Сделано в ССССР Роман с китайцем - Дмитрий Бавильский

– Ну, это кому как… Раз на раз не приходится. А Женька, может, на разнице этой и сломался. – Гоша во всем оправдывал приятеля. – Когда мы встретились, он очень быстро подсел на цифры, и когда он придумал себе 771, то сразу же возникло подтверждение – на каком-то игровом автомате выпали эти цифры, он как раз с Даной обсуждал, почему именно эти цифры. Дана тогда сказала, что выбирать себе три первые цифры имени по номеру телефона попсово и неправильно, ну и тут же выпала именно эта самая цифра.

– Дана? – Олег поднял вверх обе брови.

– Ну, подруга наша. Неважно.

Олег внимательно наблюдал за Антоновым, но тот не смутился.

Совпадение вышло непреднамеренным.

– Просто Женька очень внушаем и поддается влияниям, собственно, эта его черта и привела к тому, к чему привела, тот геэнкашник просто его достал уже, – начал закругляться Гоша, – а, вообще-то, он бармен, работал в кофейне со 111, это подруга наша. Вот фото.

Достал из кармана большой снимок. Парень и девушка, косички и стрижка с выбритыми висками. Молодые, сочные, беззаботные. Дети совсем. Ну как не поможешь?

– Кофейня открылась совсем недавно в городском саду, но все равно было бы неплохо, если бы он потом, после возвращения, снова пошел работать туда…

Но Олег отключился, думая про Беловодье, и уже не слушал садовника, который исчез так же незаметно, как и появился.

Однако отдохнуть или, тем более, уединиться с заветным блокнотиком ему не удалось. Через пару минут после того, как Гагарин заметил отсутствие Гоши, зазвонил телефон. На другом конце молчали. Олег положил трубку на рычажки, и тут же раздался стук в дверь.

Когда открыл, Олегу на мгновение показалось, что со стороны подъезда дверь загородили зеркалом в человеческий рост и он уперся в свое отражение. Дело в том, что перед ним собственной персоной стоял Юрий

Александрович Безбородов, вышедший из комы, набравшийся здоровья и вернувшийся к активной жизненной позиции. За всеми хлопотами и переживаниями, сбродом и разбродом дел, Олег Евгеньевич Гагарин стал уже забывать о своем судьбоносном пациенте.

Да, Безбородов был последним человеком, которого Гагарин ожидал сейчас увидеть.

– Можно? – скромно спросил последний человек, любуясь произведенным эффектом.

Гагарин, гостеприимный хозяин, руками развел, мол, проходи, коль пришел.

– Ну проходи, коль пришел, в дверях долго не стой… – сказал он, давая понять, что между ними нет особой разницы. И что, как люди близкие, между собой они могут обойтись без церемоний.

– Спасибо, Олег, – поддержал игру Безбородов, – вот, нашел время зайти, поболтать.

– Ну и… правильно сделал, что зашел. Значит, есть о чем.

– Ну, конечно, есть. А то ты не догадываешься о чем.

– Так, в общих чертах… – Олегу стало неудобно: чувствовал вину перед

Юрием Александровичем. Все-таки жену увел, к кубышке приложился.

– Обрати внимание, что сам я к тебе пришел. Несмотря на болезнь, о которой ты имеешь самое непосредственное знание.

– Ценю, Юрий, очень ценю.

– Да, ты, смотрю, поднялся… Значительно поднялся, – сказал

Безбородов беззлобно, осматриваясь по сторонам.

– Вашими молитвами, Юрий… – снова смутился Олег.

– Я у тебя, Олег Евгеньевич, много времени не отниму, – пообещал

Юрий Александрович. – Вижу, устал ты немного…

И слово Безбородов сдержал. Не задержал, хотя поговорили плотно.

Видно, что олигарх подготовился к встрече основательно, навел справки. Много не спрашивал, больше утверждал, не нападая, но как бы сочувствуя. Держался уверенно и твердо. Непреклонно. Начал с того, что попроще – с имущественных претензий, доложил о них сухо, конкретно. Определил сумму ущерба и предложил схему, по которой

Гагарин должен расплатиться с невольным кредитором в ближайшее время. Без напрягов для двух сторон. Даже комплимент сделал, мол, насколько Олег Евгеньевич рачительно смог деньгами распорядиться, что в такой короткий срок преуспел.

В подходе Безбородова сквозило нечто такое… Олег чувствовал, что олигарх знает больше, чем говорит. Или как минимум понимает положение Гагарина – де, сам таким был когда-то – борзым, быстрым, жадным до нового. Или еще что-то.

