Замуж за незнакомца - Лина Манило
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маша всхлипывает, как-то очень по-детски, барабанит пальцами по столу. Мне хочется её обнять, но и прикоснуться к человеку, нырнувшему в своё горе, страшно.
– Кирилл мне, как сын. Я очень его люблю.
Молчу. Кажется, скажу хоть слово, разрыдаюсь. Так жалко ту женщину, которая изо всех сил боролась за своего ребёнка, зная, что надежды почти нет.
– Кирилл – хороший, – говорю, а Маша улыбается.
В конце концов, протираю насухо посуду, убираю тарелки в шкаф, а сердце в груди больно колет. Ехать или нет?
В итоге решаю, что позвоню Сергею Ивановичу, не буду ехать. Сошлюсь на недомогание – на что угодно, придумаю байку, – но настою на заочной беседе. Зачем нам видеться? Я и по телефону могу выслушать, в конце концов, не тайны Пентагона будем обсуждать.
Доктор снимает трубку далеко не с первого раза. Он немного раздражён, и мне странно слышать его таким – взвинченным и нервным. Но его работа – тяжёлая, потому имеет право. Просто удивительно немного.
– Вы уже подъехали? – едва ли не рявкает в трубку, чем окончательно выбивает меня из колеи.
– Эм… нет, у меня тут очень срочные дела организовались, – присаживаюсь на низкий парапет, вытягиваю к солнцу ноги и прислоняюсь спиной к прохладному кирпичу стены дома. – Мы могли бы обсудить детали по телефону? Сейчас?
– Тина Романовна, разве вы не понимаете, что от вас зависит лечение Романа Егоровича? – давит Сергей Иванович, и мне его тон нравится всё меньше.
– Оно в первую очередь зависит от врачей той клиники, которая дала вам ответ, – меня порядком удивляет такое наше общение. – И я не понимаю, почему вы тратите время на лишние разговоры.
Сергей Иванович молчит, будто специально тянет время, а в трубке только его тяжёлое дыхание.
– Сергей Иванович, в чём проблема?
– Это не телефонный разговор, – упирается. – Если вам безразлично здоровье Романа Егоровича, тогда не будем тратить время друг друга.
Вообще обалдел? В смысле мне безразлично?
– Я всего лишь хочу, чтобы вы сейчас, без лишней философии, сообщили мне всё, что написано в ответе. Если не можете прочесть, перешлите мне на электронную почту, я переводчик, сама прочитаю, – раздражаюсь, а в трубке что-то щёлкает, словно какой-то прибор параллельно работает.
Какой странный звук…
Странный и знакомый. Но где я слышала его уже? Где, блин?
Ответ загорается лампочкой в голове.
Мать честная! Это же прослушка!
Я прерываю звонок резко, не прощаясь. Будто ядовитую змею, которая вот-вот укусит, отбрасываю в сторону телефон, опасливо озираюсь по сторонам, словно в каждом углу может прятаться по врагу. Но никого нет, только нега тишина летнего двора и шелест листвы.
Кирилл сказал, что здесь мне ничего не угрожает, вот только кому-то нужно меня достать. Сделать всё, чтобы попалась, оказалась в хищных лапах и не смогла уже оттуда выбраться.
Когда-то отец устанавливал на все телефоны прослушку – был у него такой период в жизни, когда всё было сложно, а очередная война выматывала и забирала все ресурсы. Тогда постоянно щёлкало в трубке. За год я сменила несколько телефонов, и в каждом щёлкало.
Это звук я никогда не забуду, из меня это не вытравить. Кирилл любит повторять, что он – сын своего отца, но и я дочь Архипова и многое за жизнь видела, как бы папа меня не ограждал.
Я отхожу подальше, к плиточной тропинке от ворот к дому. Бросаю телефон на землю, давлю его ногой, разбиваю в крошку. Уничтожаю, не оставляя следов. Не знаю, с чьей стороны щёлкало – моей или Сергея Ивановича, но его настойчивость и упорное желание видеть меня, наводит на мысль, что с онкологом не всё так просто.
Телефон разлетается на десятки кусочков, становится горкой бесполезного хлама. Я собираю его в ладони, уношу дальше в сад, бросаю под старым деревом. Несколько движений, за которые я сгребаю землю, пачкая руки, но закапываю испорченный аппарат, уничтожив перед этим все важные части.
Я суечусь и много лишнего делаю, но мне необходимо выплеснуть лишнюю энергию, вылить куда-то злость. Ярость и очередное разочарование в людях.
Меня трясёт. Колотит изнутри, и лишь один вопрос: неужели Сергею Ивановичу мало денег? То, что он каким-то боком во всё это замешан, понимаю без лишних доводов. Я некоторое время знакома с этим человеком, и никогда он не был таким сложным и напористым. А тут словно подменили. Будто Сергея Ивановича кто-то заставлял напирать на меня. Кому-то очень нужно было, чтобы я в клинику приехала и как можно скорее.
Страшная мысль пронзает насквозь, заставляет замереть.
Может быть, нет никакого ответа из немецкой клиники? Может быть, всё это – части хитрого плана, и надежда, так щедро мне подаренная, – просто часть чьего-то плана? Жестокого и беспощадного? Господи, сердце леденеет от одной только мысли, что кто-то может так со мной шутить. Шутить с жизнью дорогого мне человека.
Нет уж! Я могу быть какой угодно дурочкой, но в критических ситуациях мои мозги работают прекрасно, а чувство самосохранения не даёт наделать глупостей. В конце концов, Роман Егорович Архипов не зря столько лет угрохал на моё воспитание, научил кое-чему.
Спасибо за уроки, папа.
Все важные номера телефонов я помню наизусть. У меня хорошая память не только на иностранные слова, но и на цифры. Сейчас мне нужен аппарат, в трубке которого ничего не щёлкает.
Вбегаю в дом, вытирая испачканные в земле руки о юбку – плевать. Маша возится у плиты, что-то тихо напевая себе под нос, я обнимаю её за плечи. Просто испытываю такой порыв и ничего не хочу менять. Делаю, что сердце подсказывает, а добрая женщина тихонько охает и смеётся.
– Что ты, девочка? Случилось что-то?
Она, встревоженная, поддевает мой подбородок пальцами, вглядывается в глаза. Они наверняка горят от переполняющих меня эмоций. Адреналин хлещет по венам, заставляет двигаться почище ядовитого наркотика.
– Маша, мне нужен телефон. Любой. Позвонить.
Маша кивает, словно готова была к такому раскладу. Уходит вглубь дома, чем-то в его недрах гремит и возвращается через несколько минут с простенькой Нокией, которой лет больше, чем мне.
– Чистый аппарат, держи.
– А вы намного сложнее, чем сразу показалось.
– Я пятнадцать лет работала на Олега Раевского, – вместо объяснений, и этих слов достаточно, чтобы
