Подвальная станция - Кэролайн Черри

— Это не удивило бы меня.

— Я — хороший администратор. Хотя и не такой, как Ари. Таким, как она, я быть не могу. Просто не сумею. Мне бы хотелось, чтобы пошел проект Надежда: он был очень дорог ее сердцу. И я лично верю в него.

— Я думаю, что ты знаешь мое мнение.

— У нас будут разногласия. Философские. Если меня выберут по научному округу… — Он сделал глоток кофе. — Но самая насущная проблема — я думаю, ты понимаешь — это дело Уоррика.

Сердце Корэйна забилось чаще. Ловушка? Предложение?

— Это ужасная трагедия.

— Это страшный удар для нас. Как глава — бывший глава — службы безопасности Резьюн, я о многом разговаривал с доктором Уорриком. Я могу сказать тебе, что это была личная беседа, что это была ситуация, в которой проявились.

— Ты говоришь, что он признался?

Най беспокойно откашлялся и отпил еще кофе, затем посмотрел прямо в глаза Корэйну.

— Ари вечно заводила интрижки с ассистентами. Так вышло и сейчас. А Джастин Уоррик — клан Джордана. У доктора Эмори и Джордана Уоррика — старая вражда.

Все больше и больше запутывалось. Корэйн ощущал необъяснимую тревогу от такой откровенности со стороны незнакомого человека. И не произнес ни слова в паузе, которую Най оставил для него.

— Ари перевела Экспериментального, который фактически принадлежал семье Уорриков, — продолжал Най, — чтобы надавить на мальчика, чтобы надавать на Джордана. Все это нам сейчас ясно. Мальчик действовал самостоятельно, чтобы спасти своего приятеля, отослал эйзи к людям, которых он считал друзьями своего отца. К несчастью — вопрос этот до сих пор не прояснен — существовали иные связи, ведущие к партии Рочера. И к экстремистам.

Проклятье. Подобное свидетельство означало неприятности. Конечно, ему дали почувствовать угрозу.

— Разумеется, мы вызволили эйзи, — сказал Най. — Вот как обстояло дело. Эйзи так и не попал к Ари: он находился в больнице под наблюдением. Однако Джордан Уоррик узнал, что сделала Ари — с его сыном. Он застал ее в лаборатории, одну. Они поспорили. Ари ударила его, он ударил ее, она разбила голову о край стола. Это не было убийством. Это стало убийством, когда он использовал лабораторный стул, чтобы повредить трубопровод, захлопнул дверь криогенной лаборатории и поднял давление в этой линии. К сожалению, инженеры не могли не понять, что повреждения не случайны.

— Совет разберется с этим.

Убийство, в котором замешаны двое Особенных. И очень опасный третий, слишком много возлагающий на него. Корэйн погрел руку крошечной чашечкой, ощущая озноб.

— Уоррик не хочет, чтобы это дело дошло до суда.

— Почему?

— Закон имеет над ним ограниченную силу, но репутация может быть испорчена. В частности, репутация сына.

— То есть — прости меня — кто-то разъяснил это ему.

Най покачал головой.

— Мотив высветится во время суда. Невозможно избежать этого. Для нас существуют и другие аспекты. Мы собираемся утаить часть информации по этому делу. Поэтому я и хотел поговорить с тобой — потому что важно, чтобы ты понимал, что к чему. Мы знали о твоем разговоре с доктором Уорриком. Мы оба знаем, как широко может распространиться расследование, если оно начнется. Мерино может удержаться в рамках, но Рочер — нет, если это дело будет рассматривать Совет. И то, что из этого получится — отнюдь не в наших интересах, не в твоих интересах, определенно не в интересах Департамента Обороны и нашей национальной безопасности, это даже не в интересах Джордана Уоррика. Он признался. Он не хочет давать показания — он не может доказать, ты понимаешь, посредством психоскопии; а показания юного Джастина, данные под психоскопией, убийственны для Джордана. Мы не хотим использовать их против его отца. Мальчик достаточно натерпелся и будет бессмысленной жестокостью притягивать его к делу, в котором убийца обладает «запасом безопасности».

В комнате вдруг стало темно. Корэйн подумал о записывающей аппаратуре. Он был абсолютно уверен, что она сейчас включена и находится где-то здесь.

— О чем ты просишь меня?

— Мы не хотим выносить проблемы Ари на широкую публику. Мы не думаем, что это послужит какой-нибудь разумной цели. С одной стороны, мы прекрасно понимаем, что спровоцировало доктора Уоррика, и мы ему чрезвычайно сочувствуем, с другой стороны, мы очень опасаемся, что вопросы свидетелей усложнят дело. И хотя нам бы очень хотелось достать Рочера — такая линия опроса только предоставит ему сцену, которую иначе ему нигде не получить. Хуже того, это даст ему право самому повышаться в деле. Я не думаю, что ты хочешь такого оборота больше, чем мы.

Записывающая аппаратура. Проклятье.

— Нам нечего скрывать.

— Мы не говорим о прикрытии. Мы говорим о том, чтобы не принести ненужную боль невинному мальчику. Джордан Уоррик уже сознался. Он не хочет, чтобы его личную жизнь и жизнь его сына трепали на публичных слушаниях. По закону нельзя стереть его сознание. Самое худшее, что его ожидает — это строгая изоляция, отстранение от его работы — что само по себе, по-моему, будет не меньшей трагедией, чем то, что он совершил.

Корэйн с минуту обдумывал это, зная, что где-то внутри спрятан крючок, в ситуации или в предложении, крючок, который он не мог разглядеть.

— Ты имеешь в виду закрытое урегулирование? Но это же дело об убийстве.

— Дело, затрагивающее секретные аспекты. Дело, в котором замешаны родственники жертвы и руководство территории, где все произошло, все одинаково ходатайствуют о закрытых дверях. Если в данном случае цель — справедливость, а не политический митинг, то справедливости лучше послужит урегулирование на закрытом заседании Совета.

— Этому не было прецедента.

— Прецедент когда-то должен появляться — так пусть в этом деле, во имя гуманности. От такой процедуры никто не проиграет. Разве что Рочер не получит свой митинг. Даже Ари выиграет от этого. Она ни в коем случае не хотела бы, чтобы ее смерть дала бы Рочеру шанс повредить предприятию, которому она посвятила жизнь. Мы можем построить отдельную лабораторию для доктора Уоррика, обеспечить ее всем необходимым для продолжения работы. Мы не хотим мстить. Мы будем настаивать на его уходе — полном уходе от общественной жизни, потому что мы не хотим, чтобы он выиграл от всего этого, в случае договоренности. Короче, сир, нам обоим следует воздержаться и не сообщать этому делу политической окраски. Включая доктора Уоррика. Договоренность поможет отложить суд на неопределенный срок. В случае, если он нарушит молчание. Мы не хотим, чтобы у нас были связаны руки.

— Мне надо подумать об этом. Честно говоря, до того, как я на что-то дам согласие, мне хотелось получить возможность поговорить с доктором Уорриком на нейтральной территории. Вопрос совести, ты понимаешь.