Братья и сестры в Реестре (СИ) - Скрипченко Юрий Вячеславович "Юс Крипус"

Романова, пригнувшись, незаметно переместилась к углу террасы — так, чтобы оказаться почти над засадой.

Металлическая кадка с пальмой оказалась настолько тяжёлой, что когда Тина её подняла, аж ноги задрожали. Но голос остался звонким, властным и издевательским:

— Эй, пехота. Воздух-земля.

И швырнула несчастное дерево в бойцов.

Увернуться они не успели. Одного покалечила кадка, второго приложило шершавым стволом пальмы. Слева хрип, справа — вопль.

3D-кегельбан удался на славу.

«Так, сейчас спускаюсь, ухожу на минус первый уровень. Какой-нибудь незакрытый мобиль точно отыщется. Сюда посторонним входа нет, поэтому сотрудники на диво беспечны. Беру мобиль и спиральным спуском ухожу за пределы здания. Только б эти гады не соорудили на выезде баррикаду».

Подумано — сделано.

Только вот по лестнице, как все нормальные люди, она спускаться не решилась.

Тина повисла на перилах снаружи террасы, а потом разжала руки.

Через полсекунды ухватилась за поручень этажом ниже. Руки чуть не вывернуло из суставов, и перволеди зашипела от боли.

Надо было повторить болезненную операцию ещё трижды, что Романова и сделала, оказавшись в итоге на площадке у эскалатора. Там, где отдыхали противники, сражённые летающей флорой.

Женщина помассировала плечи, заодно озираясь вокруг — чтобы оценить обстановку, а потом пулей рванулась по намеченному маршруту.

Вот и нужная лестница вниз.

Под кроссовками мелькают ступени.

Минус первый этаж (в координатной сетке небоскреба — одиннадцатый).

Редкие мобили, припаркованные не сказать чтобы в строгом соответствии с разметкой.

И — ещё пара противников.

Топают навстречу — лыбятся.

Но Тина не была бы бывшей диверсанткой, если бы поступила в соответствии с чужими ожиданиями.

Она не стала убегать, наоборот — кинулась прямо на преследователей.

Те на долю секунды замешкались в удивлении, но было сразу заметно, что выучка у ребят достойная, поэтому шага они не сбавили и даже не переглянулись между собой.

На ходу достали тазеры.

«Значит пришли брать живьём. Ещё неизвестно, что хуже» — подумала Тина.

Два синхронных выстрела. Дротики-электроды на нитях непременно вонзились бы в Тину, и доставили пару весёлых минут, но она уже набрала достаточную скорость, чтобы уйти в скольжение на пятой точке, вытянув ноги вперёд. Так что электроды впустую клацнули о мрамор пола. Грациозным движением, практически не потеряв при этом скорости, Тина сгруппировались и извернулась так, что теперь скользила по наливному полу спиной назад.

Скользя между ног правого противника, она с превеликим удовольствием сорвала у него с пояса пистолет, а второй рукой врезала по яйцам, отчего мужик согнулся на бегу, потерял равновесие и кувырком покатился вперёд.

Продолжая скольжение, женщина сняла оружие с предохранителя и несколько раз выстрелила в спину второго преследователя, который ещё не успел победить инерцию и остановиться, чтобы развернуться к ней лицом.

Глушитель мгновенно перегрелся, отчего четвёртый выстрел громыхнул уже по-взрослому, оживив гулким эхом обширное пространство паркинга.

Сверху, из жилой зоны послышались крики.

Мужик принял в спину три пули и рухнул, пропахав носом несколько метров пола. Остановился. Замер.

Отбегался, короче.

Один раз промазала. Плохо. Теряю квалификацию.

Пояса, за который можно было бы засунуть пистолет в облегающем фитнес-костюме Тины не было. Запихивать ствол, ледяной с одной стороны и обжигающий — с другой, за вырез комбинезона, она тоже не захотела. Поэтому просто отбросила оружие в сторону — после того, как вскочила на ноги — и пушка недовольно клацнула об пол.

Пора сматываться. Слишком уж я тут нашумела.

Первый мобиль — серебристый обмылок — оказался заперт.

Второй, красный, припаркованный совершенно безобразно — по диагонали, оказался открыт, но ID-ключа в салоне не обнаружилось.

Третий снова закрыт.

