Джули & Джулия. Готовим счастье по рецепту - Джули Пауэлл

Год назад уговорить кого-нибудь прийти к нам домой на ужин было так же мучительно, как вырвать зуб. Теперь же стоит только заикнуться, как они сразу прибегают. Не знаю почему. Хотелось бы думать, что им приятно быть частью моего социального эксперимента, однако опасаюсь, что это попахивает самолюбованием. Гостей в тот вечер был полон дом, и никого не волновали ни жара, ни переедание; мы смеялись и спорили, какой пирог лучше. Потом я поставила диски с записями кулинарных программ Джулии Чайлд, возомнив, что и они вслед за мной проникнутся ее несказанной мудростью и правотой. Но по сдержанно-вежливым выражениям их лиц и по шуткам про Дэна Эйкройда я поняла, что моя затея не удалась, — восторженные попытки обратить в свою веру вообще редко заканчиваются успехом, — поэтому я выключила Джулию Чайлд и поставила понятный для всех третий сезон «Баффи».

Эрик похвалил мои успехи в выпечке, восторженно выпалив: «Вот так делают у нас в Лонг-Айленд-Сити!» И верно, стол ломился от пирогов; их было больше, чем способна съесть целая армия фанатов «Баффи», хотя армия бюрократов-республиканцев прекрасно справилась с остатками пиршества, подчистив даже вишневый пирог фламбе, который отказался фламбироваться и потому весь пропитался спиртом. (Видимо, бедняги не упускают случая упиться — и разве можно их в этом винить?)

Итак, я приготовила восемь французских пирогов — всего год назад приготовление даже одного стоило бы мне жизни. Пригласила домой больше десятка гостей, хотя год назад даже двое не польстились бы. Если бы Джулия об этом узнала, она бы мной гордилась. Хотя она и так гордится мной, я знаю. Ведь почти одиннадцать месяцев Джулия постоянно живет в моих мыслях — в тех закоулках сознания, где гуляют сквозняки, живет надежда и маячат призраки Санта-Клауса, моей покойной бабушки, что присматривает за мной с того света, а также бродят идеи о переселении душ, волшебство и много чего еще, чему не находится места на ярко освещенных пространствах моего циничного городского ума. Она незримо поселилась там, я в это верила, и вера эта держала меня на плаву.

Осень две тысячи третьего года. До конца Проекта оставалось шесть дней, и я готовила три вида крема для торта, с которым мне предстояло явиться на съемки финансовых новостей для канала Си-эн-эн. (Не спрашивайте, почему мною и моими тортами заинтересовались финансовые новости, — сама не возьму в толк.) Я решила, что, поскольку осталось меньше недели и двенадцать неосвоенных рецептов, три из которых — рецепты тортов с разными видами крема, можно сразу разделаться с кремами и разделить торт на три части по типу знака «мерседес», где каждая часть торта будет пропитана разным кремом. От всего этого у меня голова шла кругом, а может, я слегка повредилась умом оттого, что в день моего выступления в прямом эфире национального телевидения на меня как назло напал конъюнктивит.

Я приготовила первый крем — крем о бер менажер[62], и это было очень легко; потом приготовила второй, крем о бер о сукр куит[63], и это было бы легко, если бы я внимательнее читала. Хотя должна сказать в свою защиту — прочтите сами первые две строки рецепта:

1. Взбейте масло до легкой воздушной консистенции. Отставьте в сторону.

2. Поместите в миску яичные желтки и взбивайте в течение нескольких секунд до однородной консистенции. Отставьте в сторону.

Вот вы как поняли эти указания? Я поняла так, и повторила это два раза: взбила масло до воздушной консистенции, затем добавила желтки и взбила все вместе. После чего перешла к третьему шагу:

3. Вскипятите в кастрюле воду с сахаром, часто встряхивая кастрюлю до образования в сиропе легких пузырьков… Сразу же влейте кипящий сироп тонкой струйкой в желтки, непрерывно взбивая венчиком.

Дважды яично-масляная воздушная смесь превращалась у меня в комки, а проволочный венчик обрастал застывшими кристаллами сахара размером со стеклянный шарик. Сперва я винила в этом «легкие пузырьки», ведь я давно уже слышала об этих «легких пузырьках», но не верила в их существование, как не верила в пасхального зайца или, скажем, бугимена. Лишь перечитав текст в третий раз, я обратила внимание на неточность указания:

… влейте кипящий сироп тонкой струйкой в ЖЕЛТКИ…

Ты хотела сказать, в желтки с маслом, Джулия? То есть в миску со взбитым маслом, так вот она, на моем столе! Именно туда нужно добавлять яичные желтки… а вот тут, слева, у нас перечень необходимого: …ДВЕ миски объемом в две с половиной кварты. Не одна, а две. Одна миска для масла. А другая… сейчас посмотрю, точно ли это та страница… да, верно, другая для желтков.

