Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 4. Стихотворения. Поэмы (1918–1921) - Николай Степанович Гумилев

БП, СПП, Кап, Соч I, СП (XX век), Круг чтения, ВБП, МП.

Автограф — РНБ. Ф. 248 (А. А. Дернова). Оп. 1. Ед. хр. 148. Л. 1. В ст. 60 вместо «рыжей стаей» ранее было «золотые».

Дат.: осень-зима 1918 г. — по соответствию тематики ст-ния тематике «Шатра» (данная тема упоминалась в проекте «Географии в стихах», составленном Гумилевым, — см.: Соч I. С. 532).

Ст. 26–28. — Во время испано-турецкой войны XVII века автор «Дон-Кихота» 8 лет находился в алжирском плену. Ст. 43–44. — Жюль Жерар (1817–1864) — охотник на львов, прославивший себя книгами на эту тему, французский офицер, воевавший в Алжире. Ст. 63. — Кабилы — алжирское племя.

22

При жизни не публиковалось. Печ. по факсимильной копии автографа.

СС II, СС Р-т II, Соч I, Чуковский К. И. Современники: Портреты и этюды. М., 1962 (факсимильная публикация автографа).

Автограф — в альбоме «Чукоккала» (семейный архив Чуковских). Копия автографа — Архив Лукницкого.

Дат.: 21 ноября 1918 г. — по датировке автографа.

Создание ст-ния связано с работой Гумилева в издательстве «Всемирная литература». «Словесность чуть не каждой страны имела в нашей коллегии своих представителей, — вспоминал Чуковский. — Индийцы были представлены академиком Ольденбургом. Арабы — академиком Крачковским. Китайцы — академиком Алексеевым. Монголы — академиком Владимирцевым. Александр Блок вместе с двумя профессорами-германистами ведал германскую словесность. Николай Гумилев вместе с Андреем Левинсоном — французскую. Акиму Волынскому была вверена словесность итальянская. Директором издательства был Александр Николаевич Тихонов-Серебров, многолетний сотрудник Горького и близкий ему человек. Каждый из них делал доклад по своей специальности» (Чуковский К. И. Современники: Портреты и этюды. М., 1962. С. 329). В очерке о Гумилеве, не вошедшем в данную книгу, Чуковский прибавляет: «...на одном из заседаний коллегии («Всемирной литературы». — Ред.), когда специалисты предлагали издательству списки скандинавских, немецких, турецких, испанских писателей, которых, по их мнению, надлежало издать, Гумилев написал в “Чукоккале” такие стихи: <цит. ст. 1–6>. Здесь же, на той же странице он набросал небольшую картинку, чрезвычайно характерную для его, гумилевской тематики: тропические деревья, лев, стая хищных птиц и четыре охотника, из которых один на коне» (Чуковский К. И. [Воспоминания о Н. С. Гумилеве] // Жизнь Николая Гумилева. С. 125–126).

23

При жизни не публиковалось. Печ. по факсимильной копии автографа.

СС II, СС II (Р-т), Соч I, Наш мир. 1925. 1 янв. (Иллюстрированное воскресное приложение № 2 к газ. «Руль» (Берлин) (№ 1248)) (факсимильная публикация автографа; воспроизведена в статье Ustinov Andrei. Two Episodes from the Biography of Nikolai Gumilev // A Sense of Place. Tsarskoe Selo and its Poets. Columbus, Ohio, 1993. P. 308).

Дат.: 12 июля 1919 г. — по датировке автографа.

