Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения - Елена Майорова

Удача окончательно отвернулась от старого императора. В декабре 1104 г. его младший сын Генрих, которого он короновал в Аахене, изменил ему и признал себя вассалом папы. Не брезгуя предательством, Генрих-сын заключил Генриха-отца, считавшего, что сможет оправдаться перед князьями королевства, в замке Бекельхайм. Этот молодой человек, лишенный какой-либо человечности, позволял врагам бить и оскорблять его родителя. Он отнял у него королевские регалии, корону, скипетр и копье святого Маврикия, не оставив ему ничего от его королевства.

В 1105 г. император вынужден был отречься от престола. Генрих-сын заставил в присутствии папского легата признать незаконными все притязания и постановления прежнего царствования. Более того, он потребовал от отца отречения. У императора хватило сил выбраться из этой западни и бежать. Наконец, после последней неудачной попытки вернуть власть, он скончался в Люттихе, истощенный печалью и тридцатью годами беспощадной борьбы с папством.

Генрих IV, определявший судьбы христианского мира в течение полувека, был трагической фигурой. Всю жизнь он отстаивал права империи и ради этого шел на унижения, терпел хулу и предательство. Его правление переживало постоянные взлеты и падения, но все удары судьбы и личные унижения не сломили непоколебимую волю императора. Многие историки до настоящего времени представляют его политическим гением.

Покойного императора, главного противника реформы, Пасхалий запретил хоронить; его тело оставалось без христианского погребения целых шесть лет.

Генрих V был провозглашен королем имперскими вассалами при поддержке клерикальной партии; но этот преступный сын, отравивший своим вероломством последние дни отца, никому не мог быть верным союзником. Он использовал папу, чтобы захватить власть; когда же надобность миновала, обратил оружие против него.

Более того, с целью усилить давление на Пасхалия, в то время как того не было в Риме, король создал нового антипапу: назначил на этот пост римского аристократа архиепископа Манжинульфо. После интронизации в Латеране тот принял имя Сильвестр IV (18.11.1105–1106, ум.1111). Как только Пасхалий вернулся в Рим, Сильвестр был немедленно отправлен королем в Анкону под защиту местного графа.

Несмотря на данные ранее обещания и неоднократные требования Пасхалия, Генрих продолжал назначать епископов.

Право инвеституры

Инвеститура была явлением, издавна установившимся в Западной Европе. Она заключалась в символической передаче светским правителем церковных имений и преимуществ, с ними связанных, епископам, аббатам и другим духовным сановникам. Светская власть утверждала клириков посредством инвеституры в их владельческих правах. Таким образом, она распоряжалась огромными церковными землями, составлявшими в общей сложности целую треть западноевропейской территории.

Вещественными знаками передаваемых прав служили кольцо и посох, вручаемые высокопоставленным клирикам светским владетелем. Взамен епископы должны были служить ему и выполнять ряд обязанностей, главнейшей из которых являлась военная повинность: в случае войны прелаты обязывались отправляться на войну во главе отрядов, набранных ими на церковных землях. В эпоху господства физической силы такая обязанность духовенства была весьма полезна королям, увеличивая их силы и давая им возможность смирять непокорных светских вассалов.

С точки зрения церковных реформаторов подобный порядок инвеституры был несомненным злом, поскольку отрывал от исполнения своих духовных обязанностей лучшую часть клира, втягивал ее в область, которая была чужда духовенству по своей сущности, и развращал его.

Но главное — благодаря установившемуся порядку инвеституры духовных лиц верховная власть над имуществом Церкви перешла в руки светской власти.

Наконец, инвеститура, по сути, узаконивала симонию. Приобретая за деньги аббатства и епископства, прелаты уверяли, что приобретают лишь светские права, тесно связанные с церковными должностями, что «земными средствами они приобретают земное, а отнюдь не небесное». Но подобными уверениями довольно поверхностно прикрывалась самая обыкновенная покупка и продажа духовных мест.

