Колючий крыжовник (СИ) - Гринвэлл Ольга

— Омар, ты знаешь дорогу? Садись за руль.

Полина и Лили оказались одни на заднем сиденье джипа. Полина устало вздохнула, обнимая подругу и прижимая её к себе.

Она чувствовала себя усталой и разбитой, но спать не хотелось. Да и о каком сне могла идти речь, когда вокруг стоял жуткий грохот, рвались снаряды, и небо то и дело освещалось вспышками.

Джип мчался на скорости, виляя по узким улочкам старого города.

— Омар, ты раздобыл оружие?

— У меня есть мой пистолет.

Другой замолчал, по-видимому, недовольный.

— Сам виноват. Мы могли обменять одну из девчонок на оружие, — раздражённо бросил Омар, останавливая машину.

— Эй, ты куда? У нас нет времени.

— Время молитвы.

Юноша повернул ключ зажигания, выключил двигатель. Отворив дверцу, выпрыгнул наружу. Постелил коврик и, повернувшись лицом на восток, начал молиться.

Полина видела, как Мохаммад, сжав зубы, недовольно поглядел на часы. «Странно, почему этот Мохаммад не присоединяется к нему?» — проскользнула мысль в её голове. Это был бы неплохой шанс сбежать. Она выглянула в окно. Только куда бежать? Закончив свой обряд, Омар влез обратно в джип, завёл двигатель, и они снова двинулись в путь. Полина вслушивалась в перепалку мужчин, но ничего не могла понять. Они говорили на своем языке.

— Мы почти приехали, — сквозь зубы пробормотал юноша. Мохаммад оглянулся назад, поймав испуганный взгляд Полины. Приложил палец к губам. — Здание за углом. Я буду ждать неподалёку.

Он слегка стушевался под грозным взглядом Мохаммада.

— Если тебя здесь не будет, я найду тебя и поступлю как с шайтаном. Давай ключи.

Мохаммад протянул ладонь, и Омар после короткого замешательства нерешительно вложил ключи от джипа в руку саудита.

Полина запаниковала, увидев, что Мохаммад вытаскивает Лили из машины и ставит на ноги.

— Лили? — прошептала она.

Та кинула беспомощный взгляд на Полину.

Тем временем, араб подхватил девушку на руки и скрылся в темноте узких улочек.

Как только они отошли на приличное расстояние, Майкл поставил Лили на ноги и, взяв за плечи, наклонился к ней так, чтобы их глаза находились на одном уровне. Обратился к ней на английском.

— Лили, ты меня слышишь?

Уловил слабый кивок головой.

— Хорошо, милая… Послушай, сейчас я отправлю тебя в Российское консульство. Понимаешь?

Она снова кивнула. При свете луны Майкл увидел, как её глаза широко раскрыты то ли от страха, то ли от удивления.

— Тебе помогут добраться до дома. Не бойся, ничего не бойся.

— Полина?

Майкл замолчал. Девчонка или притворялась все это время, или же начинала отходить от шока.

— Лили, ей сейчас нельзя обратно. Её могут ждать неприятности. Ты знаешь, о чем я?

— Нет, нет, — слезы неожиданно потекли из её глаз. — Полина хорошая. Это Герман. Герман и Марьяна…

— Герман и Марьяна… — эхом повторил Майкл. Он взял Лили за плечи. — Пойдём. Не бойся. Я позабочусь о Полине.

— Спасибо, — пробормотала девушка.

В Генеральном консульстве никого не было, кроме двух охранников. Майкл представился и показал свои документы. Последний раз сжал руку Лили, ободрительно кивнул. Она улыбнулась в ответ сквозь слезы. Проводила взглядом, пока мужчина не растворился в черноте Йеменской ночи.

Майкл достал телефон и набрал номер Кости. Долго никто не отвечал.

Заспанный голос друга прозвучал в трубке, когда Майкл уже готов был сдаться.

— О, это ты? Есть новости?

Сонливость тотчас же исчезла из его голоса.

— Да, есть, Костя. Свяжись завтра с консульством в Адене. Я только что доставил туда эту Лили. Ей нужен врач и хороший уход.

— Она симпатичная?

— Хм, пожалуй, да. Кость, ты должен будешь следить за ней. Она важный свидетель в деле Полины.

— А Полина? Полина где?

— Она со мной.

Послышался облегчённый вздох.

— Значит в целости и сохранности.

— Ещё слишком рано говорить об этом. Наш путь только начинается, но да, пока она в порядке.

