10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров - Владимир Филиппов

Если это так, то грош цена Льву Рудольфовичу как историку.

Любимый приём таких «исследователей», как Прозоров, тут же объявить летопись фальсификацией, но вот беда, давно доказано, что именно «Летопись Авраамки» сообщает те уникальные сведения, которые не сохранились в других письменных источниках. Из неё мы узнаём точные даты падения Переяславля-Южного и Чернигова. А почему датой взятия Киева часто не по делу называют 6 декабря, убедительно показал в своей работе «О двух датах штурма Киева в 1240 г. по русским летописям» В.И. Ставиский.

Продолжать тут можно до бесконечности. Возможно, кому-то покажется, что мы что-то упустили из виду. Однако это не так. На эту тему у нас уже вышли две книги, посвящённые именно монгольскому нашествию 1237–1241 годов: «Батыево нашествие. Как очерняют нашу историю» и «Русь меж двух огней. Против Батыя и псов-рыцарей». В них все вопросы освещены более подробно. Кому интересно, тот сам их найдёт и прочитает. В этой же работе мы старались по возможности не повторяться, даже аргументы и примеры часто использовали иные.

Идём дальше.

Чем ещё может подтвердить свою теорию Прозоров?

К кому ещё может обратиться Лев Рудольфович за поддержкой?

В этот раз он делает удивительный выбор и обращается к противнику.

«Очень любопытное сравнительное описание «поганых«– язычников и христиан дал живший в конце XIII века епископ Владимирский Серапион, лицо, которое трудно заподозрить в любви к язычникам. Хотя в целом, конечно, лицо любопытное – выступал против истребления волхвов, скажем» (Л.П.).

Дальше довольно необычно и непривычно. Потому, что именно здесь Прозоров вспоминает владимирского епископа Митрофана, павшего во время штурма Владимира-Суздальского монгольской ордой, и отвешивает комплименты служителям Церкви.

«Если Серапион был его выжившим учеником – не удивляюсь его честности. Всё же в любой структуре могут найтись один-два порядочных человека» (Л.П.).

Вот тут снова возникают вопросы: если Митрофан, по авторитетному мнению Льва Рудольфовича, честный человек, то как тогда этот честный человек может навести на свою Родину орды степных дикарей, прекрасно при этом понимая, чем подобное нашествие грозит стране?

И вопрос второй: если Митрофан, как порядочный человек, отказался от участия в «проекте», то почему, зная о страшной угрозе, которая надвигается на его землю, он о ней молчит? Будучи честным и правдивым, епископ должен бить во все колокола, тормошить князя и воевод, указывая на грядущую страшную беду!

Как всё это увязать с предыдущими откровениями Прозорова? На это, наверное, даже всезнающая «историческая голова» затруднится ответить.

Мы же отметим такой момент. Поведение писателя очень напоминает флюгер – хаял, хаял Прозоров русских церковных иерархов, но только ему померещилось, что кто-то из них хорошо отозвался о язычестве, как неукротимый Лев тут же сменил гнев на милость.

Тревожит другое – а вдруг с таким подходом к делу Лев Рудольфович вспомнит, что и монголы язычники? Какое же он тогда гремучее варево заварит на своей кухне!

Но не будем о грустном, лучше вернёмся к Серапиону.

Дальше Прозоров вставляет цитату из его сочинения «Слово о маловерии».

Уж если ОН оценил. Только и здесь не всё так однозначно.

«Серапион Владимирский (ум. 1275) – епископ Владимирский, церковный писатель. С 1249 по 1274 архимандрит Киево-Печерского монастыря. В 1274 в преклонном возрасте поставлен епископом Владимира, через год скончался. Сохранилось пять принадлежащих перу Серапиона произведений, написанных в жанре поучений, в т. ч. в поучениях получила логическое завершение разрабатывавшаяся летописцами 12–13 вв. теория казней Божиих, в последующие столетия выполнявшая роль историософской доктрины. Серапион рассматривает тяжкие муки ордынского ига как прямой результат падения нравов. Самым опасным и распространенным грехом своей трагической эпохи считает отступление от православия к язычеству. Серапион призывает к покаянию и смирению, подчеркивая, что народ сам своими грехами навлек на себя гнев Божий, но в его силах обратить гнев Творца на милость» (Новая философская энциклопедия).

