Правление Штормов (СИ) - Айрис Марк

Арлу он нашел за широким столом. Она увлеченно перелистывала помятые, украшенные золотой вязью страницы какой–то древней рукописи. Когда он подошел и опустился в кресло напротив, Хранительница вздрогнула и подняла глаза.

— Не слышала, как ты вошел, — пояснила она, отодвигая манускрипт. — Морфи попросила найти этот текст. И я никогда бы не подумала, что так интересно… — она прервалась, вглядевшись в него. — Что–то случилось?

— Да нет, не то чтобы… Я хотел поговорить.

Выражение лица Арлы сменилось на вежливо–внимающее.

— Ты не замечала, — начал Темный, осторожно подбирая слова, — Что с Высшим… что–то не так?..

— Что, прости? — брови Хранительницы взлетели вверх.

— Я уже несколько лет наблюдаю за ним. И меня беспокоит то, что я вижу.

Женщина пожала плечами:

— Я по–прежнему не понимаю, в чем проблема.

— Он другой. Совсем другой. И действует иначе. Даже его сила, — Темный нахмурился. — Он никогда не использует её.

— Это как раз абсолютно нормально. Многие делали точно так же, ты ведь знаешь. Да и мы с тобой…

Витрий резко откинулся на спинку кресла:

— Не так же. Ему как будто это неприятно. Он не понимает её сути, не чувствует. Отвергает её. Что бы не случилось. И у меня складывается ощущение, что он и божественную суть не чувствует. То, зачем он нужен и как все это устроено.

Арла не ответила, и Темный, немного помедлив, продолжил:

— Это не бросается в глаза, он крайне сдержан… Но у меня было много времени. И я больше не понимаю его.

— А раньше понимал, — чуть насмешливо заметила Арла.

— Раньше я понимал направление его мысли.

Хранительница встала и потянулась, разминая затекшие мышцы. К досаде Темного, встревоженной она не выглядела даже слегка.

— Высший всегда стоял особняком от остальных, ты же знаешь.

Витрий поджал губы:

— Даже этот разговор говорит о том, что что–то не так.

— Или нет. Он всегда будет стоять над нами. Потому что направлять нас — одна из его задач. Даже если мы расходимся во мнениях. Впрочем, — заметила Арла, — Ты всегда можешь выразить свое несогласие ему лично.

Они замолчали, думая об одном и том же. Как однажды, много–много лет назад, Император в мгновение ока уничтожил остальных четырех. Для его силы не было особой разницы между ними и обычными людьми. Замена как всегда не заставила себя долго ждать и, по–видимому Высшего вполне устроила.

* * *

Девица плавно изгибалась в разные стороны, двигаясь так, что струящаяся ткань обрисовывала то плавные контуры бедер, то упругую грудь. В мерцающем полумраке свечей и дымке от мускусных благовоний её кожа выглядела нежной и сияющей. Она выгнулась и провела кончиками пальцев по шее, ложбинке груди, к животу, и ниже, незаметно сдвигая ткань и давая разрезу на бедре распахнуться чуть шире.

Девушки из дома удовольствий «Южный ветер» были красивы и хорошо обучены, прекрасно зная, как завлечь и распалить любого пришедшего клиента. Этот еще и приятно отличался от сальных и толстых торговцев или грубых мастеровых, и девушка действительно работала от души.

Тем более было обидно, что клиент, сидящий на кушетке напротив, смотрел на её танец точно так же безучастно, как и на тяжелые портьеры на двери, и на мягкие подушки, раскиданные по полу.

Император скользнул взглядом по фиолетовой вышивке балдахина над широкой кроватью и попытался вспомнить, когда он последний раз спокойно спал. Или просто отдыхал. Он работал, загружая себя то новыми знаниями, то тренировками, и добился едва ли не больших успехов, чем остальные гвардейцы, потому что бросал в дело всего себя. Не просто со страстью, но с безрассудством.

