Невыносимая шестерка Тристы (ЛП) - Дуглас Пенелопа

Все направляются за своими вещами и переобуваются, Каллум притягивает меня обратно к себе, обнимая за спину:

— Мне не терпится увидеть, как ты по-настоящему танцуешь.

Я отталкиваю его руки, разворачиваюсь и иду назад к стульям:

— Все, что ты делаешь, это болтаешь.

Он поднимает брови, и я слегка улыбаюсь, прежде чем разворачиваюсь и беру свои вещи.

Не переодеваюсь, а просто надеваю туфли и хватаю сумку, затем спускаюсь по лестнице и выхожу за дверь. Мы оказываемся на пустынном тротуаре, ветер поднимает мусор, ветви деревьев покачиваются. Мои волосы развеваются вокруг меня, и Каллум бросает на меня взгляд поверх капота своей машины. Я должна поехать сама, но… Это так привычно. Залезть ей в голову. Заставить ее действовать. Я забираюсь внутрь, бросая свою сумку на пол.

Эми и пара других девушек садятся на заднее сиденье, хихикая, когда ветер приподнимает их юбки, и Каллум заводит двигатель, когда Эми передает мне фляжку с заднего сиденья.

Я колеблюсь, замечая, что Каллум наблюдает за мной. Алкоголь заставляет тебя делать то дерьмо, на которое в обычном состоянии ты бы не рискнул, а мне стоит сохранять ясную голову рядом с ним.

Но моя голова никогда не была ясной. Никогда. Так что пошло оно все. Я закрываю глаза, слезы, которые не заметила раньше, собрались в уголках глаз. Опрокинув фляжку, делаю глоток. Потом еще один. И еще один.

— Эй! — смеется Эми, хлопая меня по плечу. — Оставь мне немного.

— Поехали! — кричит Каллум, заводит двигатель, и смех раздается с задних сидений, когда он набирает скорость.

Где, черт возьми, Крисджен? Встретимся у маяка? Я пишу ей. Я должна дать ей словесный пинок под зад за то, что она выполнила мою работу и привела Лив на выездную игру, не поговорив со своим капитаном, но я не в силах злиться из-за того, как обернулась та ночь. Несмотря на то, что мы все равно проиграли.

Я перегибаюсь через сиденье, выхватываю фляжку из рук Эми и делаю еще один глоток, допивая остатки. Его тепло уже начинает покрывать мои вены, как приятный густой сироп, и я немного расслабляюсь.

Мне плевать, что Крисджен не обсудила свое решение со мной или что Каллум для собственного удовольствия хочет посмотреть, как я буду валяться в грязи, как свинья.

Меня не волнует, что на прошлой неделе я в первый раз занялась сексом, и это произошло с девушкой, и мне плевать, что мне больно каждый раз, когда я понимаю, что какая-то часть меня не касается ее тела.

Я бросаю фляжку обратно на колени Эми, когда мы едем вдоль рельсов, из динамиков доносится песня «Cool Girl», а небо окрашивается в стальной серый. Облака перекрывают небо, когда море наполняет воздух своим ароматом, приятным и густым, так что, когда ты вдыхаешь, кажется, что чувствуешь его вкус на языке.

Откинув голову назад, наслаждаюсь этим, пока могу. Я буду скучать по этой погоде. Ненавижу холод, и хотя Северная Каролина — это не север, но все же севернее многих штатов. Флорида— это юг, но это тоже не юг в том смысле, как другие штаты.

Это Майами и кубинские сэндвичи. Музыка и история. Исследователи и завоеватели.

Безвкусные почтовые ящики и шлепанцы круглый год.

Это то, как мы, вампиры, любим ночь, потому что солнце не палит над нами. Это болота: мангровые заросли, тень и скрытые пространства под испанским мхом, высокие птицы с длинными ногами, тихие и неподвижные в спокойных водах…

Ты потеешь из-за летних муссонов, а сердце выпрыгивает из груди от местных рептилий. Смеешься над шутками про жителя Флориды и янки, прекрасно зная, что после выхода на пенсию эти шутники будут прилетать сюда, чтобы поиграть в гольф, поесть морепродуктов и согреться, потому что ничто не сравнится с субтропиками.

Я знаю, что колледж — это не навсегда. Я всегда смогу вернуться домой. И до недавнего времени я не боялась уезжать.

Но теперь я считаю дни, как заключенный в камере смертников. Не успеваю опомниться, как проходит неделя. Потом месяц. Скоро наступит лето, и я оставлю часть своего сердца позади. Все кажется абсолютно неправильным.