Продолжим эту цитату другой. «Сообразно концепции владимирского собора и так называемой «теории казней Божиих» проповедник придает исключительно религиозное значение нашествию иноверных и другим бедствиям, происшедшим на Руси в его время: именно так карается неисполнение Господних заповедей, междоусобная брань, маловерие. По убеждению Серапиона, одолеть русичам постигшую их беду и избегнуть подобного несчастья в будущем можно лишь через преоборение ими греха в самих себе и в том, как ими строятся общественно-бытовые отношения. Вот что, на мой взгляд, является главной темой речей проповедника: о бедах он говорит хотя и весьма эмоционально, но общо, лишь как о следствии вопиющей безнравственности в жизни Руси и как о знаках еще более тяжкого наказания. Главной же темой для него является удручающее духовное состояние народа. О нем, прежде всего, болезнует ум и сокрушается сердце Серапиона, его детально, выразительно и с горьким чувством он описывает. По существу, речи Серапиона суть обличение общественных и частных пороков, инвектива на свойственную чадам церкви Христовой, в силу их религиозной черствости и скудоты, профанацию христианского вероучения и христианской этики» (В.М. Кириллин).

Во время нашествия Батыя на Русь погибли не одни только воины и мирные жители – крестьяне и горожане. Как мы уже писали, большинство из служителей церкви, оставшиеся до конца со своей паствой, также положили свои жизни на алтарь Отечества. Значит, и Церковь потеряла много кадров, притом лучших. Восполнить их не так-то просто.

Как должен реагировать на всё, что произошло, ревностный христианский проповедник? Именно так, и никак иначе. Он говорит, что даже в трудные годы в первую очередь надо оставаться людьми. Ведь именно в тяжёлые годы людям нужна вера.

А ведь чаще всего бывало наоборот: в смутные времена, в годы революций и перестроек вера уходила на второй план, люди опускались и часто уподоблялись зверям.

Вот Серапион и напоминает людям в своих проповедях и поучениях, кто они, как они должны жить и к чему стремиться.

Это то же самое, как поэма Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо», только не в стихах для детишек, а в суровой прозе для взрослых.

Ну и напоследок ещё раз о стремительных передвижениях монгольской орды по русской земле. Уверенно передвигаться по территории Северо-Восточной Руси Батыю помогают не столько «церковь и агентура его братца Ярослава», сколько мощная, хорошо разветвлённая разведка и достаточное количество опытных проводников из числа бродников, а также предателей и перебежчиков. Хотя одних бродников было бы достаточно. Сейчас они были накрепко привязаны к монголам кровью князей, пролитой на реке Калке. А им хорошо была известна Северо-Восточная Русь, предстоящий театр военных действий. Они ещё в 1216 году в битве на Липице здесь сражались. Когда есть опытные, крепкие, хорошо знающие местность и маршрут проводники-воины, какой смысл рассчитывать на монахов-чернецов?

Неужто они в этом деле лучше?

Предоставьте выбор любому из живших или живущих полководцев, кого он выберет.

Хотите, попробуйте сделать этот выбор сами.

А предатели, подлецы и изменники находились и будут находиться во время любого военного конфликта, в любой стране мира.

Этот факт имеет и косвенное подтверждение – Батый ещё не вступил на Русскую землю, а ему уже доложили о неземной красоте жены Фёдора Юрьевича.

И человек этот был в окружении Батыя.

Наверняка и тут церковь постаралась! Как тут без неё! Выждала момент и нанесла первый удар!

«При Батые благоволение завоевателей к церковникам носило, скажем так, недокументированный характер. Их просто не трогали в разоряемых городах, их просто не включали в переписи для обложения данью» (Л.П.).

Вот и всё, что может сказать в ответ Лев Рудольфович. Именно: недокументированный.

А значит, вся теория основывается только на его домыслах, фантазиях и стремлении выдать желаемое за действительное. Его и безграмотного «технаря» Хомякова. Так куда удобнее.

Нет документов, значит, скрыли, в летописях не написано – значит, их сфальсифицировали, но Я догадался, а потому прав.

Но и это тоже всего лишь литература.

При этом Прозоров полностью упускает из вида тот момент, что даже после первого похода Батыя Северо-Восточная Русь ещё много лет не платила монголам дань.

Хан просто не хотел связываться больше с этими русскими землями, которыми правил теперь воинственный князь Ярослав. А потому Батый не мог дать православной церкви сейчас никаких послаблений. Он просто не мог ей указывать. Она находилась на неподвластных ему территориях. Казнить, миловать, а также награждать и одаривать их мог только Ярослав Всеволодович, князь Владимирский!