Пылай, огонь (Сборник) - Николас Мейер

— Рад это слышать.

— Это правда, что он покушался на королевские чулки. Правда, он всего лишь обиделся, — серьезно уточнила леди Корк. Преступление было пресечено за счет ноги леди Дарлингтон..i

Никто не улыбнулся; хотя она ожидала именно такой реакции. Ее легкое замешательство напомнило Чевиоту о его собственных ошибках. Хотя ее невысокая сгорбленная фигура продолжала источать достоинство, чувствовалось, что леди Корк была несколько растеряна и даже смущена.

— М-да... Я предполагаю, что вам поведали о наших... не очень приятных проблемах здесь?

Чевиот сел.

— Возможно, они не так уж и тревожны, как вам; кажется,— сказал он.

В комнате возникло странное, с оттенком неприязни, напряжение. Леди Корк ткнула клюкой в слабое пламя камина.

— Я много что слышал, — сказал Чевиот, — но не имею представления о том месте, откуда был украден корм. Может быть, с кухни? Из гардеробной? Из буфетной?

— Нет, нет, нет! — решительно возразила леди Корк. Он обратил внимание, что в будуаре клеток не было. — Из этого... как бишь его? Ну, вы понимаете. Из той штуки на краю клетки, куда засыпается корм.

— Да, так я и предполагал. Но мы должны в первую очередь все выяснить. Мадам, сколько птичьих клеток у вас в доме?

— Ну, в моей спальне живут четыре попугая...

Леди Корк показала на другую дверь, ведущую из будуара, как раз напротив двустворчатой двери. Если бы Чевиот сейчас вошел в будуар через них, то другая дверь осталась бы у него справа. Ее спальня была одной из комнат, выходивших прямо в коридор.

— Четыре попугая! — с ударением сказала она. — К тому же добавьте еще шесть клеток с самыми разными птицами — но все исключительно экзотичны и восхитительны — в столовой, что позади спальни. И, как вы могли уже видеть, в коридоре восемь канареек. Это все.

Она дважды стукнула тростью. Значит, практически во всех комнатах на этом этаже; в бальном зале птиц не было.

— Сэр! — громким шепотом прошипел из-за спины мистер Хенли. — Вы хотите, чтобы я вел стенографическую запись?

Приняв решение, Чевиот кивнул, имея в виду только леди Корк.

— Насколько мне известно, кормушки дважды... дважды подвергались нападению похитителей?

— А! Однажды во вторник, то есть три ночи назад, а потом в четверг, то есть прошлой ночью. Они были вычищены дочиста, словно собака их вылизала, ни семечка не оказалось на полу — и это в середине ночи!

— Благодарю вас, мадам. Значит, были ограблены все восемнадцать клеток?

— Нет, нет, нет! — Во взгляде леди Корк появилось какое-то новое выражение. — Всего пять из них. Четыре во вторник ночью, прямо в моей спальне, где я спала. И одна клетка с канарейкой в коридоре прошлой ночью. Вы считаете, что это немного? Но я прямо с ума схожу. Плоть Господня, да я прямо вне себя!

—Тетя Мария... — начала мисс Ренфру, словно Собираясь ей возразить.

— А ты бы помолчала, ангел мой!

Чевиот оставался невозмутим.

— Могу я осведомиться, мадам, кто конкретно занимается клетками? Чистит их и все такое?

Качнув белыми оборками чепчика, леди Корк с гордым удовлетворением посмотрела на него.

— Можете — и вы получите ответ. Хубильо!

— Прошу прощения...

— Хубильо! Черный мальчик, — объяснила леди Корк, поднимая руку фута на четыре от пола. —Это мой личный слуга, у него специальная зеленая ливрея и шапочка с черным плюмажем. Леди Холланд, а также леди Шарлевиль,—добавила она, презрительно фыркнув при упоминании двух других известных светских дам Лондона, — просто выходят из себя от зависти, видя его!

— Не сомневаюсь, мадам. И я предполагаю, что вы никогда не держите деньги у себя дома?

— Деньги? Деньги? Смерть богачам! — отчетливо вы-., крикнула леди Корк, которая принадлежала к радикальному крылу партии вигов. Она стукнула своей клюкой о пол. — Если примут билль о реформах, я вывешу флаги на окнах!

— Но вы храните у себя драгоценности... мадам, могу ли я взглянуть на ваш сейф?

Леди Корк, которой минуло восемьдесят четыре года, проявила отменную прыть.

Поднявшись из кресла, она возбужденно проковыляла через комнату. Запустив руку за пазуху, она извлекла оттуда цепочку, на которой висели два ключа.

Одним из них она открыла письменный стол работы Буля, откуда вынула небольшой металлический ящик. Хотя он был невелик, похоже, был сделан из слоновой кости и окован железом. Подняв его, она грохнула ящик на стол, отодвинув в сторону синюю вазу.

