Мифы и легенды народов мира. Том 12. Передняя Азия - Юлий Циркин

40

Отношение утаритских богов к смерти довольно двусмысленно. С одной стороны, боги конечно же бессмертны, чем они в первую очередь и отличаются от людей. Однако, с другой стороны, Балу недаром предупреждает своих вестников, чтобы они не приближались к Муту, потому что тот может их поглотить. И сам Балу первоначально пал в борьбе с Муту. А в конечном счете и сам Муту был уничтожен Анату (позже он явно воскрес, хотя в дошедшем до нас тексте об этом не говорится). Во всяком случае, божества боятся ужасного бога смерти не меньше, чем люди. И во многих случаях они бессильны перед ним. Когда Илу хочет спасти от неминуемой смерти своего любимца Карату, он не может сам выступить против Муту, а изготовляет магическое существо Шатикату, которому и поручает одолеть кровожадного Муту.

41

Чтобы избежать гибели общества от неплодородия земли и от бесплодия женщин (их «вдовства»), в Угарите совершали специальную церемонию, когда изображение Муту со скипетром бездетности и вдовства появлялось перед собравшимися, а затем жрец призывал на него судьбу обрезанной и связанной виноградной лозы.

42

Противниками Балу оказываются боги, образы которых олицетворяют угрозу гибели и саму гибель человека и созданной им цивилизации, — неукротимая морская стихия (Йамму), бесплодная пустыня (Астару) и, наконец, сама смерть (Муту). И в борьбе с ними Балу не только утверждает свою власть, но и спасает мир.

43

«Владыками» были и многие другие боги. Но Балу был владыкой по преимуществу. Его именовали также Балу–Цапану, т. е. «владыкой горы Цапану», но чаще просто Балу. Он мыслился хозяином Угарита и окружающей территории. Иногда в мифах угаритян даже называли «народом сына Дагану», т. е. народом Балу. И поэтому, когда угаритяне говорили «Балу», они подразумевали не какого‑либо другого «владыку», а именно только одного — Силача Балу, Владыку Цапану, главного покровителя Угарита. Культ этого бога пережил Угарит, он существовал в Тире. Причем в договоре ассирийского царя Асархаддона с тирским царем Баалом (VII в. до н. э.) он призывался (как гарант договора) вместе с двумя другими богами уничтожить тирские корабли в случае нарушения Баалом договорных условий. Характерно, что вне Угарита и после его гибели этого бога не называли просто Баалом (финикийское произношение имени Балу), но всегда Баал–Цафоном, т. е. «владыкой Цафона», а греки — Зевсом Касием в отличие от Зевса Олимпийского). В это время уже надо было уточнять, о каком «владыке» идет речь.

44

В угаритском списке богов Балу–Цапану отождествляется с месопотамским Ададом. Культ бога Халду (Хадада, Адада) был широко распространен среди семитов. Поклонялись ему и несемитские народы Передней и Малой Азии — хетты, хурриты. В Ассирии он был одним из величайших богов. Его называли великим властителем, а его имя входило в собственные имена ряда ассирийских царей, которые, таким образом, считались находящимися под покровительством этого бога. Ассирийский Адад обладал, в частности, способностью предсказывать будущее. В Эбле в XXIV в. до н. э. существовал культ этого бога. Во II‑I тысячелетиях до н. э. ему активно поклонялись финикийцы — как восточные, так и западные — и арамеи. И везде он был в первую очередь богом бури. Культ Балу проник и в Египет. Там его почитали под его семитским именем и отождествляли со своим богом Сетхом. Сетх был богом довольно противоречивым: с одной стороны, его противопоставляли благодетельному Осирису как злое начало, но с другой — его весьма почитали. Поскольку Сетх, как и Балу (Баал), был богом бури, такое отождествление становится понятным. Когда на полтора века в Египте установили свое господство пришедшие из Азии гиксосы, они объединили Балу (принесенного, по–видимому, ими) с Сетхом, в результате чего появился бог Сутех, бывший их главным покровителем.

45

Культ Дагану (Дагона) тоже был весьма распространен, его почитали народы Сирии и Палестины. Он был одним из высших богов Эблы. Одним из центров его культа был город Туттуль на Евфрате. Именно Дагона Туттульского благодарит аккадский царь Саргон за то, что тот дал ему захватить ряд городов и земель по Евфрату и в Сирии, в том числе Эблу. В Угарите в списке богов Дагану упоминается непосредственно перед Балу–Цапану. Филон Библский пишет, что Дагон был братом верховного бога Эла, т. е. утаритского Илу. В Угарите храм Дагану занимал даже более высокое положение, чем святилище его сына. Но, несмотря на тщательные раскопки в районе этих храмов, текстов, которые рассказывали бы о Дагану, в Угарите не обнаружено. Да и сами угаритяне признавали Туттуль культовым центром этого бога. Это не означает, что в Угарите Дагану был «чужаком»; вероятнее всего, его культ пришел туда вместе с амореями. Но все же некоторую инаковость по сравнению с их родным Балу угаритяне, видимо, ощущали, хотя и весьма этого бога почитали.

