Мария Федоровна - Александр Боханов

Алике Цесаревичу сразу же понравилась. Это была высокая, красивая молодая женщина; такая любезная, такая предупредительная, такая добрая. В свою очередь, Алике тоже сразу же прониклась симпатией к мужу Минни, сохранив расположение на всю жизнь. Она называла его «братом», а он ее «сестрой».

Старшая дочь Короля Христина считалась самой привлекательной при Датском Дворе. Это не было преувеличением. Она производила впечатление на многих, а когда ее увидел Английский Престолонаследник, то и он потерял голову. Со временем, правда, этот «любовный угар» прошел.

В Висбадене с родителями находилось и трое детей Берти и Алике, что радовало Минни и Александра. Так было приятно смотреть на эти забавные существа, с которыми и Цесаревич и Цесаревна проводили немало времени. Мария Федоровна была особенно заботлива, внимательно слушала рассказы Алике о детях, о разных материнских переживаниях. Ее теперь эти темы чрезвычайно интересовали. Она ведь сама должна стать матерью.

С умилением наблюдая за играющими на ковре детьми, Мария Федоровна не ведала, что двухлетнему карапузу Джорджи суждено будет стать Королем, тем самым Георгом V, на субсидию от которого она будет доживать свой век!

В Висбадене семья Русского и Английского престолонаследников проводила дни почти все время вместе. У женщин были свои дела и разговоры, а у мужчин — свои. Александр и Альберт-Эдуард много гуляли, обсуждали политические вопросы и европейские светские новости. Они хорошо понимали друг друга.

Однако Цесаревич неожиданно открыл, что Берти не особенно внимателен к Алике, что у него имелись и другие интересы и привязанности, а при каждом удобном случае он старался улизнуть из дома. В первый момент в том не было ничего удивительного, но уже через несколько дней такое поведение начало обескураживать. Последние вечера их пребывания они все время оставались втроем, и Александр не мог не заметить, что Алике, хотя и вела себя с большим самообладанием, но не была радостной.

Потом уж они с Минни узнают разные подробности о приверженности Берти к азартным играм, о его эпатирующих любовных историях. Будут ужасно переживать и сочувствовать «бедной Алике», испытывавшей такие потрясения.

Висбаденские каникулы длились десять дней, и 17 сентября они отбыли в Россию. Их провожали Уэльские, и Алике была невероятно грустна. Минни, Александр, Берти и Алике потом еще много раз встретятся. Их свидания будут происходить регулярно, раз в два-три года, обычно в Дании.

Летом 1873 года Цесаревич и Цесаревна будут гостями Берти и Алике во время посещения Великобритании. Королева Виктория выкажет им внешнюю симпатию без внутреннего расположения. Она будет уязвлена тем, что «эти русские» прибыли с визитом к ней так поздно, чуть ли не в последнюю очередь, в то время как другие принцы и принцессы из разных европейских домов вели себя совершенно иначе.

Александр ворчанию «старой Queen» не придавал особого значения. Ему, как и отцу, она тоже не понравилась. Английской Королеве на своем веку доведется увидеть у себя в гостях и четвертого Русского Царя: в Англии будет гостить — Цесаревичем и Монархом — муж ее внучки Алисы Николай II.

В том сентябре 1867 года, по дороге домой, Александр Александрович и Мария Федоровна сделали остановку в Берлине, чтобы нанести визит вежливости Прусскому Дому. В неурочное время к Цесаревичу совершенно неожиданно явился именитый гость: бывший прусский посол в Петербурге, а ныне первый министр Короля Вильгельма I Отто Бисмарк.

Александру было любопытно пообщаться с политиком, известным уже всей Европе. Состоялась беседа. «С ним я говорил долго и много спрашивал о теперешних делах Пруссии, о последней войне. Бисмарк объяснял по-своему, и заметно было, что он многое скрывает и многого не скажет ни за что. Говорили тоже о вопросе Северного Шлезвига, но результат очень неудовлетворительный, и, кажется, кроме некоторых городов Пруссия ничего не отдаст Дании».

Вернулись в Петербург только 23 сентября, пробыв за границей четыре месяца. Никогда в последующие годы они так долго не будут отсутствовать. Поселились в Царском, в Александровском Дворце, который был уже полностью готов после переделки.

Они по-прежнему были счастливы, но Александр все время замечал, что Минни временами бывает грустна, и несколько раз заставал ее плачущей. Она не объяснила, в чем дело, но сам догадался, что это от переживаний по несбывшемуся еще материнству. К тому же в октябре она опять простудилась и проболела свадьбу Вилли и Ольги. В конце октября Минни сказала, что вроде бы беременна. У Цесаревича замерло сердце. Неужели теперь правда? А может — опять ошибка? Нет, не может этого быть; они не прогневили Господа, и он пошлет им долгожданную радость.

Цесаревич переживал от отсутствия детей; его мучили страхи от того, что, может быть, у них с Минни их и не будет. Но эти мысли гнал, надеясь на лучшее.

В годовщину свадьбы записал: «Этот год прошел быстро, счастливо и довольно спокойно. Я постоянно благодарю Бога за это счастье, которое Он мне даровал, и, конечно, большего счастья на свете нельзя иметь. Однако что меня очень печалит, это то, что до сих пор у нас нет детей, но я готов ждать с терпением этого великого события — благословения Божьего, если только я имею надежду иметь детей. Теперь, благодаря Господа, я имею и счастлив без конца, но одной надежды мало, и я уповаю во всем на Господа. Да будет Воля Его».

Глава 11

Материнские заботы

Переезжая в Россию, Принцесса Дагмар понимала, что среди ее обязанностей будет одна, самая важная — стать матерью. Девушка впечатлительная и романтическая, она боялась этого, сознавая, что должна произвести на свет здоровое потомство, умножавшее Царский Род. То была страшная ответственность, ощущаемая все время. Много раз говорила об этом с мужем. Тот сам страшно переживал, но временами был более спокоен, всецело полагаясь на милость Господа. Она тоже усердно молилась, но кто-то ей сказал, что человек, изменивший один раз вере, — грешник.

Мария старалась не придавать подобному утверждению значения; все близкие уверяли, что ее переход в Православие — угодное Богу дело. Но тревога оставалась, а мысль о невольной греховности возвращалась снова и снова. Тем более что долго не удавалось стать беременной. Несколько раз казалось, что вот, случилось, но выяснялось, что это ошибка. Порой, просыпаясь ночью, тихо плакала, и Саша, который спал очень чутко, тут же пробуждался, начинал утешать. Он был такой милый, «такой душка», и больше всего хотелось доставить ему радость. Лишь только в конце 1867 года врачи определенно заявили, что она действительно беременна.