Лубянская преступная группировка - Александр Литвиненко

— А что бы ты ему рассказал?

— Во-первых, про Лазовского, Соединил бы все взрывы в одну логическую цепочку.

— А что тебе показалось самым странным во взрыве на Пушкинской?

— Бытовая версия, что киоски делили, — это бред. Интересно, что взрыв на Пушкинской пришёлся на период разборки с НТВ…

Когда я работал, у меня был такой принцип: поставь себя на место потерпевшего и поставь себя на место преступника. И своим подчинённым говорил: если вы будете равнодушны к чужому горю, то на этой работе сами перестанете быть людьми.

Меня сильно задела за живое история женщины, которая с дочерью пошла купить чего-то перед поездкой на юг. И осталась лежать в переходе… А я был на юге в это время. Представил на месте этой женщины свою жену и маленького сына. Мы так ждали этой поездки! Я — после тюрьмы. Сын моря никогда на видел… Мне стало дико, больно. Я и позвонил Миронову.

Пушкинский переход сработал как детонатор. Терпел я, терпел, смотрел, анализировал, а потом, когда вот эта девочка… я подумал: ну. что они со мной сделают? Я окончил военное училище. Уже половина моих однокашников в гробах лежат. То, что я дожил до тридцати восьми лет на двух ногах, с руками, с глазами, при моей-то профессии — да это уже много! Чего бояться-то? Горите, думаю, вы синим пламенем! И позвонил Миронову.

Не буду утверждать, что взрыв на Пушкинской и взрывы домов — это одно и то же. Почерк разный. Но я хотел Миронову рассказать про Лазовского — если они забыли. Напомнить, что в Москве проживает некто Макеев, который разрабатывал Лазовского. Напомнить им про Воробьёва, про взорванные автобусы. Напомнить, что у нас взрывы происходят почему-то перед выборами. Выборы заканчиваются — и снова тихо.

— А почему ты думаешь, что взрыв на Пушке не носил характер разборки?

— Будь это разборка, был бы вовлечён определённый круг лиц. Вот, допустим, ты держишь киоск, я тебя начинаю рэкетировать: раз угрожаю, другой, третий. Потом взрываю. Но ведь ты придёшь в правоохранительные органы, расскажешь про меня, так ведь? У любого сыщика спроси: если уголовники совершают преступление, рано или поздно это раскрывается. Даже если чисто сработали — ни следов, ничего, — потом где-нибудь в ресторане по пьянке расскажут. Информация всё равно придет. А тут — ничего.

А взрыв на Пушке совпал с чем? С наездом на НТВ, протоколом номер шесть. НТВ говорило, что война в Чечне преступна. А власти молчали. Совет Федерации начал голову поднимать. Если Рязань выбрали, потому что там десантники учатся, то в Москве выбрали место, где встречи назначают. Ты что, ни разу у памятника Пушкину встречу не назначал? Всем показали, что любой москвич мог оказаться на этом месте. Для нагнетания всеобщего страха. И люди думают: да черт с ним, с Советом Федерации! Черт с ним, с НТВ! Лишь бы живым остаться.

— Как ты думаешь, возможно ли найти когда-нибудь исполнителя этого теракта?

— Конечно, возможно. Если будет независимый следователь с двумя-тремя опытными оперативниками. Даже при том, что они уничтожили все вещественные доказательства, осталась масса свидетелей. Зацепят Рязань — выскочит Москва. Сразу. Это месяц работы. Правда, если никто не будет мешать.

Там много зацепок. Вот этот, который по жильцам ходил, подписи собирал. Его бы взять и допросить: кто его туда послал?

— То есть в замазывании «учений» участвовала слишком большая группа людей, чтобы можно было всё сохранить в тайне?

— Нет, это не то. Главное было обеспечить алиби Патрушеву и его подельникам.

— Любому оперативнику понятно, что произошло в Рязани?

— Конечно, все это понимали.

— А почему никто нигде ни единого слова не сказал?

— Потому что люди служат. Опер, следователь очень уязвимы. Достаточно заявления любого бандита, которого он задержал или допросил, чтобы отправить его на нары. Я это всё на себе испытал. Многие из тех, кто служит в правоохранительных органах, сами втянуты в преступную деятельность.

— А из тех, кто ушёл?

— А что они раньше не работали. У всех есть семьи, дети. Но люди же говорят. Ты почитай в Интернете, что пишут. Ни у кого нет сомнений, что дом в Рязани минировала ФСБ. А это ключевой вопрос. Если дом в Рязани их дело, то и Москва — тоже. Почерк один.