46

И имя Дагану, и сообщение Филона Библского связывают этого бога с зерном. Но в земледельческих обществах, к которым относилось и угаритское, Дагану покровительствовал земледелию вообще, а не только зерновому. Он помещает созревшее зерно в закрома, готовое вино в мехи, а приготовленное масло в кувшины. Есть сведения о его связях с рыбой. Видимо, там, где рыболовство играло одну из первенствующих ролей, этот бог выступает и как покровитель рыболовства. Одним словом, все, что давало пропитание человеку, находилось в ведении Дагану–Дагона.

47

Эпитет Скачущий на облаке может выражать связь между самим богом и его видимыми для людей проявлениями, каковы в первую очередь дождь и буря.

48

Первое время, когда стали читать утаритские тексты, термин «высший» («вышний») воспринимали как имя самостоятельного бога, сына Балу, и думали, что именно этот сын Балу сражался с богом смерти Муту. Но затем было доказано, что так именуют самого Балу. Однако позже произошло, вероятно, разделение этой божественной фигуры. И у финикийцев и у арамеев появился бог Элиун («вышний»).

49

Миф о том, как Илу собственной женой соблазнял Балу, дошел до нас в хеттском варианте, но сейчас доказано его угаритское или, во всяком случае, аморейско–ханаанейское происхождение.

50

Балу, таким образом, относится к умирающим и воскресающим богам, какими были в Финикии «молодые боги» Адонис, Эшмун, Мелькарт. Это, как и у других народов, были боги, первоначально связанные с аграрным циклом, но позже их функции стали гораздо более разнообразными. Они могли становиться покровителями городов, хотя, например, Эшмуна весьма почитали все финикийцы. Кроме всего прочего, такие боги связывали два мира — мир жизни и мир смерти. Все это делало умирающих и воскресающих богов очень важными фигурами финикийской религиозной системы. И роль Балу в Угарите во многих отношениях была аналогична. Связанный первоначально с земледелием, он затем становится главным богом Угарита, воплощая все самое главное для угаритян.

51

Возможно, что после победы над Йамму Балу перенял некоторые его «обязанности». В более позднее время в Тире Баал–Цафон, финикийский аналог Балу–Цапану, тоже связывается преимущественно с морем и кораблями.

52

Сфера деятельности Балу распространялась как на всю жизнь, так и на отдельные ее проявления, в том числе на охоту. Именно охота, как и война, является той сферой, в которой жизнь и смерть соединены наиболее зримо.

53

Анату была одной из самых древних богинь этого региона. Ранние следы ее культа отмечаются на рубеже III‑II тысячелетий до н. э. с появлением первых аморейских племен в Сирии и на границе Месопотамии.

Анату весьма почитали в Мари. Ей поклонялись и другие амореи. Во II тысячелетии до н. э. культ этой богини, как и некоторых других азиатских, преимущественно западносемитских, божеств проник в Египет. Ее, как и Баал–Зефона, т. е. Балу, почитали в Мемфисе. Во времена гиксосского господства в Египте в городе Танис существовал храм Анату. Эту богиню почитали в Палестине в конце II тысячелетия до н. э. евреи, завоевывавшие эту страну: один из судей (т. е. глав племенного союза), Шамгар, назван сыном Анат (Анату). В I тысячелетии до н. э. ей (под именем Анат–бетель) поклонялись евреи, жившие на юге Египта в Элефантине. Тогда же культ Анату–Анат существовал у арамеев. Но в данном тысячелетии эта богиня уже не занимает столь видного места, как в предыдущем. Следы ее культа встречаются все более и более редко, хотя полностью богиня из божественного мира этого времени не исчезла. На Кипре ее отождествили с греческой богиней Афиной, называя при этом «спасительни–цей». Египтяне и арамеи считали Анату–Анат владычицей неба. В Угарите никаких следов такого толкования образа Анату не отмечено. Ее, скорее, связывали с землей и плодородием. Может быть, тесная связь между Анату и жителями Угарита выражена в эпитете, который почти постоянно сопровождает имя этой богини, — Невестка народа. Правда, многие специалисты предлагают другое чтение и, соответственно, другой перевод: «прародительница народа» (или народов), «возлюбленная народа», «возлюбленная героя», под которым подразумевается Балу, и т. д. И все же чтение и перевод «невестка народа» кажется наиболее предпочтительным и обоснованным. Однако более точный смысл этого эпитета весьма темен. Возможно, в результате особой церемонии, называемой «священным браком», богиня как бы вступала в родство с народом Угарита.