Ключи Марии - Андрей Юрьевич Курков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти размышления отвлекли Олега от упаднического осеннего настроения, которому он легко поддался. Внутри росло раздражение. Почему это Адик опять держит его за лоха? Почему Адик думает, что Олегу даже приближаться к Польскому опасно? Адик ведь не знает то, что уже накопал Олег. Он ничего не знает про «Институт-архив», он не знает, что Клейнод-старший был «хранителем» и что его контролировал, судя по письмам, Польский. Он не знает, что у Польского есть сын, который занимается интернет-банкингом в Иерусалиме и оттуда отправляет огромные суммы денег. Адик не знает о сотнях тысяч евро, которые пересылаются сыном в Киев. А откуда могут взяться такие деньги? От продажи золота тамплиеров? Или от продажи наркотиков? И то, и другое возможно. Хорошо, что он ничего не сказал одесситу про письма, про Клейнодов. Хорошо, что тот не понимает, что Бисмарк сейчас вполне может быть намного ближе к разгадке той самой тайны, которую хочет раскрыть одессит, возомнивший себя охотником за золотом тамплиеров. И только ли за золотом? Адик не тот человек, которому можно верить на слово. К тому же, как он смотрел на этого пятого неизвестного на фотоснимке? Смотрел так, будто узнал его. Но ничего ему не сказал.
Бисмарк улыбнулся, а потом рассмеялся. Теперь ему казалось, что он талантливо сыграл роль серой мышки, роль пустого места, роль лоха! Пусть именно так его Адик дальше и воспринимает!
Он достал перстень. Надел на палец и допил рюмку «Закарпатского». Теперь коньяк показался вкусным, куда вкуснее того, которым угощал его Адик в баре гостиницы «Рэдиссон».
Глава 38
Львов, июнь 1941. Портрет таинственной дамы
Профессор сделал вид, что потрясен новостью.
– В самом деле? Я ничего о нем не знаю.
– Зато я знаю. Его сначала задержали при попытке нелегально перейти границу и посадили в тюрьму. Он назвался другой фамилией и его тогда не идентифицировали и дали шанс исправиться. Помиловали и отправили в военный лагерь с определенной миссией. Миссию он не выполнил и скрылся. Сейчас он в Кракове. Как нам удалось узнать, сотрудничает с фашистской газеткой. Он, оказывается, у вас еще и художник?
– Да так… что-то иногда рисовал.
– Ну, а теперь не иногда, а в каждом номере. Вот посмотрите, – полковник положил перед профессором несколько выпусков «Краківських вістей». – Эти рисуночки – произведение вашего сына. Красивые немецкие солдаты и страшные, уродливые советские. За такое он заслуживает высшей меры!
– А как тут можно увидеть, что это именно он рисовал? – удивился Курилас.
– О, не сомневайтесь, – помахал пальцем Ваврик. – У нас есть свои люди и свои каналы информации. К сожалению, всё это мы узнали только сейчас, когда его наконец опознали.
– А какую миссию он должен был исполнить?
– Миссия была связана с той же темой, над которой мы с вами потеем. Он должен был установить в горах радиомаяк. Знаете зачем?
– Нет.
– Чтобы отслеживать нашу дамочку. Таких радиомаяков мы установили уже несколько. Как по эту сторону, так и по ту. А ваш сын его где-то бросил и даже не включил. Капитан, с которым он был переправлен на другой берег, погиб. Кто знает, может и от руки вашего сына. Когда мы не получили от них вовремя никаких известий, то думали, что их схватили немцы. Но, оказалось, все значительно хуже.
– Мой сын не способен на убийство, – покачал головой Курилас.
– Ну да, они все до поры до времени тихие и смирные. А потом возникают ситуации, когда надо действовать решительно. И тогда они не останавливаются ни перед чем. А кстати… – полковник прищурил глаз. – не хотите поздравить сыночка с днем рождения?
Курилас вздрогнул.
– Каким образом?
– Обычным. Я же говорил – у нас свои каналы. Напишите несколько слов. Мы перешлем, – полковник подсунул Куриласу лист бумаги и ручку. – Не стесняйтесь, пишите. Так сказать, от души.
Курилас замер, он не знал, что делать. Писать письмо, заранее зная, что его будут читать люди, которым оно не адресовано, не просто. И что вообще писать? Но взял ручку и вывел: «Дорогой Олесь, поздравляем тебя вместе с мамой с днем рождения. Думаем, что у тебя все хорошо. У нас тоже».
– Что тоже? – удивился полковник.
– Тоже хорошо.
– Так и пишите: тоже хорошо.
Курилас дописал фразу и стал ждать следующих подсказок.
– Да-а, – продолжил полковник, – пишите дальше: «Ты поступил плохо, не выполнил задание, которое тебе поручили… Но ты имеешь возможность все исправить… Найди радиомаяк и включи его… Как только здесь поймают его сигнал…» написали?.. Тогда далее: «Меня сразу выпустят на свободу»…
Курилас сглотнул и посмотрел удивленно на Ваврика.
– Я арестован?
– Нет, конечно, – ответил тот и выдернул из-под его руки лист, аккуратно сложил вчетверо. – Вы не арестованы, но парень должен взяться за ум. Это будет для него стимулом. И для вас тоже. Мы должны довести это дело до конца. От этого зависит, окажусь ли я в Киеве, или меня отправят в сраное Улан-Удэ.
– Боже, – вздохнул Курилас. – Он будет думать, что я в тюрьме.
– У него появится шанс вас спасти. Только ему известно, куда он спрятал радиомаяк. Который, кстати, очень дорого стоит.
– А если он не послушает? Кто знает, что там произошло… Может, тот радиомаяк упал в ущелье и разбился.
– Советские радиомаяки не бьются даже если их выбросить с самолета! Он должен его найти и нажать кнопочку. Он должен послушать вас. У меня тоже есть сын Игорь. И я о нем беспокоюсь не меньше.
Курилас задумался. Почему он не прислушался к словам Марковича, когда тот уверял, что надо отсюда бежать? А что теперь?
– Но чем вам могут помочь эти радиомаяки?
– Ну, мы же, товарищ профессор, тоже ворон не ловим, работаем и уже кое-что выяснили. Наша Дева обладает мощным ионизирующим излучением. Оно невидимо для человеческого глаза. Но наши радиомаяки ее выследят. Одновременно с вами работают и наши специалисты. Итак, мы знаем, что это девушка, которой двадцать