Люди как рассуждают — ну что я могу сделать? Митинг устроить? Ну, попробуй. Выйти на телевидение? Ну, пойди… Представь себе — приходит человек на телевидение: «Здравствуйте! Я полковник запаса, служил в должности начальника отдела Московского уголовного розыска. Считаю, что дом в Рязани был заминирован ФСБ». Чем всё это закончится?.. Хотя не все молчат: полковник КГБ Преображенский сказал в интервью: то, что написал Литвиненко — стопроцентная правда. Но он один — кто его услышал? Просто нет у нас гражданского общества. И власти удалось реанимировать страх.

— В одном из интервью ты обратился к бывшим коллегам по ФСБ последовать твоему примеру, покаяться, рассказать правду о взрывах. Неужели ты думаешь, что тех, кто это сделал, может мучить совесть?

— Я не знаю, я домов не взрывал и не могу сказать, что эти люди могут чувствовать. Но я обращался не к ним. Должна быть масса сотрудников, которых использовали втёмную, — установщики, водители, даже взрывники, которые бомбы готовили. Ведь их не предупреждали заранее, для чего всё это нужно. А те, кто прятал концы после провала в Рязани? Там десятки людей были задействованы. Вот кто-то из них и должен проявиться. Хоть один человек! Я верю, что он появится.

— Но этот человек будет рисковать головой.

— Напротив, он рискует головой, пока молчит. Я ведь живой хожу.

Эпилог. Он ушёл

— После всего, что с тобой произошло, как ты смотришь на свою бывшую Контору?

— У Высоцкого есть песня об Истребителе, который был очень недоволен тем, что вся слава побед достаётся лётчику. Ну кто он по сравнению с мощной машиной? И вот лётчик убит. Сбылась мечта Истребителя — он в небе один, он — хозяин. Но с ужасом Истребитель вдруг осознаёт, что привык к… штурвалу.

Нечто подобное случилось и со спецслужбами — тоже ведь Истребители своего народа, скольких истребили! Они всегда мечтали о власти — но власть была не у них, а у КПСС. И вот они добились её. И тут обнаруживается, что не могут они без штурвала. Раньше они хоть каким-то делом занимались — партноменклатуру охраняли, боролись с влиянием Запада, мацу из еврейских посылок изымали, а теперь вот остались без дела, занимаются банальным разбоем.

Всё точно по Высоцкому: полная неспособность к самостоятельным решениям. Система привыкла исполнять, решать задачи, но не формулировать их. Одно дело — выполнять указания политического руководства страны, другое — быть этим руководством. Система на это не способна.

У Системы одна цель — понравиться власти, а значит, верно ей служить. Да только сейчас она и есть власть. И действует инстинктивно, то есть бессмысленно.

Чекист никогда не скажет ни «да., ни «нет… Ведь и первое, и второе слово несут информацию. Поэтому для Системы лучше вообще ничего не говорить.

Высшее оперативное мастерство в чём проявляется? В обмане. Обман ради обмана. Очень важно иметь возможность дезинформировать противника и контролировать альтернативные источники информации. Мы это видим в истории НТВ и ТВб.

Уже сейчас очевидно, что управление государством напоминает руководство спецслужбами, где внутриведомственные положения выше федеральных законов, а Конституция является документом прикрытия.

И ещё. Для Системы характерно полное отсутствие способности к компромиссу, который приравнен к предательству. Если ФСБ начнёт прощать, то этой Конторы скоро не станет. И потому — вечный бой с врагом. Вот и будем воевать без конца.

— В общем, не знаем, куда летим. Что будет с вашим Истребителем без штурвала? Со всеми нами?

— У меня нет ответа. Я всего лишь опер. Ответ можно найти только сообща — всем народом.

— Я ещё раз вернусь к вопросу, который уже задавал. Ты выдвигаешь страшные обвинения. Неужели наши люди на это способны?

— Это не наши люди. Для них Судоплатов гораздо выше как личность, нежели Сахаров. Кто для них Сахаров — диссидент, предатель. Помнишь, когда академик заявил, что спецслужбы расстреляли наших солдат, попавших в плен в Афгане? Сумасшедшим назвали. Потому что: наши люди на это не способны. Вот и про взрывы то же говорят.

— И тебя называют сумасшедшим. Может быть, поэтому ты выглядел каким-то лишним в Конторе. Ты им постоянно мешал, лез со своими идеями, вспоминал про законы. И тебя, сыщика, гончего пса, прогнали. Уже не надо никого ловить, уже надо только охранять нажитое.

— Я этих окриков — «Литвиненко, куда ты лезешь?» — наслушался вволю. Ну только след возьмёшь, только догонишь, а они — «назад, к ноге». Вот, слушай, расскажу напоследок. Мы проводили обыск по делу Холодова в офисе Константина Мирзоянца в Ассоциации ветеранов «Витязя». Обнаружили в сейфе генерал-лейтенантскую форму, документы Александра Лебедя, его личные фотографии и папку с грифом «Совершенно секретно. Особой важности, из Совета Безопасности — список чеченцев, представляющих оперативный интерес для органов власти. Шифровка из ГРУ по Чечне.