Четвёртый — тоже.

Зато пятый — форменная развалюха болотного цвета (интересно, кому она принадлежит, уборщику?) оказался и открытым, и с ключом на контактной площадке. И то правда — кому эта самоходная рухлядь нужна?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тина, тяжело дыша от адреналина, приземлилась на водительское сиденье.

Захлопнула дверцу.

Положила руки на руль.

Дала себе полминуты на то, чтобы отдышаться, и принялась отсчитывать секунды.

Дыхание успокаивалось, пульс тоже.

На двадцать седьмой секунде с заднего сиденья послышалось:

— Надо контролировать заднюю полусферу, госпожа магистр. Там всегда самое интересное.

Тина мгновенно узнала этот тихий вежливый голос. Очкарик!

И в шею ей вонзились электроды шокера.

Романову изогнуло дугой, и она провалилась во тьму.

***

— Ну что, госпожа Первая леди, вам удалось убежать от себя? — раздался хрипловатый грудной голос.

Тина открыла глаза. Она была потная как мышь. Грудь резало. Женщина лежала на МФЭДе (многофункциональной электронной дорожке) с обручем-эмулятором на лбу. Напротив в фитнес-облачении стояла фигуристая рыжая женщина с рябой щекой — госпожа полномочный представитель будущего. Елена Гутенберг.

За её плечом тревожно мигала сфера-тренер, которая на подвижных сочленениях крепилась к ролику-движителю и могла ездить по потолочному рельсу.

— Какого чёрта! Что это была за симуляция? Я такую не заказывала.

— Вы же бывший военный, госпожа Романова. И я подумала, что вам не стоит терять оперативные навыки. Особенно в свете грядущих событий.

Самое странное заключалось в том, что момента погружения в спорт-симуляцию Романова совершенно не помнила, так что побег от преследователей её мозг воспринял как реальность.

Её потряхивало от пережитого напряжения.

— Пойдёмте в душевую. Вам надо помыться, а нам — поговорить, — сказала Гутенберг, протягивая Тине руку, — Тренер, ваши услуги больше не нужны. И кстати, госпожа магистр. Это не просто симуляция. Это один из самых вероятных вариантов вашего будущего. Вот как раз его я очень хочу предотвратить.

***

У Елены Гутенберг были сильные, но очень тактичные руки. Женщины стояли под горячей водяной взвесью, пар поднимался от кафеля, а Елена Гутенберг намыливала первую леди Воронежполиса, особенно акцентируя внимание на местах пикантных. Рыжая стояла за спиной, прижимаясь к собеседнице.

Тина чувствовала себя как на массаже под ураганным огнём противника — нервы обнажены, тело отзывчиво.

— Я очень не люблю, когда меня используют втёмную.

— Поймите, Тина. Моя единственная цель состоит в том, чтобы завтра было по крайней мере не хуже, чем сегодня.

— Куда уж хуже? Магистры шепчутся, что я сдала полис оккупантам из будущего.

Елена, стоявшая сзади, сосредоточилась на правой груди Тины. Сосок окаменел.

— И с каких пор вас тревожат сплетни за спиной?

Голос Первой леди сделался хриплым:

— С тех пор, как у меня за спиной стоите вы. На магистров плевать. Народное одобрение, а значит, и власть — за мной. Но я вам не верю. Я не знаю, чего вы хотите на самом деле.

Рука Елены меж тем проникла у Тины между ног, и та закатила глаза. А Гутенберг теперь уже не говорила — она шептала госпоже магистру в ухо:

— А чего хотите вы? Скажите. Может, наши желания похожи?

— У меня есть всё, о чём только может мечтать сильная женщина. Я… я знаю точно, чего не хочу. Не хочу, чтобы люди становились беспомощными. Пассивными. Доверчивыми. А они становятся. Не хочу играть в коллегиальную власть. А приходится. Не хочу слушать советчиков из будущего, потому что всегда жила своим умом. Но вот стою и… ааах… слушаю.

— Так возьмите ситуацию в свои руки, — прошептала Гутенберг и настолько взяла ситуацию в свои, что Тина чуть не кончила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как мне... лучше поступить. К каким последствиям приведут мои поступки? Расскажите.

— Не могу. Меня мгновенно снимут с должности. Не уверена, что мой преемник вам понравится. Суд истории — очень специфический… орден.