Чевиот торопливо последовал за ней.

Она открыла ящик и откинула крышку.

— Вот! — объявила она и, вернувшись в кресло, сделала движение, словно отряхивая руки после неприятной работы.

— Приношу свою нижайшую благодарность, мадам.

В дальнейшем тишину не нарушали никакие звуки, кроме скрипения пера мистера Хенли или случайного скрежета, когда он окунал перо слишком глубоко в чернильницу. Леди Корк рассеянно уставилась в пространство. Но Маргарет Ренфру несколько раз бросала на него взгляд, покачивая густыми локонами. Наконец скрип пера остановился.

Чевиот слышал, как в жилетном кармане у него тикали часы. Время, время, время!

Ящик был далеко не полон и не очень тяжел. Кроме тиары и нескольких браслетов остальные предметы были невелики по размерам, хотя представляли большую ценность из-за украшавших их рубинов, изумрудов и особенно алмазов. Здесь были кольца, серьги, крохотные нагрудные часики, усыпанные алмазами. Чевиот тщательно сосчитал их, выкладывая один за другим на стол.

Тишину, которая становилась почти невыносимой, нарушали только звуки вальса, доносившиеся из зала.

Он никогда раньше не мог себе представить, что скрипки и арфа могут издавать столь громкие звуки и что вальс на три такта может звучать в столь стремительном темпе. Музыка перемежалась радостными вскриками танцующих. Он представил себе, как они в сумасшедшем темпе несутся по навощенному полу.

В этот момент Чевиот, как и все остальные, услышал осторожный стук в двери, выходившие в коридор.

— Прошу прощения, — вежливо сказал он.

Торопливо подойдя к дверям по толстому ковру, заглушавшему его шаги, он приоткрыл одну створку дюймов на десять.

Снаружи стояла Флора. Она не смотрела на него или, во всяком случае, старалась отвести глаза. Но ее рука (левая рука, которая была в перчатке, машинально заметил он), протянула ему сложенный лист бумаги.

Взяв его, он прикрыл двери и вернулся к столу. Под низким абажуром лампы драгоценности переливались снопом блестящих искр, которые бросали отблески на розовые стены, увешанные картинами. Развернув лист, он неторопливо пробежал глазами по строчкам.

— Ну? — вопросила его из кресла леди Корк. — И что же мы теперь будем делать?

Поскольку мистер Хенли уже нетерпеливо крутил головой в высоком воротничке, Чевиот сделал ему знак продолжать запись.

Улыбаясь, он подошел к креслу хозяйки дома.

— Леди Корк, — сказал он, — я насчитал тут тридцать пять драгоценностей. Но, как явствует из моей информации, тут должно было быть сорок. Куда делись остальные пять?

— Но почему?.. — она остановилась.

— Ну же, мадам! — Он говорил в своей напористой манере, к которой столь часто прибегал раньше. — Не лучше было бы выложить мне всю правду?

Взвились и опали последние аккорды вальса.

— Что у вас там написано в бумаге?

— Я получил информацию, мадам. Остальные пять драгоценностей были украдены, не так ли?

— Ха-ха-ха! — заскрежетал ара и, хлопая крыльями, затанцевал на насесте. Краем глаза Чевиот отметил, как выпрямилась Маргарет. Ренфру. Ее блестящий красный рот (она что, облизывала губы?) был полуоткрыт, словно в . изумлении.

— Вы хотите обвинить меня, — громко, но без выражения сказала леди Корк, — в краже моих собственных безделушек?

— Только не в краже, мадам. Просто вы хотели спрятать их.

— Фредди Деббит сказал!..

— Да. Похоже, что Фредди Деббит много чего сказал. И не сомневаюсь, что, кроме всего прочего, он вызвал у вас беспокойство, расписав, как воры могут утащить ваш сейф. Учитывая наш опыт, леди Корк...

— Чей опыт?

— ...Хочу сказать, что для женщины является совершенно естественным инстинкт прятать самые ценные вещи, причем так, чтобы они в случае опасности были под руками. Это особенно относится к вещам, с которыми связаны сентиментальные воспоминания.

Чевиот говорил спокойно, вежливо и убедительно.

— И мне трудно- представить себе лучшее место, где можно спрятать кольца, браслеты, небольшие камешки, — продолжал он, — чем в кормушке птичьей клетки. Отдаю должное вашей предусмотрительности. Кому это может прийти в голову? И даже в том случае, если подозреваемый попытается ночью взять кормушку из клетки, это разбудит птиц и вызовет всеобщий переполох, который выдаст вора с головой. Таким образом вы попытались спрятать свои самые ценные вещи. Я прав?