Настоящие сказки Шарля Перро - Шарль Перро

Королева обняла добрую фею Тюльпанов и обещала послушаться её совета, после чего они направились к принцессе.

Наконец прибыл Бекафиг. Его посольский поезд въезжал в столицу целых двадцать три часа, ибо в нём находилось шестьдесят тысяч мулов; их колокольчики и подковы были из чистого золота, чепраки из бархата и из парчи, расшитой жемчугами. Какая толкотня возникла на улицах, рассказать невозможно: жители со всего города сбежались, чтобы поглазеть на этот поезд. Король и королева вышли навстречу послу, так они были довольны его приездом. Нечего и говорить, с каким почтением он их приветствовал и с какими церемониями они встретились, но когда он попросил разрешения представиться принцессе, то получил отказ, чем был весьма удивлён.

– Если мы отказываем вам, сеньор Бекафиг, в том, что вы имеете полное право просить, – сказал ему король, – то вовсе не из-за какой-нибудь особой нашей прихоти. Чтобы вы поняли это, надобно рассказать вам диковинную историю нашей дочери. При её рождении одна из фей невзлюбила её и пригрозила страшными несчастиями в том случае, если она увидит дневной свет до достижения пятнадцатилетнего возраста. Принцесса живёт во дворце, лучшие покои которого находятся под землёй. Мы бы хотели повести вас к ней, но фея Тюльпанов воспретила нам делать это.

– Как же так, государь? – спросил посланник. – Неужели мне выпадет несчастье возвратиться без неё? Вы благоволите выдать её замуж за сына моего повелителя, и её ожидают с величайшим нетерпением; возможно ли, чтобы вас останавливали какие-то пустяки, вроде предсказаний фей? Вот портрет принца Воителя, который я должен ей поднести, он здесь до того похож, что мне кажется, что я вижу его самого, когда смотрю на этот портрет.

Тут же он достал. И показал им портрет принца, а так как этот портрет умел говорить только о принцессе Желанье, то все услышали вот что:

– Прекрасная принцесса Желанье, вы себе представить не можете, с каким жаром ожидаю я вас. Явитесь скорее и украсьте наш двор вашими несравненными прелестями.

Портрет больше ничего не сказал, но король и королева были так удивлены, что стали просить Бекафига отдать им этот портрет, чтобы отнести его принцессе; Бекафиг был очень доволен и вручил им портрет.

Королева до сих пор ничего не рассказывала своей дочке о том, что происходило в столице, она даже запретила дамам, которые прислуживали принцессе, рассказывать ей о приезде. посла; но они её, конечно, не послушались, и принцессе стало известно, что затевается великое сватовство. Однако она была очень осторожна и ничего не сказала матери. Когда королева показала ей говорящий портрет принца, который сказал принцессе несколько вежливых и нежных слов, она была очень удивлена этой неожиданностью. Ведь она никогда не видала ничего подобного, а доброе лицо принца, его умный взгляд и правильность черт удивили её не меньше, чем портрет, который умел говорить.

– Были бы вы недовольны, – сказала ей, смеясь, королева, – супругом, похожим на этого принца?

– Госпожа моя, – отвечала принцесса, – мне не принадлежит выбор, и я всегда останусь довольна тем, кого вы мне предназначите.

– Ну, хорошо, – сказала королева, – а если выбор наш упал бы на него, разве вы не почувствовали бы себя счастливой?

Принцесса покраснела, опустила очи и ничего не ответила. Королева обняла её и долго целовала. Она не могла удержаться от слёз, когда вспомнила, что скоро расстанется со своей дочкой, потому что оставалось только три месяца до того дня, когда принцессе должно было исполниться пятнадцать лет. Но она скрыла своё огорчение и рассказала ей всё, что её касалось, про посольство знаменитого Бекафига. Она даже отдала ей редкостные подарки, которые ей привёз посол. Принцесса полюбовалась ими, похвалила, проявив большой вкус, самые любопытные подарки, но время от времени её взгляд ненароком отрывался от них и останавливался на портрете принца с какой-то особой радостью, ей до сих пор неизвестной.

Посол, видя, что он безо всякого успеха добивается отъезда с ним принцессы, и что хозяева довольствуются тем, что обещают ему её, но обещают так торжественно, что в этом не приходится сомневаться, недолго пожил у короля и отправился обратно к своему повелителю, чтобы доложить о своём посольстве.

Как только принц узнал, что не может надеяться увидать свою милую принцессу раньше, чем через три месяца, он принялся так жаловаться на свою судьбу, что встревожил весь двор. Он потерял сон, ничего не ел, стал печальным и задумчивым, а лицо его приняло постоянно озабоченное выражение. Целыми днями он лежал на диване в своей комнате и смотрел на портрет принцессы, всё время писал ей письма и подносил их к портрету, как будто бы тот мог их прочесть. Наконец силы оставили его, и принц опасно заболел. А чтобы распознать причину, этой болезни, не нужно было ни медиков, ни лекарей.

Король был в ужасном отчаянии. Он так нежно любил сына, как никогда ещё ни один отец не любил своих детей. А теперь он начал бояться, что его потеряет. Какое горе для отца! Он не понимал, как помочь принцу, который постоянно думал о принцессе Желанье, и без неё рисковал погибнуть. В такой великой крайности король решил сам отправиться к королю и королеве, которые обещали ему принцессу, и упросить их, чтобы те сжалились над несчастьем принца и не затягивали их свадьбы. Потому что если дожидаться, пока принцессе минет пятнадцать лет, то может случиться так, что эта свадьба и вовсе не состоится.

Итак, король решился на чрезвычайный шаг, но что делать, если иначе пришлось бы видеть гибель своего любезного и дорогого сына? Однако тут оказалась ещё одна трудность, которую никак нельзя было одолеть. Король был уже стар и не мог отправиться в дорогу иначе, как на носилках, а этот способ плохо согласовался с нетерпением сына. Поэтому король опять отправил верного Бекафига с письмами королю и королеве, где в самых трогательных словах просил их уступить его просьбе.

В это время принцесса Желанье любовалась портретом принца с таким же удовольствием, с каким тот сам любовался её портретом. Она всё время в мечтах переносилась туда, где находился он, и хотя принцесса и старалась скрыть свои чувства, всё же их нетрудно было обнаружить. Две её фрейлины, из которых одну звали Левкой, а другую Колючая Роза, заметили, что она очень скучает. Левкой очень любила принцессу и была ей верна, а Колючая Роза втайне завидовала её достоинствам и её высокому положению. Мать Колючей