Комментируя это ст-ние, Устинов приводит следующее место из газетного очерка Н. А. Оцупа: «Но лично я особенно сблизился с Гумилевым в последнее лето его жизни. Мы встречались каждый день и ездили вместе в бывшее Царское, тогда уже Детское село — Гумилев читать лекции в Институте Живого Слова, проводившем там летние каникулы, я проведать мать. С ней и Гумилев подружился. Ей написал он свой последний экспромт (о Царском Селе). Этот экспромт в одном из зарубежных журналов был моей матерью опубликован. <Цитируется экспромт, со словом «быть» вместо «жить» в ст. 3>» (Оцуп. Н. С. Гумилев: (Воспоминания) // Последние новости. 26 августа 1926 г.). Обнаружив журнальную публикацию датированного автографа, Устинов указывает на явную ошибку памяти Оцупа, добавив, что именно в 1919 г. Гумилев опубликовал свои «Программы лекции» в «Записках института живого слова». Предположение Г. П. Струве о том, что автограф ст-ния «восходит к альбому Чуковского» (СС IV. С. 580–581), не подтверждается архивными разысканиями Устинова (Указ. соч. С. 306–309).

Ст. 1. — Царское Село было переименовано в Детское Село в 1918 г. (с 1937 г. — город Пушкин).

24

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу 1.

ПС 1922, ПС 1923, СС II, Ст 1986, СП (Тб), БП, СП (Тб) 2, Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ОС 1989, Ст ПРП, СПП, Изб (Слов), Кап, СС (Р-т) II, Соч I, СП (XX век), Изб (Слов) 2, Ст (Ир), Круг чтения, Ст 1995, ВБП, МП, СП 1997, Бог и человек в русской классической поэзии XVIII–XX веков (Сост. Галютин Д. Д.). СПб., 1997.

Автограф 1 — Альбом 1919. Л. 2. Автограф 2, вар. — РГАЛИ. Ф. 147 (Н. С. Гумилева). Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 8. В ст. 6 вместо «здесь» ранее было: «там».

Дат.: до 31 августа 1919 г. — по датировке Альбома 1919 г.; расположение ст-ния соответствует архитектонике Альбома 1919 г.

Это ст-ние дало И. Винокуровой основание для противопоставления религиозно-философского мировоззрения Гумилева — «декадентству» Блока: «Блок от церковных дверей, по сути, уходит, утверждая в “Крушении гуманизма”, что “музыка”, явственно им различимая, “противоположна для нас мелодиям об истине, добре и красоте”. То есть как раз тем самым “мелодиям”, которым Гумилев с волнением внимает в “евангелической церкви”: <цит. ст. 13–14>» (Винокурова И. Жестокая, милая жизнь // Новый мир. 1990. № 5. С. 255). В. Десятов уточняет: «В биографическом смысле слово “отец” в его стихах никогда не употребляется. Вместе с тем коннотации этого слова у поэта всегда безусловно позитивны. Тема “блудного сына” пунктирно намечается уже в сборнике “Жемчуга” (“Возвращение Одиссея”, 3 часть). В том же сборнике возникает тема “небесного отца” (стихотворение “Христос”). Не уходит она из гумилевского творчества и позже — “Городок”, “Евангелическая церковь”...» (Десятов В. В. Фридрих Ницше в художественном и экзистенциальном мире Николая Гумилева. Томск, 1995. С. 9). Г. А. Левинтон видел в ст-нии Гумилева «ответ» на ст-ние Мандельштама «Лютеранин» (см.: Левинтон Г. А. Мандельштам и Гумилев: Предварительные заметки // Столетие Мандельштама: Материалы симпозиума / Ред. Р. Айзелвуд и Д. Майерс. Tenafly, New Jersey, 1994. С. 32). «Богословское» толкование данного ст-ния (текст которого приводится полностью) дано диаконом Андреем Кураевым: «Протестантизм не ощущает реальности Воплощения: он не знает святой материи, освященной плоти (плоти таинства, обожженной материи). Принцип “только Писание” вычеркивает природу из круга предметов религиозного переживания и из числа религиозных учителей. Как и гностицизм, протестантизм лишен хорошего “миролюбия”. Есть в нем мирской активизм, а вот религиозного ощущения мира как “тела Божия” — не чувствуется. <...> Мир умирает, исчезает в том благочестии, которое преподает протестантизм: <цит. ст. 21–22>. Человеку, пережившему “миг безмерности” в православном храме, затем, за храмовым порогом, напротив, кажется, что вся природа