Ключи Марии - Андрей Юрьевич Курков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Озадаченный, Олег попробовал подойти к решению возникшей проблемы с другой стороны. Он «вырезал» лицо пятого, увеличил его и попросил гугл поискать уже только этого персонажа.
Поисковик высыпал на монитор ковер мужских лиц с выражением, как «на паспорт». Поскролив пару минут фотографии, Олег плюнул на это дело и налил себе коньячку.
А ощутив на языке его приятный вкус, решил позвонить Адику.
– Единственный, кто нам может что-то рассказать, это Польский, – уверенным голосом сообщил ему Олег. – Остальные трое вне досягаемости! Так что, если хочешь, я могу полететь в Грецию и все узнать!
– А почему ты думаешь, что он станет с тобой разговаривать?
Бисмарк чуть замешкался с ответом, но тут его посетила великолепная идея.
– Захочет! Я привезу ему письмо от его правнучки! А может, она даже ему подарочек передаст?
– Смекалистый ты! – одобрительно выдохнул Адик. – Ладно! Я уже в Киеве. Давай завтра встретимся и поговорим!
Недолгий телефонный разговор поднял настроение Олегу. Греция стала еще ближе! И он налил себе вторую рюмку коньяку. И подумал, что было бы веселее выпить если не втроем, то хотя бы вдвоем.
И вспомнилась Рина, тоже искренне любящая коньяк. Решил ей позвонить.
– Этот номер не обслуживается! – сообщил безразличный женский голос.
– Ну да! Все как обычно! Телефон или украден, или утерян, – огорчился Олег.
Набрал «брата» Колю.
– Абонент поза зоною. Передзвоніть пізніше або надішліть смс! – проговорил другой женский голос, менее безразличный.
Но ведь и сообщение это было куда оптимистичнее первого! Тут еще оставалась надежда дозвониться!
Глава 36
Львов, июнь 1941. День рождения сына
В тот же вечер, когда Куриласы отправились в гости к Марковичу, в их дом проникли двое молодых мужчин и принялись устанавливать прослушивающую аппаратуру. Они справились довольно быстро, даже не зажигая света и пользуясь только фонариками. Их крадущихся шагов не было слышно, разговаривали шепотом. Однако соседка напротив заметила их через глазок, когда они почти беззвучно открывали дверь. С той минуты она от двери уже не отступила, а, приложив ухо, внимательно прислушивалась. Ради соблюдения осторожности железную шторку глазка опустила, ведь то, что должна была увидеть, уже увидела. Она знала, что Куриласов дома нет; а незнакомцы не походили на воров. Да и с собой они принесли лишь маленький чемоданчик. Что-то знакомое и зловещее в их поведении заставило соседку плотно сомкнуть губы и даже задержать дыхание. Ох и насмотрелась она уже на этих тайных агентов: что при Польше, что при «советах», все они одинаковы. Лучше с ними лицом к лицу не сталкиваться.
Единственное, что она сделала, так это еще проследила за ними из окна. Мужчины сели в военный «бобик» и уехали.
Когда Куриласы вернулись, пани Зоня позвала профессора к себе, якобы для того, чтобы он продел ей нитку в иголку, ведь она страдала дальнозоркостью. Такую услугу господин профессор оказывал ей не раз, так что и не удивился, лишь одно показалось странным – слишком уж было позднее время для шитья! Закрыв дверь, соседка жестами позвала Куриласа идти за собой вглубь помещения и на ходу зашептала:
– Должна сообщить вам, что, когда вы ушли, в ваше жилище пробрались двое молодых мужчин. С собой у них был один маленький чемоданчик. Возились они там, может, с полчаса. А потом уехали на машине. Не знаю, как вы, а я не сомневаюсь, кто эти люди!
Курилас поблагодарил. Переступив порог, почувствовал, что это уже не его дом, что кто-то чужой и опасный прокрался внутрь и отныне будет жить вместе с ними. Задумался: надо ли сказать жене? Стоит ли ее посвящать? А всех остальных, кто наведается? Как быть с ними? Может, от всех отречься и никого не приглашать?
Но этого еще было мало, на следующий день служанка призналась, что ее по дороге на Рынок встретил военный и предложил сесть в автомобиль. Второй военный уже отворял дверцы.
– Прошу пана, я так испугалась! Думала, што меня опять упекут в тюрьму, – голос ее дрожал.
– Чего они хотели? – спросил профессор.
– Спрашивали, о чем с вами болтала та студентка. Но я услышала только конец вашего разговора. Нет-нет, не подумайте, што я подслушивала. Но когда я услышала, что вы на нее кричите, то подбежала, штобы, может, чем помочь. Вот тогда и получила по лбу, – она улыбнулась. – Но то пустяки. Я им все рассказала и они меня отпустили.
– Ты что-то подписывала?
– Конечно! – она сверкнула перепуганными глазами. – Как было не подписать?
– Что именно?
– Ну, што… Што буду за вами следить и докладывать им, кто к вам заходит, кто звонит…
Так вот и настал день, когда Курилас и сам созрел к тому, что надо бежать. Каким образом – он не представлял себе, но мысль о побеге не покидала его после очередного вызова в управление НКВД.
Через некоторое время ему удалось нащупать в книге Еноха отдельные ключи, которые приблизили его к разгадке. Первое, что его удивило – это количество различных цифр, рассыпанных по тексту. Они вроде и не играли в рукописи какой-то особенной роли, но все-таки было в них что-то магическое и заманчивое. Цифры иногда повторялись, а иногда создавали новые комбинации, но целесообразность их присутствия в тексте не казалась очевидной.
Неожиданно невинный разговор с женой за завтраком натолкнула его на подозрения, что он уже близок к разгадке тайны. Жена заговорила о сыне.
– Впервые наш Олесь в такой день вне дома.
– В какой день? – не понял Курилас, уже давно потерявший счет дням.
– А ты так заработался, что и не вспомнил! Сегодня у него день рождения!
– День рождения? – прошептал Курилас, бросился в кабинет и развернул манускрипт.
Он сначала думал, что в коптском манускрипте фигурирует древнеегипетское летоисчисление, связанное с Сириусом. Промежуток времени между двумя восхождениями Сириуса, которые совпадали с летним солнцестоянием и разливом Нила, составлял 365 суток с четвертью. Однако египтяне считали, что в году наличествует 360 дней по 30 в каждом месяце, а остальные пять дней они добавляли в конец последнего месяца.
У египтян календарь состоял из трех времен года, а каждое время года имело по четыре месяца:
время наводнения (ахет) – с середины
