Реверанс со скальпелем в руке (СИ) - Тамара Шатохина

- Merci, maоtre, - укладывала я инструмент в простой деревянный футляр, - сколько это стоит?

- Оплачено, мадам, а тот, который удобнее… я сделаю для вас бесплатно.

- И получите с этого свою выгоду, maоtre, - правильно поняла я, - я не против. Тогда для меня - два.

Выйдя из тесного каменного здания, я приступила к осуществлению плана, который обдумала ночью. Мне нужны были хотя бы минимальные сведения о здешнем обществе – дамах и мужчинах. А кто, если не швея…? Хорошо, что хоть сообразила раньше, а не позже. Шевалье согласился ненадолго отвезти меня к ней.

Я немного изменила свои планы. Если раньше планировалось умеренно шокировать общество, оправдываясь своей профессией и желанием привнести в бал элемент карнавала, появившись в наряде времен трубадуров и прекрасных дам… Сейчас уже не хотелось отсвечивать. Мне нужно было осмотреться, не слишком привлекая к себе внимание.

- Эмма, вы не успели еще раскроить платье? – ворвалась я к модистке.

- Что вы, мадам? – всплеснула она руками, - только простыню… Бархат слишком дорог.

- Простите меня, милая, давайте все сначала? Изменения будут не очень большими, но… И я хотела бы задать вам пару вопросов – безобидных совершенно. Просто сориентируйте меня…

Через пару часов, чуть ближе к обеду мы с охраной уже пересекали мост через Ду, возвращаясь в лагерь. В разговоре с шевалье я выяснила, что дожидаться распутицы полковник не будет и, как правило, в казармы полк возвращается в начале сентября, а значит – буквально на днях. И уже идут приготовления – заканчиваются все запланированные учения, пакуется инвентарь, обихаживаются лошади...

Дешам встречал меня с сумрачным выражением лица. Молча смотрел, как я выхожу из кареты, приняв руку сопровождающего. И ни приветствия, ни улыбки… привлекательный шевалье сразу выскочил у меня из головы.

- Что? - подходила я к доктору на тяжелых ногах, уже понимая, что ничего хорошего он не скажет. Вот только о чем?

- Пойдемте, мадам, - развернулся он в сторону лазарета. Я шла за ним.

И еще снаружи услышала мучительный стон там – внутри. Дешам объяснил:

- Солдат 2 класса, из фузилеров. Хотя сейчас, я слышал, их хотят переименовать в мушкетеров.

- Не тяните, Дешам, - попросила я.

- Там безнадежно, Мари, - резко обернувшись ко мне, произнес он шепотом: - Случайное ранение багинетом в живот. Поврежден кишечник. Лучше вам не ходить туда. День-два… я подержу его на опии. Он кричал, теперь притих.

- «Светлый промежуток». Через несколько часов разовьется клиника распространенного перитонита и острые боли возобновятся. Не переживайте за меня, - обошла я его и прошла внутрь.

На койке лежал мужчина средних лет, уже избавленный от одежды, и смотрел на нас лихорадочно блестевшими темными глазами.

- Мадам? - быстро прошептал он, пытаясь улыбнуться искривленными от боли сухими губами: - Доктор уж-же-е сказал, что пожил я… своё.

- А сколько вам лет, голубчик? - спросила я, присев на край кровати и сжимая его запястье. Кивнула мэтру на песочные часы и стала считать пульс – слабый, нитевидный. Лоб влажный, ледяной, бледный… Кровотечение. Запросто может развиться шок. Нужно спешить.

- А когда это случилось?

- Я только успел наложить повязку, - ответил доктор.

- Голубчик… все может быть. И то, что вам пора – тоже. Все мы под Богом ходим. Но как вы посмотрите на то, что мы с доктором попробуем вам помочь? Гарантий нет… но есть надежда. Она ведь есть всегда, вы согласны?

- Режьте, - выдохнул мужчина, - вы… спросили - мне тридцать шесть. Не нажился еще... Но если не выйдет... обещайте прирезать, чтоб не мучиться. Я видел – как это, когда в живот… еще с той войны помню.

- Я обещаю вам… - давилась я словами, - что умирать в муках вы не будете. Но говорить о смерти пока нет причины! Вы молитесь, молитесь… никогда не помешает. Доктор, вы согласны попробовать?

- Пробовать не привык, Мари! – отрезал Дешам, - если не уверен – просто не берусь.

- Тогда я попрошу вас ассистировать, вы не можете мне отказать, - умоляюще смотрела я ему в глаза. Тридцать шесть, блин! Мой ровесник. И как он себе представляет – просто сидеть, смотреть, слушать и ждать?

- Люк! – взревел вдруг доктор, заставив меня присесть от неожиданности: - Котелок на огонь! Готовим операционный стол.

И резко вышел из лазаретной палатки.

- Надежда, мадам… у меня - надежда. Попробуйте. Я не боюсь, - быстро бормотал солдат, - меня зовут Жан... Жан Готье. У вас получится, я верю… верю… больно как, Господи всемогущий! Жжется, как крапивой.

- Так всегда при подобных травмах, ничего у вас нового. Я верю в лучшее, Жан. Потерпите чуть-чуть, совсем еще немножко - вы очень сильный мужчина. Мы скоро.

Быстро переодеваясь у себя в платье с обрезанными еще после первой операции рукавами и убирая волосы в пучок, я обдумывала варианты – что там могло? Ранение колющее, рваного разрыва и раздавливания внутренностей быть не должно. Район пупка…

Вышла на улицу, осмотрелась – солнце. Ярко, светло, тепло пока еще – юг… Подготовка шла полным ходом. Уже стоял большой стол – тот самый, с отпиленными под мой рост ножками. Рядом – стол маленький и мой сундук с перевязочным материалом. Люк вешал на перекладину еще один котелок с родниковой водой – побольше размером. Я бросила в закипающую воду сегодняшнее приобретение – расширитель.

- Хороший мастер, - доложила Дешаму. Он промолчал.

- Не злитесь, док, - попросила я, - доверьтесь мне, пожалуйста. Сказать – смертельна рана или нет нельзя, не оценив внутренних повреждений. Никогда не поздно… Пирогов делал однажды резекцию тонкой кишки после пулевого и даже без наркоза, и больной выжил.

- Вот вы сейчас обещали ему легкую смерть, я правильно понял? Сделаете? – нейтрально поинтересовался он, не обращая уже внимания на непонятные частности и странности: - Или это из несбыточных обещаний? Как это удобно, правда? Так сильно надеяться на кого-то, кто есть рядом?

- Я безумно сильно надеюсь на вашу помощь и верю, что у нас получится. Но, если что… это буду я, Жак, - кивнула я, - обещаю вам.

У каждого врача, а особенно хирурга, действительно, есть свое маленькое кладбище. Было оно и у Шонии… Я никогда не забуду именно ту операцию – месиво из лопнувших