Проклятие Гиблого хутора - Лана Синявская

– Что это? – испуганно спросила Машуня, и ее голос многократно отразился стенами пещеры. Ответ пришел сам по себе.

Тревожный шелест мгновенно превратился в какой-то иной звук, от которого мы сразу оглохли. Я успела поднять голову, прежде чем черный потолок пещеры, вспучившись, рухнул прямо на нас. Прикрывая голову руками и отчаянно визжа, я, вслед за остальными, рухнула на пол, ожидая удара и боли. Но их все не было.

– Ложная тревога, – шепнул мне в ухо Роман, неизвестно как оказавшийся рядом. Он совсем не выглядел испуганным, и я скоро поняла, почему: подземелье облюбовали летучие мыши. Наверное, их тут был миллион. Испуганные нашим вторжением, они принялись носиться по залу, отчаянно вереща и громко хлопая крыльями. От них рябило в глазах. Они метались туда-сюда, задевая нас крыльями, то снижаясь почти до пола, то взмывая под потолок.

Парочка зубастых монстриков спикировала Эльзе на голову, а одна запуталась когтями в копне волос и теперь билась в этих «силках», пронзительно пища. Эльзе удалось ее перекричать, а вместе они создавали неповторимый дуэт, который уверенно солировал в общем безумном хоре. Ян, разумеется, бросился на выручку своей даме, которая вертелась волчком и размахивала руками, как голландская ветряная мельница. В результате Ян получил в глаз, да еще оцарапался щекой о длинные когти возлюбленной. Вилли справился с задачей быстрее: несчастный мыш получил свободу, а Вилли возможность взглянуть поближе на выдающиеся округлости красавицы.

– Класс! – восхищенно подмигнул он мне, забыв про все обиды.

– Имплантанты, действительно классные, – вежливо кивнула я. – тысяч пятьдесят, не меньше.

– За штуку?

– Что ты, нет! Их продают парами, как домашние тапочки.

– Намекаешь, что титьки у Эльзы резиновые? – огорчился Вилли.

– Да что тут намекать-то, – вздохнула я, уже жалея, что лишила друга идеала.

Эльза, словно почуяв подвох, уже подозрительно косилась в нашу сторону, но плотная стая визжащих мышей мешала ей слышать то, о чем мы говорим.

Постепенно стая пещерных обитателей немного угомонилась, и мы смогли разглядеть в конце зала широкую лестницу, ведущую куда-то вверх. Обнадеженные, мы направились туда, стараясь не делать резких движений, что бы еще раз не напугать беспокойных соседей.

И снова нам предстоял выбор: под самым потолком лестница разделилась на две галереи. И ступени, и пол в галереях были застланы полуистлевшими коврами, не то потемневшими от времени, не то изначально черными. Мне было бы приятнее, если бы верным оказалось первое предположение, так как второе рождало мрачные предчувствия.

Мы приближались к месту развязки.

Глава 26

Оба коридора выглядели совершенно одинаковыми, и это было плохо.

По всей длине галерей в обе стороны из стен торчали бронзовые подсвечники с оплывшими огарками. Коридоры были настолько длинными, что свет наших свечек не достигал до конца. И, тем не менее, справа, вдали, вдруг затеплился огонек.

– Что за хрень? – воскликнул Вилли вполголоса. – Мамой клянусь, секунду назад в той стороне было темно, как у негра в заднице – прошу прощения у дам.

Дамы не возражали, так как сами были здорово напуганы. В подземелье, куда сотни лет не ступала нога человека, вдруг зажегся свет. Что бы это значило? Вряд ли что-нибудь хорошее.

– Кажется, нам туда, – неуверенно предположила я, беспомощно взглянув на Романа. За последние сутки он здорово осунулся, щеки покрылись щетиной и казались запавшими. Глаза лихорадочно блестели. Думаю, я сама выглядела не лучше, но спросила участливо:

– Ты устал?

– Да, – кивнул он машинально.

– Сочувствую.

– Я сказал «устал», а не «умер», – внес ясность Роман.

Я почувствовала себя глупо, но не успела проникнуться раскаянием, как Роман быстро повернулся ко мне, обхватил сильными руками и крепко поцеловал прямо в губы. Горячая кровь ударила мне в голову – ну, и во все остальные части тела, – в ушах зазвенели бубенчики, от близости сильного, горячего, мускулистого тела меня пару раз швырнуло то в жар, то в холод. Я предпочла бы иметь больше времени, чтобы до конца разобраться в своих ощущениях, но он уже отпустил меня, и даже слегка оттолкнул, пробормотав:

– Извини.

Машка нарушила нашу идиллию, повиснув на моей руке с воплем:

– Ты же меня не оставишь?

Ха! Оставишь ее, ага, у нее ж хватка, как у бультерьера: я и дернуться не успела, не говоря уже о том, чтобы убежать, а она меня – цап! – и висит! Чуть руку не оторвала с корнем.

Поскольку мне пришлось практически волочь подружку на себе, мы слегка поотстали. Остальные успели уйти довольно далеко. Мерцающий свет становился ярче – мы явно приближались к его источнику. Несколько летучих мышей продолжали носиться над головой, привлеченные светом.

Еще несколько шагов и мы узнаем тайну. Сердце стучало, как бешеное, ноги будто налились свинцом.

Коридор сузился. Перед последним поворотом мы остановились, так как всем стало совсем не по себе.

– Нужно идти, – сказал Роман, заметив наше замешательство.

– Ты первый, – предложил Вилли угрюмо.

– Испугался? – ухмыльнулся колдун.

– Да пошел ты, – огрызнулся Вилли, но с места не двинулся. – И не смотри на меня. Еще раз глянешь – глаза выковырну – будешь их в кармане носить.

Ян еще раз ухмыльнулся и демонстративно завернул за угол. Нам ничего другого не оставалось, кроме как последовать его примеру.

За поворотом оказался еще один большой зал с тающими во тьме высоченными потолками. И он был залит ослепительным светом, таким ярким, что мне пришлось зажмуриться.

Когда глаза немного привыкли, я увидела… свечи. Сотни свечей! В нишах, в выемках, просто на полу. Все они горели, освещая роскошную обстановку парадной залы, сильно попорченную временем.

Со сводчатого потолка на железных цепях свисала гигантская люстра, также усеянная горящими свечами.

Кто мог устроить эту иллюминацию? – недоумевала я, изумленно разглядывая толстый слой пыли под ногами. Позади нас отпечаталась неровная дорожка следов, но впереди поверхность пола выглядела первозданной!

Так кто же зажег свечи?

Свечи прогорели где-то наполовину, то есть были зажжены пару часов назад. Но зачем? Похоже, нас тут ждали, но мне не хотелось думать о том, кто бы это мог быть.

Постепенно, словно сквозь пелену, передо мной начали проступать детали интерьера загадочной залы. Вдоль стен имелись какие-то хитрые приспособления, скрипящие от ржавчины и страшной бурой субстанции, подозрительно напоминающей кровь. Похоже, хозяин подземелья и впрямь любил на досуге понаблюдать за чужими мучениями.

Правая рука затекла. На ней, словно гиря, повисла Машуня в полуобморочном состоянии. Желтый, неверный свет свечей делал ее лицо похожим на гипсовую маску, причудливо играя на плотно сжатых губах и плотно закрытых веках.