Сыгравший большую роль в разделении Церкви на Римскую и Константинопольскую кардинал Гумберт одним из первых выступил против сопровождающего инвеституру обычая вручения посоха и кольца, совершаемого мирянами и даже женщинами. Посох — символический знак духовной власти, кольцо же знаменует обручение пастыря с церковью. В этом обряде нет места мирянам, утверждал суровый кардинал. Он называл инвеституру одним из прегрешений, за которые Господь карает человечество войнами, мятежами, землетрясениями, страшными знамениями небесными, бурями, заразами и голодом.

Папа и король должны были встретиться в Майнце для урегулирования отношений, но понтифик неожиданно отказался от встречи и вместо Германии отправился во Францию. Там он был тепло принят Филиппом I, который покаялся в прелюбодеянии и примирился с Церковью. Но французский король, государь капризный и своевольный, лишь в семейных делах подчинился папскому решению. В вопросе об инвеституре он отказался только от церемонии вручения кольца и посоха, но настоял на ленной присяге высшего духовенства и прогонял непослушных епископов. Таким же образом был решен этот вопрос и в Англии, на Лондонском соборе 1107 г.

Чувствуя себя во Франции увереннее, чем в Вечном городе, Пасхалий созвал Собор в Труа. Но и здесь представители Генриха V вели себя высокомерно и потребовали для императора «власть ставить епископов, данную некогда Карлу Великому», то есть инвеституру посохом и кольцом. Папа в негодовании отказал, а императорские послы дерзко ответили: «Не здесь, а в Риме меч решит этот спор».

Итак, после стольких войн, смут и измен вопрос об инвеституре снова оказался открытым.

Разгневанный Генрих, как только у него появилась возможность, пересек с большой армией Альпы, намереваясь достичь Рима и добиться императорской короны. Кроме того, по словам Отгона Фрейзингенского, он позаботился «запастись учеными людьми, которые были готовы оправдать что угодно». Чтобы урегулировать вопросы коронации, король направил к папе посольство. В итоге в Сутри был подписан конкордат, по которому папа признавал Генриха V императором, а тот отступался от права инвеституры. Кроме того, от лица папы-бессеребренника Церковь отказывалась от всех регалий[47], полученных от императоров со времен Карла Великого. С его точки зрения, такой обмен являлся вполне логичным — разве не была бедность служителей Церкви одной из целей партии реформаторов?

Коронация была назначена на 12 февраля 1111 г. Но в этот день в Риме взбунтовались прелаты, которые одним росчерком пера превратились из князей в нищих. Их негодование было тем сильнее, что непосредственно Св. Престолу все регалии были сохранены.

Папа вынужден был отступить от условий конкордата. Разумеется, тогда и король не пожелал отказываться от инвеституры. Обряд венчания на царство был прерван; в соборе произошла потасовка. Король приказал арестовать понтифика и протестующих прелатов (Льва Остийского, Джованни Минуто, Бернардо дельи Уберти, Бонсиньоре и др.). Генрих V без всякого почтения обошелся с кардиналами и бесчестно ограбил их. Не побоявшись поднять руку на помазанника Господа, он отнял у самого папы Пасхалия II ризу, митру и прочие папские инсигнии. Напрасно папа рассчитывал на помощь нормандцев; тщетно римляне на следующий день пытались отбить арестованных: безжалостный Генрих V отразил нападение и отослал пленников в Альбано. Здесь он в притворном раскаянии умолял Пасхалия о прощении, но в то же время стремился приневолить признать королевское право на инвеституру. «Король в своем королевстве будет давать инвеституру посохом и кольцом епископам и аббатам, избранным свободно и без симонии; затем они будут получать церковное посвящение от архиепископа своей епархии. Кандидат, который будет избран духовенством и народом без согласия короля, может быть посвящен не прежде, как по получению королевской инвеституры; что касается раздоров, которые часто возникают при выборах, то они должны быть усмиряемы королевской властью».

Воля Пасхалия была почти подавлена. Он сильно страдал от тех притеснений, которые вынуждены были терпеть его приближенные: не смея издеваться над священной особой папы, грубые германцы отыгрывались на пленных прелатах. После двух месяцев сопротивления папа принял условия короля. «Я вынужден, — объяснял он свои действия, — для избавления Церкви согласиться на то, на что не согласился бы, если бы дело шло о спасении моей жизни».