Он сильно изменился за эти годы. И даже увидь он еще раз свою семью, возможно теперь они и вовсе его не узнали бы. Оставив армейскую привычку часто бриться, волосы он предоставил самим себе, и теперь они касались плеч. Привычку гвардейцев не расставаться с оружием он перенял быстро, охотно бы и одевался всегда как они, но положение обязывало хоть иногда, но надевать ненавистный официальный доспех. Но и без него, и во время тренировок, и сейчас, наедине с одной из самых дорогих шлюх в городе, он чувствовал внутри все то же самое давящее, сводящее с ума ощущение присутствия. И никакие усилия, никакие попытки уйти от него не помогали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Девица, однако, действительно стоила своих денег, и почувствовав, что посетитель все еще погружен в себя, сменила тактику. Скользнув поближе, она грациозно опустилась перед мужчиной на колени, а затем приподнялась, чуть коснувшись его грудью, и провела рукой по тонкой полоске шрама, видневшегося в расшнурованном вороте рубашки.

— Я Фисса. А тебя как зовут?

…и отпрянула, когда Император дико расхохотался ей в лицо.

* * *

— … Не думаю, что есть повод для беспокойства.

— В тебе сильна вера.

— Вера? Она ни к чему, когда есть знания. Все это, — Арла обвела рукой Хранилище, — Вся история существования Пятерых раз за разом подтверждает только одно. Всегда есть план. И в мире еще ни разу не случалось так, чтобы боги ошибались. Никогда.

* * *

Задняя дверь «Южного ветра» выходила в глухой проулок: мало кто из посетителей хотел афишировать свой досуг. В воздухе висела промозглая морось, временами переходящая в мокрый снег. До рассвета было еще далеко, и от остывшего камня домов тянуло холодом.

Император вышел на порог и запрокинул лицо, подставляя его небу. Краем глаза он успел заметить быстро скрывшегося за углом гвардейца. Иногда ему хотелось удавить их голыми руками, одного за другим. Но сейчас он не ощущал даже этого.

— Я не могу больше, — произнес он одними губами.

Постоял еще немного, ожидая невесть чего. И ушел, растворившись в темноте улиц.

1457 г., пятый год Правления Штормов, лето.

Орфрад.

Было бы даже забавно, если бы после всего пережитого их пристрелила городская стража. Но последние быстро разобрались, что это не лихой налет, а пострадавшие беглецы. С руганью, но повозкам все же разрешили заехать в ворота.

Тут же их взяли в оборот: кому–то нужна была помощь лекарей, других расспрашивали о подробностях нападения. Вокруг суетился какой–то человек, то ли владелец каравана, то ли его помощник, ничуть не меньше переживавший о пропавших товарах.

Помятые, израненные люди один за другим вылезали из повозок, одинаково ошеломленные и внезапным спасением, и всеобщим вниманием. Венс спрыгнул с лошади и перекинул поводья одному из работников, засновавших от повозок к стоящей у ворот караванной башне. Судя по их невозмутимости, караваны частенько приходили и не в таком виде. Судя по взбудораженности стражи, обычно причиной проблем были только звери.

— Ашрийцы?.. Этот точно были они? Этот припадочный снова за старое взялся?!

Имперец помог спуститься Наярре. Девушку все еще шатало и потряхивало, но, за исключением ушибов и ссадин, она была в порядке. И все–таки ей пришлось прислониться к борту, чтобы отдышаться.

Кейл пришлось помогать выбираться вдвоем, она держалась за бок и старалась двигаться как можно осторожнее. Поддерживающий её Мевор отделался только потрясением и синяками.

До каравана добрался вызванный по тревоге начальник стражи. Из мешанины отчета, дополнительных расспросов свидетелей и комментариев, выяснилось, что венад Ашра и раньше не брезговал «пощипать обозы», но так далеко от своих владений и столь нагло — впервые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наярра понемногу пришла в себя и начала различать, где кто в мельтешении людей, мешков и факелов, разгоняющих темноту. И поверх гула голосов, фырканья быков и топота шагов по брусчатке, она поняла, что слышит что–то еще. Звук был тихим и, казалось, воспринимался не ушами, а телом: оседал на кончиках пальцев, витал на краю сознания, умолкал от взмаха ресниц… Но он был, и словно мягко напевал, зовя за собой.