Так вот, значит, в чем дело.

С третьей попытки масляный крем с карамелью вышел на ура.

Часы показывали девять сорок пять. Я отпросилась с работы на утро, чтобы заняться готовкой, — а что они сделают, не уволят же меня? Мне нужно было выйти в одиннадцать, чтобы к половине двенадцатого успеть к гримеру; два вида крема уже готовы, оставался еще один (ну и, разумеется, надо было пропитать кремами торт). Еще мне нужно было принять душ, ведь не могла же я предстать перед нацией с сосульками застывшего сахара в волосах, источая благоухание портового грузчика. Итак, есть еще время проверить почту.

Именно тогда я получила сообщение от Изабель.

Он предложил меня выйти за него, и я СОГЛАСИЛАСЬ!

А на бракоразводных документах еще чернила не просохли.

Он сделал мне предложение на мосту с видом на дамбу, — ты непременно должна приехать к нам, тут так красиво, даже не верится, — он хотел, чтобы у нас было особое место, куда мы всегда будем возвращаться, вспоминать этот день и рассказывать о нем НАШИМ ДЕТЯМ. Он подарил мне кольцо, сделанное на заказ специально для меня, и мы будем счастливы до тошноты! Джули, вот и у моей сказки счастливый конец, а ведь я не верю в сказки!!!

Моей первой реакцией было: «О господи, ну сколько можно!»

Потом мне захотелось выключить компьютер. В отношениях с друзьями бывают такие моменты, когда хочется выбросить из головы их безумства хотя бы на время. В случае с Изабель это особенно верно. О чем она вообще думала? Уж кому как не ей надо бы понять, что дурацкое предложение руки и сердца от какого-то панк-гитариста из Бата это вовсе не счастливый конец, даже если все происходящее кажется ей сказкой. И как мне помочь ей не загубить свою жизнь, если мне еще торт кремом пропитывать, душ принимать и сниматься на телевидении?

Итак, я приступила ко второй попытке приготовления третьего крема, крем о бер a-ля англез[64].

Крем о бер а-ля англез имеет ту же основу, что и крем англез, и является традиционным для французских десертов. Я нервничала, потому что как-никак это заварной крем, то есть связан с процессом желирования и загустения. По сути, это яичные желтки, смешанные с сахаром и взбитые с горячим молоком; эту смесь ставят на слабый огонь и доводят до загустения, не давая свернуться. Затем снимают с огня, ставят в миску со льдом, взбивают, остужают и подмешивают большое количество сливочного масла. Выглядит просто, и на самом деле просто, если вам удалось уловить тот момент, когда яичная смесь загустеет, но не успеет свернуться. В первой попытке крем я недоварила, он не загустел и полетел в помойку. Ко второй попытке я подошла с полной ответственностью и, не отрывая глаз от варева, ловила момент загустения. Торт, пропитанный тремя видами крема, готов, я тоже, пора отправляться на программу финансовых новостей, которая будет транслироваться по всей стране. И ради всего этого я парилась над кастрюлями с конъюнктивитом и прогуливала работу. День удался, и не только день, удался и Проект, который подходил к самому своему концу, к счастливому концу. И кто бы мог подумать, что эта кулинарная история, история моего блога, моя история будет иметь такой идеальный, сказочный конец. Год назад я не строила никаких планов, не думала, что изменю свою жизнь и наконец пойму, чем я хочу заниматься всю оставшуюся жизнь. Не знали этого и мои друзья, но они поддерживали меня, верили в меня и не осуждали. Так кто я такая, чтобы судить поступки той же Изабель? Чтобы указывать, как ей жить и с кем ей жить? Кем я себя возомнила?

На Си-эн-эн у меня брали интервью сразу три ведущих одновременно, они засыпали меня вопросами и ели мой торт с таким энтузиазмом, что мне не досталось ни кусочка. Я нервничала. Особенно их занимал вопрос, сколько килограммов я набрала за год. Мне кажется, спрашивать о таких вещах по национальному телевидению сродни оскорблению, но их все же можно понять. Все дело во «французском парадоксе», в раздутой СМИ загадке французов, этих «трусливых мартышек-сыроедов»[65], которые в огромных количествах поглощают жирную пищу и пьют вино тоннами, умудряясь при этом оставаться стройными и изящными. Люди надеются получить разумное научное объяснение этому явлению, но лицемерные нацисты от диетологии утверждают, что проще его опровергнуть, чем искать подтверждение. Вечно всем нужны доказательства, а мой Проект, видимо, не что иное, как лабораторное тестирование.