Руимо. Пришедшая (СИ) - Рита Кертс

— Воля твоя, Ментор. Воля твоя.

Выглядел он чересчур спокойным и уравновешенным. Его поведение, жесты и мимика кардинально отличались от тех, что Ричард наблюдал утром на рынке, и в самый первый день их встречи: казалось, перед ним сидел совершенно иной человек, и ничего общего с безумным стариком в нём не наблюдалось.

— То, что ты сказал в день нашей первой встречи, похоже на пророчество. Или же — обыкновенный бред. Так или иначе я не верю в судьбу, поэтому потрудись доступно объяснить, что имел ввиду.

— Глас Создателя, мой дорогой друг, не оставляет мне выбора и лишает воспоминаний, и произнесённое мною в минуты прозрения я вспоминаю спустя время.

— Интересно. «Глас Создателя»? Хочешь сказать, он существует, и ты слышишь его?

— Не напрямую. Но раньше так и было.

— Тогда предвидь будущее Ведрука, к примеру.

— Этого тебе раньше срока ведать нельзя, — Костоправ почесал бороду. — Но я могу…попытаться заглянуть в твоё будущее. Но при условии, что отведёшь меня туда, куда велю — как видишь, я слеп. Чаще всего.

— Отведу, куда скажешь. Даю слово.

— Менторы всегда держат своё слово. Во всяком случае, так говорят многие из вас…Поглядим, мальчик, поглядим. Дай мне руку.

Ричард старался избегать рукопожатий и подобных прикосновений. Во-первых, его могли вычислить по абсолютно гладким, без каких-либо засечек и линий, ладоням; против обычных людей, как всегда, спасали иллюзионные заклинания, но далеко не каждый мог творить их. Во-вторых, во время длительного прикосновения чародеи способны счесть информацию, а допускать этого ни в коем разе нельзя. Сейчас же он не знал, чего ждать от старца, но решил пойти на риск.

— После того, что услышишь…Впрочем, решишь сам.

Кругом воцарилась тишина. Ладони старика были шершавыми, горячими и чуть влажными. Глядя на слабо покачивающиеся ветви деревьев, листва на которых уже начинала синеть, Ричарду на миг показалось, что он слышит шёпот множества голосов и знакомые слова, но принял его за ветер и шелест листвы. Вскоре он заметил, что губы старца шевелятся, а сам он раскачивается вперёд-назад всё сильней. Глаза глядели по сторонам, в них застыли напряжение и беспокойство.

— Что ты видишь?

Его зубы застучали так, будто ледяной ветер пробрал до самых костей; кустистые брови, ресницы и борода покрывались инеем, и его тело стремительно холодело.

— Вижу холод и смерть. Смерть и холод. Тьма поглотит — не успеешь спасти…

У тебя будет выбор. Он есть сейчас, и будет потом.

Тот, кому служишь…с тем смерть нести будешь и найдёшь смерть. Поступишь иначе…но смерть заберёт тебя? — от самого зависит.

Служишь…кому ты служишь?

Иди за Ним, когда он призовёт тебя, твори Его волю, пока это будет необходимо. Не господина. Его.

Найди Его и Несущего Власть.

Он так близок…они близки, и ускользают! Выбор…только твой. Можешь спасти. Можешь спастись.

Холод и смерть в тебе. Никогда не расстаться с ними. Но холод тает, а смерть не может ожить…Смерть не может ожить, может только нести погибель — своим, или врагам. Своим, или врагам! Кто друг, кто — враг!?

Ищи Власть Несущего, и он сам найдёт тебя.

Быстрее, если с Костоправом.

Дольше, если останешься.

Когда вокруг тебя окажутся безумцы, выбор будет за тобой. Сейчас — уже нет…

Блеклые глаза закрылись, и старик без чувств упал наземь. Какое-то время Ричард сидел неподвижно, отказываясь верить в подлинность услышанного. Но иней на лице и резкий спад температуры тела объяснению не поддавались: никаких всплесков магической энергии Ричард не почувствовал, хоть это была его стихия.

О каком ещё выборе речь? Он всегда служил и будет служить Маркусу: для Руимо нет правителя мудрее и достойнее.

Слова старика сильно заинтересовали и впечатлили его. Ему не терпелось узнать всё о Костоправе, узнать, кто этот таинственный «Он», чьё имя не было произнесено и чью волю, якобы, он будет исполнять; и, наконец, узнать, что собой представляет «Несущий Власть», который близок, но ускользает. Быть может, он как раз был в Ведруке, и Ричард с ним разминулся…Пожалуй, ему следует провести исследование самостоятельно и какое-то время держать это в тайне от всех. А если результаты окажутся ценными и впечатляющими, он полностью реабилитируется в глазах Маркуса и докажет, что отнюдь не бесполезен.

Ричард вспомнил об обещании. Он произнёс над стариком одно из простых заклинаний, которое вычитал в одной из Тувиамских книг авторства Марии Неврестской, одной из основателей Элиты.

Костоправ закашлялся, скривился. Сказав, что ему нужно время на отдых, устроился поудобней и натянул шляпу так, что из-под полей выглядывала лишь длинная борода. Через несколько минут он сообщил, в каком направлении двигаться. Когда синеющий лес остался позади и двое оказались у подножия горы Кшетры, старец спросил:

— Что решил ты, Ментор? Со мной продолжишь путь, иль всё как есть оставишь?

Ричард отвечать не торопился.

— Я решил, старик. Решил вернуться в Ведрук.

— Воля твоя.

Старец пожал плечами. Ричард ни разу не обернулся, и вскоре силуэт его затерялся среди тёмных стволов деревьев, покрытых мхом.

Маленькая змейка была незаметна в темноте. Бесшумно она скользила по холодному каменному полу вдоль гигантского зала с бесчисленным множеством необъятных колонн; она была одной из тех немногих, кто знал, что колонн здесь ровно пять с половиной сотен, и сходить с помеченного узорами пути влево или вправо более, чем на сотню, опасно.

Перед массивной аркой, ведущей к мрачному тронному залу, змейка сбросила кожу и приняла свой, если не истинный, то наиболее привлекательный и приятный для восприятия облик.

Тонкие, высокие каблуки зацокали по полу. На ходу пригладив и без того идеально собранные волосы, она попробовала на вкус воздух и, почуяв знакомый запах, уверенно шагнула в залу.

Она поклонилась, остановившись у ступеней перед троном. Маркус молчал, и она заговорила, выждав.

— Пришедшая среди новобранцев, мой господин. Вартонский чародей…

— Я знаю, Келла, — прогремел низкий голос. На мгновение она растерялась; заметив недовольство в чёрных, как ночь, глазах, она утратила былую уверенность. Маркус чуть подался вперёд и спросил мягче, но взглянуть на него Келла больше не решалась.

— Как поживает мой младший Верный?

— Он живёт вместе с стамра, мой господин. Старается быть вежливым, едва их терпит.

— Живёт вместе с стамра, — едва слышно повторил он, мягко улыбнувшись, но секунду спустя он сдвинул брови, а улыбка превратилась в оскал. Откинувшись на спину, он, подняв подбородок, застыл как каменное изваяние.