Чиновник его величества - Михаил Леккор

слугами уже ушли, зато Мишка — вихрастый нескладный парень, которого сегодня поймал на небрежном дежурстве сам Николай I — пришел на свой пост.

Андрей Георгиевич посмотрел на нагловатый вид, на хитроватые глаза и даже не стал проводить педагогическую работу по поводу неявки. Лишь предупредил:

— Еще раз так провинишься, отправлю под арест на гауптвахту. А потом в гвардейскую полуроту новичком. Будут тебя учить на армейского офицера.

Мишка, похоже, не поверил. А зря. Макурин собирался оправить его по стандартному пути дворянского недоросля — рекрутство в полуроте и офицерство в армии. Туда ему и дорога, раз не сумел дежурить при императорской семье.

Девица Татищева, любопытно стрельнув на попаданца, выскользнула обратно в покои императрицы. Интересно, а Николай I уже говорил со своей женой Александрой Федоровной, а та со своей фрейлиной? Что-то девушка очень уж внимательно присматривает, как на вероятного жениха. Смотри, с огнем играешь, он ведь и не против! Поймает за… за… ну, пусть будет руку. И не отпустит!

Дверь снова открылась и на этот раз вышла Александра Федоровна со старшей дочерью Марией. Остальных детей — мал-мала меньше, тоже повели — гулять. На улице было довольно холодно, но Николай I, вслед за своим отцом Павлом I, считал, что детей надо с малолетства закаливать. и детей отправили на мороз.Ну, тут Андрей Георгиевич был ему не указ. Дети это слишком субъективно и очень не просто. Старший же сын цесаревич Александр — будущий Александр II Освободитель — уже ушел с отцом. Видимо, учиться быть государем.

Фрейлина Анастасия Татищева, уходя последней, закрыла покои императрицы. Зачем, тут кто-то ворует? Девушка, разумеется не ответила, да попаданец и в слух не спросил. Он еще в XXI веке научил себя, что любопытной Варваре всегда отрывают нос. Будет больно и крови много вытечет на одежду. И что меньше знаешь = дольше живешь. Зато Анастасия, пользуясь тем, что дежурный Михаил что-то уронил под стол и теперь доставал, а может просто не хотел видеть надоедливую фрейлину, вдруг показала Андрею Георгиевичу язык и, смеясь, убежала в коридор.

Макурин же от неожиданности лишь сумел удивиться. К этому времени эта озорница уже убежала и ему только глубокомысленно посмотреть на закрытую дверь. И, пожалуй все. От обеда до ужина Николай I со своим сыном работали. Ну как можно с малолетним подростком (12 лет) работать? Скорее учить. Но ему, делопроизводителю и камер-юнкеру необходимо быть с ним. Оставил означенный пост за ненадежным Михаилом (а что делать!) и отправился в рабочий кабинет. Надо хотя бы спросить, нужен ли он его императорскому величеству или нет?

Вообще при Николае I было два рабочих кабинета — официальный, для приема разных лиц и делегаций и личный, просто для работы. Насколько Андрей Георгиевич понял, Николай I работал с ним именно в личном рабочем кабинете. Однако, какой почет!

Он осторожно постучал в кабинет и дождавшись разрешающего возгласа, осторожно вошел. Николай I с Александром сидели за рабочим столом и занимались: Николай сочинял августейшее послание губернаторам Сибири, а сын учился, как это надо делать.

— Вы вовремя, Андрей Георгиевич, — заметил император, — я уже хотел за вами послать, дабы вы могли писать, как всегда.

— Конечно, ваше императорское величество, — ответил Макурин. Это его прямая работа, надо трудится, — позвольте только я скоро приготовлюсь.

Вытащил из несессера листы бумаги, чернильницу, перо и небольшой ножик. Попробовал перышко — острое ли? Взял ножик, на листе бумаги, чтобы не осталось мусора, заострил кончик пера. Теперь можно было писать. Вопросительно посмотрел на государя. Николай правильно его понял, начал диктовать текст.

Андрей Георгиевич быстро, но четко и аккуратно принялся писать. Через некоторое время император, довершив диктовать и подождав, пока чиновник не закончит, взял два исписанных листа бумаги. Работа его делопроизводителя Николаю очень понравилась.

— Вот-с, сын, — обратился он к Александру, — когда-то и тебе надо будет стать правящим монархом. Как ты думаешь, что важно для императора России?

Подросток сын вопросительно посмотрел на отца.

— Когда тебе надо будет ответственное министерство, ты его создашь. Проведешь нужные для государства реформы в экономике и среди населения. Все сделаешь, если будешь деятельным. Одно ты будешь искать долго и мучительно — личного делопроизводителя. Мне самому пришлось искать больше пяти лет, пока Господь сподобился и подарил мне.

Александр внимательно посмотрел на каллиграфические буквы. Опыт подростка был еще весьма мал, но и он понимал, что даже всесильный император России может не все. И такое письмо он видел около отца впервые. Везет же родителю! А мне?

— Скажите, Андрей Георгиевич, — попросил он у сидящего рядом чиновника, — а у вас нет столь же прекрасно пишущего сына?

Однако же! — удивился про себя Макурин, — ну и него хватка в такие-то годы! Но в слух только сказал:— Нет, ваше императорское высочество, я еще холост и меня вообще нет детей.

— Не торопи коней, Сашка, — вмешался Николай, — он еще первый день у нас в Зимнем дворце. Пусть осмотрится, в этом чудесном саду много прелестных цветков!

Он посмотрел на кабинетные часы и перешел к другой теме:

— Время, однако, пить чай. Как бы нас дражайшая Александра Федоровна не начала искать. Хватит работать, идем в столовую! Андрей Георгиевич, пойдемте с нами. И в последующие дни, если ты еще не понял — ты ешь только в нашей столовой.

Император решительно поднялся, давая тем самым понять, что послеобеденная работа уже завершена. Что же, хозяин — барин. Макурин торопливо убрал обратно письменные потребности в несессер и пошел вслед за императором и его сыном.

В столовой действительно уже были люди. Александра Федоровна распоряжалась чаем и закусками.

— Запаздываешь, друг мой, — с укоризной сказала она Николаю, — время пить чай, а всю работу не переделаешь!

Семья расселась вокруг обеденного стола. Гостей по вечернему времени почти не было. Только личный делопроизводитель и две фрейлины императрицы. При чем Анастасию Татищеву Александр Федоровна волевым решением посадила рядом с Макуриным. Императрица, конечно, рисковала. Для ее времени незамужнюю девушку садить рядом с неженатым парнем было дурным тоном.

Но она была немка и к тому же императрица, привыкшая к тому, что, как правило, она все решает, а не для нее общество имеет правила. И потом, ее муж, император и самодержец, уже постановил, что эти прелестные молодые люди будут женихи невеста, почти муж и жена.

А чего? Тем более, оба сироты