Русская сказка - Елена Михайловна Аксенова

что годится мужчина, если он не способен дать уверенности своей женщине? Отец учил его, что чувство безопасности в семье даруется сильной половиной и это было непреложное правило. Вот он и старался показать ей, что любви можно довериться, что ему можно довериться.

Дженнифер вернулась в особняк раздраженной и не разуваясь направилась в комнату Феликса. Он был там, кажется спал. Удивительно, как смягчилось ее сердце при виде этого невинного личика. Вся злость, обида, усталость – все ушло, потому что это был он, мужчина ее мечты.

Аккуратно прикрыв дверь, она вышла вон. Ее девичник организовывала Аврора, на которой ей и хотелось оторваться по полной. Во всем виновата эта девка, покусившаяся на чужое.

«Разоденусь и устрою ей,» – самодовольные мысли на мгновение приглушали боль от осознания, что никакая косметика, никакое платье не сделают ее для Феликса девушкой мечты. Это не справедливо, что кто-то делает все, не получая ничего, а кто-то…

Чтобы не закипеть окончательно и не разрыдаться, Дженнифер выставила пост в профиле о своем волнение перед девичником и написала всем подругам, что они идут в женский клуб «Собственница», и им важно опозорить одну заносчивую девицу. Да, посмотрим, как Феликс будет восхищаться девушкой, которая водиться со стриптизерами, после наряда на сангит, особенно.

Аврора ничего не подозревала. Она была против стрип-клуба, но желание невесты закон.

– Что может быть хуже мужчин в стрингах, покачивающих бедрами похотливо? – они с Даной гуляли по торговому центру в поисках новых платьев.

– Много чего, уж поверь мне! – брюнетка вцепилась в алую рубашку и довольно заулыбалась «М» на ярлыке. – Представляю, как Артур взбеситься увидев на мне такое! Я в примерочную.

– Зачем тебе бесить его? Разве ты с ним не счастлива? – Аврора плелась с каким-то так себе платьем в руках за подругой. Сама она мечтала не дожить до субботы, когда своими руками отдаст мужчину своей мечты в руки другой.

– Счастлива, конечно я счастлива, – Дана одним движением стянула с себя топик на бретельках. Мысли об окончании этого романа были задвинуты в сторону. Зачем рушить то, что доставляет такое удовольствие? Придет время, это закончится. Все закончится. – Но он должен помнить о том, кто я.

– И кто ты?

Штора отдёрнулась, Аврора прикрылась руками и вскрикнула от неожиданности. В алой рубашке Дана выглядела собой.

– Я огонь, дорогая. Я истинное пламя!

Феликс проснулся, когда на улице было совсем темно. Голова раскалывалась, на телефоне было сто пропущенных от Артура, партнеров, управляющего. Он бросил смартфон в сторону и привел мысли в порядок. Образ Авроры обрушился лавиной и что-то внутри заныло с новой силой. Черт, это не сон.

Он лежал до того момента, пока желудок не сжался в горошину от голода. Нужно было поесть, обязательно поесть.

Впервые домашние увидели Феликса в таком растрепанном виде. Он не сменил одежду, не причесался, был помятым. Анна Феликсовна приподняла брови, но ничего не сказала. За столом была гробовая тишина, слегка разбавленная шумом приборов. Ее дети не разговаривали, она не настаивала.

– Где Артур? – Юсупов опустился на стул рядом с отцом, тот отшатнулся от тяжелого запаха перегара.

– Он звонил тебе, но ты спал. Я сказала, чтобы ждал тебя в баре, все собираются к 9, у тебя есть время, чтобы привести себя в порядок.

– Да, тебе бы не мешало это сделать, – Феликс Дмитриевич положил в рот кусочек мяса, не поднимая глаз от тарелки.

– Поздновато начинаете воспитывать, папочка, – Александра Юсупова не скрывала своего раздражения. Она проигнорировала тяжелый, резкий взгляд матери, массивную руку мужа на колени и продолжила. – Тебе не кажется, братец, что ты последний, кто может чему-то учить в этой комнате?

– Я не хочу ссориться. Знаю, ты злишься на меня, но это не дает тебе право лезть в мои отношения с сыном, – его темные глаза все еще впивались в тарелку. Ни злости, ни обиды он не выдал.

– Мне вот интересно, как ты спишь по ночам, бросив своего ребенка на маму?

– Александра! – Карл и Анна Феликсовна одновременно крикнули, но молодая княгиня только распалилась сильнее.

– А что вы кричите? Я не права?

Все посмотрели на Феликса, который равнодушно ковырял в тарелки и, кажется, совсем не замечал происходящего за столом.

– Мама, это из-за твоего попустительства он стал таким! – взрывная натура взяла вверх, как бывало часто. Но если раньше муж мог ее контролировать, эта рана была слишком старой и слишком глубокой. Графиня фон Нирод никогда бы не призналась, что отчаянно нуждалась в брате, когда выходила замуж, когда растила ребенка, когда видела, что его ребенок держит в себе целый мир из страданий, когда умер папа. – Ты всегда думал только о себе, Феликс. И я скажу тебе это в лицо, раз никто больше не может.

– Скажи, – мужчина смотрел на нее в упор, готовый, что этот ужин закончится скандалом и окончательным разрывом всех их отношений. Анна Феликсовна хотела прекратить это, но он попросил дать им выяснить все. – Давай же, Александра, рассказывай.

– Ты эгоист, которому все равно, что там у других происходит. Жена ушла? Ах, давайте жалеть себя! А сын? Сын пусть растет как хочет. Америку увидел? О, отлично! Брошу семью и уеду в дальние дали. Папа умер? Заеду на пару дней.

Княгиня налила побольше вина в бокал. Сердце просило остановить это, закончить. Но разум говорил, что иногда стоит упасть на дно, чтобы взлететь. Поэтому она молчала и взглядом попросила не вмешиваться Карла. Феликс все еще безразлично сидел за столом и единственный с охотой пожирал ужин, накладывая себе добавки.

– Все сказала? – Феликс Дмитриевич не повысил голос, но напряжение зарядило воздух. Графиня фон Нирод раздувала ноздри от гнева, она могла сказать больше, но ждала удар от брата, потому что злость уступала стыду за то, что она своей правдой била в самое сердце и хорошо понимала это. – Я пойду, приятного аппетита.

Он встал, чтобы покинуть столовую, которая вдруг из большой и светлой стала давящей и мрачной, было ощущение, что вот-вот потолок обвалится на его голову, и он уже никогда не сможет ликвидировать последствия. Хрупкие стены цитадели, которые он выстраивал после каждой раны, каждого предательства, рухнут с минуты на минуту и горе захлестнет его по самое горло.

– Тебе нечего сказать? Я так и знала! Беги, ты всегда так делаешь. Беги, Феликс! – она начала рыдать в спину брата, который удалялся, чтобы залечить свои раны, как делал это много лет.

Александра покинула столовую следом, муж убежал за ней. Анна Феликсовна, которая больше не могла