Возвращение - Владимир Шатов

 - Это им даром не пройдёт! – пообещал Степанов и добавил вполголоса: – Люди говорят, что  26 человек убиты наповал, ещё 90 ранены.

 10 июня Александру Шелехову арестовали. По Новочеркасску поползли слухи, что город собираются затопить водой Дона или полностью сравнять с землёй.

 После окончания Академии Генштаба Ивана Матвеевича Шаповалова определили в группу войск в Германии и назначили начальником штаба, затем заместителем командующего танковой армией. С 1955 года генерал-лейтенант Шаповалов пять лет командовал 2-й гвардейской танковой армией.

 Отслужившего два срока в Германии Иван Матвеевич по тем армейским порядкам следовало перевести на Родину. Ему предложили на выбор: либо заместителем начальника бронетанковой академии в Москве, либо первым заместителем командующего войсками Северо-Кавказского округа Плиева.

 - Оба варианта предполагают выдвижение на первые роли. – Строго сказал ему знакомый генерал, начальник отдела кадров.

 - Посоветуюсь с женой…

 Екатерина Сергеевна очень желала бы осесть в Москве. Дети – Нина и Володя – уже учились в столице. Но Иван Матвеевич выбрал-таки округ:

 - Там более живая армейская служба.

 - Как скажешь… - согласилась супруга.

 … Перед началом очередных сборов он выстроил офицеров и предупредил:

 - Тактику будем отрабатывать, наступая целой дивизией, а центральный полк – с боевой стрельбой. Вы давно уже не стреляли, а если стреляли, то из охотничьих ружей. Поддерживать полк будут артиллерия и танки.

 - А если перестреляют солдатики друг друга?

 - Готовьтесь лучше – пальба предстоит серьёзная.

 Дело в том, что в округе для выступления с боевой стрельбой больше роты не привлекались. А тут сразу полк. Командный пункт застыл в напряжённом ожидании. Начала артиллерия залпом с закрытых позиций. От резкого грохота вздрогнул даже Плиев, поднёсший бинокль к глазам.

 - Рискуешь, Иван Матвеевич.

 - А как иначе научить солдат воевать?

 Вперёд пошла вся стальная дивизия. Стреляли все полки, но генералы и офицеры знали, что боевыми бьют автоматы и пулемёты центрального. Этот же полк поддерживали танки. Пролетело авиационное звено и нанесло бомбовый удар там, где предполагались позиции противника.

 - Ну что, попали?

 Стоило чуть ошибиться в расчётах и выборе объектов для стрельбы – не миновать беды. Но получалось так, как задумывалось и как намечали с офицерами.

 - Зато обрели опыт современного боя. – Радовался заместитель командующего.

 - Но карьеру можно было загубить… - еле слышно сказал адъютант.

 В конце мая неожиданно пришёл приказ свернуть сборы. Плиев срочно уехал в Ростов-на-Дону, а Шаповалову приказал:

 - Немедленно отправить офицеров по местам службы. Войска сосредоточить в районе Новочеркасска.

 - Есть!

 - И самому следовать туда.

 По дороге в бывшую столицу донских казаков Иван Матвеевич Шаповалов узнал, что в этом городе рабочие электровозостроительного завода выразили массовый протест против резкого повышения цен на основные продукты питания.

 - Руководство частями, которые сосредоточились к району Новочеркасского электровозостроительного завода, возложено на тебя. - Командующий войсками СКВО генерал армии Плиев поставил конкретную задачу.

 - Я против того, чтобы войска нашего округа, да ещё с оружием и боеприпасами, противостояли рабочим завода и толпе горожан.

 - Это не нам решать…

 Шаповалов пользуясь предоставленной властью, приказал своим частям:

 - Автоматы и карабины разрядить, боеприпасы сдать под ответственность командиров рот, боеприпасы без моей команды не выдавать.

 Около одиннадцати часов распахнулись заводские ворота, и толпа в семь-восемь тысяч человек направилась в сторону центральной площади. Иван Матвеевич подошёл к угрюмым рабочим и спросил:

 - Куда вы идёте?

 Один из них ответил:

 - Товарищ генерал, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе.

 По рации он доложил генералу Плиеву о том, что многотысячная демонстрация с красными знамёнами, цветами и портретами Ленина направляется от завода к зданию горкома партии.

 - Задержать, не допускать! – услышал в ответ голос Плиева: - Приказываю мотострелкам не допустить прохода демонстрантов по мосту через реку Тузлов.

 - У меня не хватит сил, чтобы задержать тысячи человек, – схитрил Шаповалов.