— Эверс, ты молодец! Как же мне хочется расцеловать тебя в обе щеки!

Майкл рассмеялся.

— До тебя мне этого никто не предлагал, так что жду не дождусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Друзья распрощались, и Майкл, в задумчивости глядя на телефон, все-таки набрал номер своего отца.

Он даже слегка оторопел, услышав голос отца так быстро, практически без сигнала. Старший Эверс говорил резко и отрывисто.

— Я ждал тебя вчера, сегодня…

Майклу на миг показалось, что он все тот же школьник, которого отец отчитывал за опоздание в школу. Ему даже захотелось вжать голову в плечи.

— Ты нарушил все мои планы. Каким рейсом ты вылетаешь?

— Пап, извини, что так вышло, но я не могу пока вылететь.

— Где ты, черт подери?! Почему твой телефон отключен? Ты в Эр-Рияде?

— Нет. Пап, у меня поменялись обстоятельства…

Майкл был рад, что не видит лицо отца сейчас.

— Я все ещё в Адене, в Йемене.

— Но… Черт, Майкл… Я не понимаю. Что ты там делаешь? Любыми путями добирайся в Таиз и первым же самолетом лети в Джибути. В Йемене очень опасно. Какие могут быть обстоятельства?

— Выслушай меня, пап. Помнишь, когда-то давно я сказал тебе, что встретил девушку?

— Об этом ты говоришь мне каждую неделю.

— Я познакомился с ней, когда был в России. Она врач, хирург.

Майкл услышал, как отец на другом конце хмыкнул.

— Пап, она попала в беду. Я только что спас её из плена.

— А русские не могли этим заняться? Почему ты? Только не говори мне, что ты опять воспылал к ней любовью.

— Нет. Нет, конечно. Просто я должен ей… Она тоже спасла меня когда-то.

— Если она врач — это её работа спасать. Твоя работа, Майкл, слушаться свое начальство, то есть отца.

Молодой мужчина помотал головой.

— Извини, пап, я не могу её бросить.

Он нажал кнопку сброса. С минуту стоял, в задумчивости закусив губу.

— Да и пошли все… — в сердцах пробормотал Майкл. Сейчас он чувствовал себя обиженным мальчишкой, наказанным отцом за непослушание и поставленным в угол. Ох, как же не любил он это чувство. Именно поэтому все свои взрослые годы старался держаться подальше от родителей.

37

Когда он подошёл к джипу, то обнаружил Омара, сидящего рядом с девушкой на заднем сиденье. Та, сжавшись в углу, обеими руками держала никаб.

— Сахара, хабибти, аиз боса (любимая, поцелуй меня), — страстно шептал юноша, все ближе и ближе придвигаясь к Полине.

Майкл открыл дверцу джипа и схватил Омара за локоть.

— АйзИхАлес! (Отвали!) — раздраженно бросил тот.

— Омар, мы должны убираться отсюда как можно быстрее.

Юноша обернулся и злобно рыкнул в лицо мужчины.

— Я хаббара аббет! (Пошёл к белому дьяволу!)

— Хау! Я все сказал! — Майкл схватил молодого человека за шиворот и вытащил из машины. — Или ты садишься за руль, и мы едем, или же ты останешься.

— Это моя женщина, и я хочу её сейчас. Куль хАра (Ешь дерьмо)

— У тебя небольшой выбор, Омар. Или мы едем втроём, или ты остаёшься здесь. Бонус — если ты не успокаиваешься в течение пяти секунд, то будешь спокойно лежать с простреленной головой.

Злобно сверкнув глазами, Омар перебрался на переднее сиденье.

— Как ты? — Полина скорее прочитала по движению губ Мохаммада. Нерешительно кивнула. Он взял её за руку. Её руки дрожали от страха. Мужчина слегка сжал пальцы девушки.

Чёрт, зачем он это делает? Всё было так ясно, пока… Пока он не дотронулся до её кожи, прохладной, гладкой, такой нежной… Горло на миг свело судорогой, и он закашлялся. Ну почему, почему так всё усложняется? Прошло более четырёх лет. За это время в жизни Майкла столько всего произошло, включая присутствие самых различных женщин, что на место в ней для какой-то девушки из России даже не приходилось рассчитывать. И вот теперь опять это странное чувство — словно он падает куда-то вниз. Ощущение восторга, какого-то неземного блаженства, такого, что хочется и плакать, и смеяться одновременно. Майкл отбросил мысли о гормонах и воздержании, в его зрелом возрасте такого не случалось. Это просто была она — Полина. И это усложняло всё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})