Повод для оптимизма? Прощалки - Владимир Владимирович Познер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понимаю, то, что я сейчас говорю, сегодня не слишком популярно в России, но меня это не смущает ничуть. Пусть не смущает и вас.
* * *
С некоторым удивлением я узнал о том, что принято решение предоставлять школьные помещения во внеурочное время для проведения воскресных школ Русской православной церкви. Предоставлять бесплатно.
Я прошу вас иметь в виду, что я ничего против воскресных школ не имею. Правда, своих детей я бы туда не послал, как-нибудь обойдусь без религиозной пропаганды, но если другие хотят посылать – это, конечно, их дело. Но вопрос другой меня интересует: а почему, собственно говоря, бесплатно? Я оставляю в стороне тот очевидный факт, что если там будут занятия, значит, должен быть какой-то персонал. Персоналу надо платить, кто будет платить? РПЦ? Как-то сомневаюсь. Тогда кто? Но все-таки, возвращаясь к своему основному вопросу: почему школа должна предоставлять свои помещения кому бы то ни было бесплатно?
Если бы речь шла о какой-то благотворительной организации, у которой нет денег, то можно было бы как-то это понять. Но у меня есть подозрения, что у православной церкви денег довольно много. К тому же они же ведь даже не платят налоги, они же отделены от государства. Это, кстати, напоминает мне один старый, но тем не менее любимый мой советский анекдот о том, как в купе одного поезда оказываются директор одного крупного завода и батюшка. Ну, они разговорились, потом решили подзакусить. Директор достает из потертого портфеля кусок колбасы, сыр, видавший лучшие дни, полбуханки черного хлеба и бутылку пива. А тем временем батюшка достает из сумки баночку икры, вареную курицу, бульон, селедочку, помидоры, огурцы, хотя дело происходит зимой, а в это время такие вещи были в дефиците, ну и бутылку водки. Директор смотрит и говорит: «Слушайте, батюшка, я не понимаю: я директор крупного завода, у меня тридцать тысяч человек работает, и вот все, что я могу себе позволить, а у тебя-то… Ты не объяснишь почему?» И батюшка посмотрел на него и сказал: «Сын мой, а ты не пробовал отделиться от государства?»
* * *
Время от времени у нас в стране поднимают вопрос об отмене моратория на смертную казнь. Вообще говоря, для страны, которая говорит о себе, что она насквозь пронизана христианством, это несколько странно, все-таки христианство учит, что не надо убивать. Правда, во имя бога было убито такое количество людей во время религиозных войн, что даже как-то странно об этом говорить. Но тем не менее.
Вообще жажда мщения – штука вполне понятная, и если смертную казнь рассматривать именно и только с этой точки зрения, то, как говорится, флаг вам в руки. Но сначала имейте в виду следующее: смертная казнь не приводит к уменьшению количества тяжелых преступлений – убийств, изнасилований и т. д. Об этом говорит статистика. В тех странах, где отменена смертная казнь (а такая статистика есть), не стало больше тяжелых преступлений, но и меньше не стало; сколько было, примерно столько и есть.
Тогда можно задать вопрос: в чем смысл отмены смертной казни? Да только в одном – перестали казнить невинных людей. Понимаете, идеального суда никто не создаст, работают люди. И неизбежно иногда оправдывают на самом деле преступника или осуждают абсолютно невинного человека. Такие случаи есть, и, кстати, Чикатило – один из таких примеров. Но при смертной казни убивают невиновного, и потом, даже если найдут настоящего преступника, первого-то уже убили. А при отмене смертной казни все-таки он сидит в тюрьме, но если нашли настоящего преступника, этого человека выпустят на волю.
Так что на самом деле выбор вот какой: судебная система будет либо казнить какое-то количество невиновных, либо оправдывать какое-то количество виноватых. Выбор, как говорится, за нами.
* * *
Как вы знаете, предлагать законы у нас могут разные организации. Ну, конечно, Государственная дума, разумеется, президент страны и также правительство. Там бывают самые разные вещи, но меня в последнее время совершенно поразило предложение Министерства труда относительно того, что необходимо разработать некие профессиональные стандарты для всех профессий, с тем чтобы брать на работу «правильных» людей. В первую очередь эти профстандарты будут обязательны для госслужащих, а к 2020 году – для всех.
Ну, обо всех говорить не буду, для этого у меня маловато профстандарта, но о работниках медиа кое-что скажу, тем более что для них-то, как я понял, профстандарты уже разработаны, хотя бы частично. Точно я не знаю, но скорее всего, главным профстандартом для журналистов будет наличие соответствующего высшего образования, тем более у тех, кто управляет средствами массовой информации.
Так вот, при такой постановке вопроса хочу обратить ваше внимание, Олег Добродеев не был бы генеральным директором ВГТРК, потому что он окончил исторический факультет МГУ. То же самое относится к генеральному директору Первого канала Константину Эрнсту, который окончил биологический факультет Ленинградского университета. Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы», окончил вечернее отделение исторического факультета МГУ и двадцать лет работал преподавателем в школе. Не имеют журналистского образования ни Евгений, ни Дмитрий Киселевы, один из них историк-филолог, а другой – лингвист. Владимир Соловьев окончил институт стали и сплавов. Ну и так далее.
Так что всех уволить необходимо, видимо, потому что они же не соответствуют этому самому профстандарту. Понятное дело, что для целого ряда профессий нужно получить соответствующее образование – врач, летчик, инженер, но для всех… Надо подумать.
Нет, как хотите, я не могу понять, каков смысл вообще этой законотворческой деятельности? У нас нет других проблем? Может быть, как раз одна из главных проблем России заключается в том, что слишком много людей занимается не своим делом? Ну да, может быть. Боюсь только, что никаким законотворчеством с этим не справишься.
Ах да, чуть не забыл, меня тоже надо уволить, потому что я физиолог по образованию. Физиолог, а не журналист.
* * *
Не знаю, как вы, но я ждал, что президент в своем послании Федеральному собранию и председатель Правительства в интервью пяти телевизионным каналам объяснят мне, что же происходит с нашей экономикой и почему это происходит. Но объяснения я так и не дождался. Вернее, что-то такое я получил, но, положа руку на сердце, пребываю по-прежнему в непонимании. Дело, возможно, во мне – ну туповат, знаете, непонятливый.
Но