 - Я высылаю в твоё распоряжение танки, - последовала нервная команда Плиева. - Атакуй!

 Иван Матвеевич с достоинством парировал:

 - Товарищ командующий, я не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками.

 Плиев с раздражением бросил микрофон. Предчувствуя недоброе, он попытался на своём «газике» перегнать колонну. Навстречу ему попался генерал Пароваткин, которого Шаповалов посылал раньше за устными указаниями Плиева.

 - Командующий приказал применять оружие, – сказал он ему.

 - Не может быть! – воскликнул Иван Матвеевич и решил тянуть время. – Требуется письменное распоряжение…

 Тогда Пароваткин молча протянул командиру рабочий блокнот. Тот развернул его и увидел надпись от руки: «Применять оружие»

 - Нельзя этого делать…

 Они вскочили в машину, чтобы успеть обогнать толпу, но, не доехав метров четыреста до площади, перед горкомом партии, услышали массированный огонь из автоматов.

 - Зачем?.. Зачем?

 Иван Матвеевич не видел кровавой расправы, которую учинили слепо выполнявшие приказ. К расстрелу между тем готовились тщательно. Кто-то засел с пулемётом на чердаке здания и со снайперскими винтовками на крышах соседних домов.

 - Они-то стреляли на поражение.

 Генерал выскочил из машины и побежал на звук выстрелов. Навстречу ему неслись очумелые люди, среди которых толкался заплаканный пацанёнок лет семи.

 - Подожди мальчик! – военный задержал бегуна, буквально налетевшего на неожиданное препятствие.

 - Чего Вам надо?

 - Что там, на площади? – плохо скрывая волнение, спросил Шаповалов.

 - Людей постреляли! – крикнул пацан и попытался вырваться.

 Однако большой дядька с красным от гнева лицом держал его крепко.

 - Постреляли! – с ужасом произнёс он. – Не может быть…

 - Много убитых там лежит…

 - А ты как вырвался?

 - После первых выстрелов я и мальчишки, залезшие поглазеть на деревья, попадали на землю и разбежались. Вместе с нами с дерева свалился мужчина – он ужасно кричал и корчился.

 Иван Матвеевич закрыл глаза, чтобы стереть возникшую перед ними страшную картинку.

 - Как тебя зовут? – он решил переключить внимание мальчика.

 - Саша, - ответил всхлипывающий свидетель. – Фамилия Лебедь.

 - Чего здесь оказался?

 - Так мы живём на соседней улице Свердлова, всего в квартале от горкома. – Он махнул ручонкой куда-то в бок. - Как я мог не прибежать и не поглазеть.

 Суровый генерал кивнул, словно принимая весомый аргумент собеседника.

 - А другие мальцы откуда?

 - Может быть, потому, что к площади прибежали сироты?

 - Какие сироты?

 - Детский дом располагается как раз на Московской.

 Шаповалов мучительно замолчал, остро переживая случившуюся трагедию.

 - Сегодня сирот стало больше… - почти неслышно прошептал он.

 Потом прочистил горло и уже нормальным голосом сказал:

 - Беги Саша домой, мать, наверное, сильно волнуется.

 Тот не заставил себя уговаривать и так рванул, что только засверкали обутые в сандалии ступни крепких, загорелых ног.

 - Хороший парнишка, крепкий! – подумал Иван Матвеевич и невольно улыбнулся. – Если пойдёт по военному делу – станет генералом.

Глава 21

24 августа 1962 года                              

 Двадцатого августа текущего года в Новочеркасске закончился открытый судебный процесс судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, на котором рассмотрено дело по обвинению в бандитских действиях 1-3 июня 1962 года Кузнецова, Черепанова, Зайцева, Сотникова, Мокроусова, Каркач, Шуваева, Левченко, Черных, Гончарова, Служенко, Дементьева, Каткова и Щербан.

 Суд, учитывая особую общественную опасность подсудимых, как основных организаторов и активных участников бандитских действий, приговорил Черепанова, Мокроусова, Кузнецова, Сотникова, Зайцева, Каркач и Шуваева к высшей мере наказания – расстрелу. Остальные подсудимые приговорены к длительным срокам заключения в исправительно-трудовых лагерях строгого режима.

 Арестованную Шелехову держали в карцере Новочеркасской тюрьмы трое суток без допросов и объяснения причин задержания. Днём надзиратели пристегивали кровать к стене, а камеру наполняли по колено водой, приходилось стоять, прислонившись к мокрой стене.