– Я ведь сам, Олег, однажды скаканул так, что одними экономическими показателями этого не объяснишь, – и посмотрел на собеседника так выразительно и проникающе, что Гагарин решил: олигарх знает главную его тайну. Но переспрашивать, уточнять не стал.

На всякий случай.

А случаи, как известно, разные бывают. После денег перешли к Дане.

Безбородов (Олег смотрел на него и поражался схожести, словно увидел брата единоутробного, потерянного во младенчестве. Юрий

Александрович говорил и думал, двигался и даже дышал точной копией

Олега. Может ли быть такое совпадение в природе? Снова насмешка судьбы? Невозможно объяснить или поверить – кому скажи, засмеют, вспомнят индийские мелодрамы) стал еще суше и сосредоточеннее.

Высказал мнение, что неволить грех, что Дану, существо женского пола и, следовательно, легкомысленное и непостоянное, осуждать не в силах. Что любил ее как умел и мужем ей не только назывался, но и был в горе и в радости. А то, что она бросила его на произвол судьбы в тяжелейшем состоянии, – так то Дану не красит, хотя чего-то возможного (предательства?) он всю жизнь от нее ожидал. Поэтому предупреждает – с этой женщиной следует держать ухо востро. Потому что отныне она, Дана Владимировна, переходит к нему в полное и безвозмездное пользование. Вот так.

– Ты, старичок, пожалуйста, не подумай, что я поступаю так из какого-то там абстрактного гуманизма или высших соображений. Я и сам не безгрешен. Во-первых, есть у меня женщина и всегда была, параллельное существование мне обрыдло, и я сам хотел разорвать постыдный узел, да все никак собраться не мог. Если бы не обстоятельства, которые помогли. Да и ты вот вовремя подвернулся, братка. И еще одно. Я прощаю тебе появление в моей жизни, которое никак нельзя назвать позитивным, только из-за одного момента – потому что, как я понимаю, именно ты и был тем человеком, который спас мне жизнь. Что же касается денег, то с этим еще проще, чем с

Даной – я же сам тебе номер своего счета надиктовал, то есть вполне допускал, что ты мог бы им воспользоваться. Хотя, конечно, ты удивил меня десятикратно – такой прыти от тебя я точно не ожидал.

В ответном слове Олег Евгеньевич Гагарин скупо, по-мужски, поблагодарил за оказанное долготерпение и пообещал, что впредь будет стараться не пересекаться с означенным олигархом и жить своим кругом где-то в стороне от основных торговых путей; выйти, значит, на преждевременную пенсию и затаиться на одном из островов Тихого океана.

В совместном коммюнике, подписанном обеими сторонами, закреплялись намерения о ненападении. Порешили, что до этого конкретного часа они существовали без каких бы то ни было договоренностей, оттого и делали то, что хотели. Но отныне очень важно развивать дух добрососедства. Разумеется, друзьями им никогда не быть, но и врагами тоже быть не следует.

– Короче, отпускаю я душу твою на покаяние – сказал на прощание

Безбородов.

Олег пристально посмотрел на олигарха. Верить или нет? А как бы сам поступил? Гагарину мстительность не свойственна, хотя злопыхателей может помнить долго. И вообще, обладает поразительным терпением затаиться на неопределенное время и ждать, пока труп врага проплывет мимо. С божьей помощью. Даже и помогать не нужно.

В искренность Олигарха он не верил, но отступать некуда: врасплох застал. Оттого, подумав немного, ответил как-то даже печально, с обреченностью в голосе, ибо понимал – партия не выиграна, но отложена на неопределенный срок.

– Ну, и тебе не хворать, братское сердце.

И, с тяжелым сердцем, закрыл за новым родственником дверь.

Книга третья

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ

Часть первая

ЛУНА В СЕДЬМОМ ДОМЕ

Глава первая

Пассажиры

Несколько раз Олег пытался избавиться от записной книжки, и каждый раз обстоятельства сгущались над головой, требуя присутствия в жизни чудесного. Слаб человек, однажды ты входишь в это состояние, а дальше возникает наркотическая зависимость.

Гагарин точно знал: у каждого человека внутри сидит маленький наркоман. Разумеется, не все принимают стимуляторы, однако структуры зависимости есть у всех. Многие до наркотиков просто не доходят.

Застревая на любви к родине или на зацикленности другим человеком, работой, социальным статусом, внешним видом, да мало ли еще чем!

Гагарин, как мог, всегда сопротивлялся активности своего внутреннего наркомана, стараясь не привязываться к чему бы то ни было. Или к кому бы то ни было. Свобода заключается в отсутствии привязанностей: если ты не куришь, то не побежишь ночью в ларек за сигаретами.