его стонами. Я оглянулся и увидел большой камень, за которым, как мне показалось, мы могли спрятаться, и прибавил скорость. Пару секунд спустя я обогнул этот камень, уложил Лиланда и рухнул справа от него, а в следующий момент автоматная очередь снесла верх камня. На нас посыпались осколки, и мы поспешили прикрыть головы.
Лиланд, бледный, посмотрел на меня стеклянным взглядом и вновь потерял сознание. Увидев, как по его куртке течет кровь, я распахнул ее шире. Слава богу, она