— Да, черт возьми! — вопит Каллум Майло, когда тот сворачивает на обочину грунтовой дороги.

— Йей! — визжит Эми. Все, кто сидит на заднем сиденье, пытаются выбраться, и я выхожу из машины, стягиваю поло через голову и бросаю его в машину.

Маяк возвышается над нами, кораллово-розовый, едва различимый на фоне черного неба, и я вытаскиваю свою майку из сумки и надеваю ее через голову, прежде чем захлопнуть дверь. Все остальные бегут вперед, в то время как Каллум идет рядом со мной, осматривает мою майку и берет меня за руку.

— Пойдем и сделаем что-нибудь глупое, — предлагает он.

Я закрываю глаза, вдыхая воздух, наполненный тем, что назревает сегодня вечером, пахнущий чем-то большим, чем просто гребаный дождь. Штормы несут в себе обещание. Что-то — что угодно — скоро произойдет, и люди всегда находятся на грани. Готовые бежать. Готовые удивляться.

Песня «Fall» группы The Bug доносится из маяка, ступени, ведущие вверх по фундаменту к открытой двери, уже заполнены входящими и выходящими людьми или стоящими вокруг. Мы заходим в здание, звуки волн снаружи разбиваются о берег, но их едва слышно, когда мы входим в пещеру темноты и дыма, внутри очень душно от большого количества людей, столпившихся в таком маленьком пространстве. Динамики свисают с боков винтовой лестницы, а фигуры, которые невозможно опознать, слоняются по ступенькам так далеко, насколько я могу видеть.

— Джэгеры здесь, — кричит Эми мне в ухо.

— Что?

Я запрещаю себе смотреть, о ком из Джэгеров она говорит, но, когда Каллум обнимает меня сзади за талию, словно я принадлежу ему, то я позволяю это. И даже то, чтобы он погладил рукой мой живот.

— Возможно, следят за своим флагом, — говорю я ей.

Она бросает на меня сердитый взгляд, и я думаю, что мы обе задаемся вопросом, сколько у нас неприятностей будет сегодня вечером, особенно учитывая, что мы на их территории.

Поворачиваю голову через плечо и прижимаюсь к Каллуму, приглашая его приблизиться.

— Я хочу танцевать.

— А мне хочется посмотреть на это.

Его рот опускается, и я тянусь к нему, но он не успевает поцеловать меня, как я поворачиваю голову и кричу ему в ухо.

— Надеюсь, тебе понравится, — я перекрикиваю музыку. — Ты будешь часто наблюдать за мной.

И я отстраняюсь, закусываю нижнюю губу и поднимаю на него дразнящий взгляд, пока иду на танцпол.

Она здесь. Лив смотрит на меня. Я это знаю.

И если она не позволит овладеть ей, то мне нужно, чтобы она разозлилась. Лив думает, что наказывает меня, но сегодня вечером она узнает значение этого слова.

Музыка становится громче, дождь висит в воздухе, и я запрокидываю голову, когда энергия сотрясает мое тело. Все подпрыгивают под музыку, и я улыбаюсь.

Мои глаза блуждают по комнате, я перевожу взгляд из стороны в сторону — пытаюсь почувствовать ее — но до того, как нахожу ее, замечаю Крисджен. Я останавливаюсь, смотрю, как она танцует с Трейсом Джэгером, наполовину спрятавшись за лестницей.

Она стоит спиной к нему, и он скользит руками по ее телу. И моя первая мысль не о ее парне, который тоже здесь и вот-вот их поймает. А о том, как ей повезло, что она может позволить своему Джэгеру лапать ее на публике, но она все равно не будет страдать и вполовину так сильно, как страдала бы я, если бы это сделал мой.

Вращаю бедрами, двигаю руками и подпрыгиваю, и когда я поворачиваю голову из стороны в сторону в такт, то вижу ее.

Мне кажется, я вижу ее.

Я продолжаю покачиваться, кровь приливает к моей голове, когда я смотрю все дольше каждый раз, когда поворачиваю направо. Это она. Сидит на груде ящиков, прислонившись к стене, она запрокинула голову, одна рука лежит с согнутого колена, а нога свисает с края ящика.

Одетая в черные джинсы с дырками на коленях, в белую майку, вокруг талии завязана фланелевая рубашка.

Лив наблюдает за мной. Ее глаза затуманены, но в темноте я знаю, что она наблюдает за мной.