Тайна, приносящая смерть - Галина Романова

– Здрассте, Павел Степанович, мы не вовремя?

Высокомерный опер, тот самый, к которому он теперь путь держал, стоял, положив обе руки на его штакетник, и виновато улыбался.

– И вам не хворать, Данила Сергеевич, – скупо поздоровался Бабенко, не ответив на улыбку. – Как сказать, как сказать... Я вроде к вам собирался.

– К нам? – Данила оглянулся на сотрудников, его сопровождающих.

– Не к ним, а к вам конкретно. Дело у меня до вас. – Бабенко вытащил папку с бумагами, повертел ею так и сяк. – Все то же дело, только теперь с подробностями. Если и на этот раз пошлете меня куда подальше, то уж не знаю, хоть в правительственную комиссию жалобу пиши!

Последние слова Бабенко все же снабдил улыбкой, чтобы прозвучали шуткой, а не угрозой.

– Не нужно жаловаться, Павел Степанович! – отпрянул от калитки в притворном испуге Щеголев. – И посылать я вас не собираюсь, как раз наоборот, хотел просить присутствовать при обыске. И помочь с понятыми. Да... Если возможно, пригласите понятой гражданку Гаврилову Лилию Федосеевну.

– Ляльку, что ли?

– Ее, ее, Павел Степанович.

– Понял!

И прежде чем Данила успел предложить Бабенко место в машине рядом с водителем, тот ходко потрусил вдоль улицы к дому школьной секретарши.

Получилось так, что у дома Хлопова собрались все вместе. И Бабенко с Лялькой подошел, прихватив еще и продавщицу на роль второй понятой. И районные подъехали, чуть не запоров палисадник. На крыльцо первым взошел Бабенко, постучал.

– Что надо? – Хлопов открыл дверь, хмуро осмотрел всех толпящихся у его крыльца, встал барьером у двери, повторил, но уже грубее: – Что надо?!

– Хлопов Игорь Васильевич? – вышел вперед Данила Щеголев.

– Он самый, и че?! – Красивое лицо Хлопова свело судорогой, взгляд нашел за головами Гаврилову, сосредоточился на ней.

– У нас есть ордер на обыск вашего дома, Игорь Васильевич, – произнес со вздохом Щеголев, шагнул вперед, тесня хозяина, и только после этого полез в карман за ордером. – Прошу всех следовать за мной...

Глава 16

– И что?! Что дальше?! – Леночка, позабыв про большущий кусок нежной телятины, алчно терзаемый до этого ножом и вилкой, смотрела на мужа во все глаза. – Вы нашли у него деньги?!

– Конечно! Он и не думал их прятать, самоуверенный мерзавец! – Данила поворошил угли в новой барбекюшнице, начал накладывать на решетку вторую порцию мясных кусков размером с лапоть. – Он уезжать собрался. Сборы были в самом разгаре. И денежки в сумке прямо на столе стояли. Объяснить, откуда вдруг у него взялась такая огромная сумма, он не смог.

– И как же?

– А нам Лялька и объяснила все, – рассмеялся Данила. – Я же не просто так за ней участкового послал. Я предполагал такой исход дела, ну, что он сбежать попытается. И сбежать наверняка без нее. Зачем ему такой груз? Женщин много у него было всегда и будет еще столько же. А его бывшая жена была бы для него лишней обузой. К тому же... Она все знала про него, а это очень опасно. Думаю. что он непременно убил бы ее со временем.

– Ужас какой! – ахнула Леночка, закусив нижнюю губу. Слова мужа про множество женщин вокруг него слегка озадачили. Но дослушать финал истории хотелось непременно.

Но Данила никак не хотел договаривать. Он вдруг начал с самого начала, с того дня, когда началась вся эта страшная история.

А началась она с кровавого налета на инкассаторскую машину, когда жестокая банда налетчиков положила автоматными очередями и водителя, и двух сопровождающих груз инкассаторов. Налетчики беспрепятственно перегрузили деньги в машину, за рулем которой сидел Степушкин. Тот уехал. Только-только бандиты рассредоточились по другим тачкам, как нагрянул ОМОН и завязалась жестокая перестрелка. Все бандиты погибли. Все, кто совершал нападение.

– А был еще кто-то, да, Данилушка?! – Щечки жены побелели, рука осталась висеть с занесенной ко рту вилкой с куском мяса.

– Был. Как раз наш Хлопов Игорь Васильевич. Он остался в живых, потому что не участвовал в нападении, он наблюдал за ним из окна.

– Да ты что?!

– Да. Он жил там по соседству. Его окна выходили как раз в крохотный тупичок, где обычно парковалась машина инкассаторов перед задними дверями банковского отделения. Он много наблюдал, подсчитывал, разговаривал со старушками, которые посещали это отделение сбербанка. Узнал, когда и в какие дни месяца обычно много бывает наличности. Бабульки, ведь они все знают!

– О да! – осторожно улыбнулась Леночка, тут же вспомнив про свою свекровь, безошибочно угадывающую все, что творилось в семье ее сына.

– Он составил план нападения, собрал команду. Но вот водителя, то есть Степушкина, он не нанимал. Этим занимался кто-то еще. И поэтому Жора не знал Хлопова ни в лицо, ни по фамилии, ни по имени. Степушкин вообще о его существовании не подозревал. А вот тот знал его преотлично. Но... Но на стрелку, где Степушкин ждал вечером того дня, когда было совершено нападение, он все же не пошел. И по той причине, что Жора не знал его в лицо, а значит, денег бы не отдал, сочтя его самозванцем. И по причине жуткого, животного страха. Вся бойня случилась почти под его окнами. Он все видел. И страшно испугался. Поэтому на второй же день после ограбления подал заявление на развод со своей женой. И уже через полтора месяца бесследно исчез из города. Он мог бы этого и не делать. О нем никто-никто не знал. Но страх оказался сильнее. Да к тому же Степушкин, у которого были деньги, которые Хлопов считал по праву своими, вдруг ни с того ни с сего сел в тюрьму за мелкий, нелепый грабеж. Потом еще и еще раз. Караулить его на воле, живя в той квартире, из окон которой великолепно просматривалось место жестокого убийства, оказалось Хлопову не по силам. Он уехал в Хабаровск. Там поменял паспорт, заявив, что предыдущий у него украли. Поэтому наш дотошный участковый и не сумел проследить все передвижения этого хитреца. Живя в Хабаровске, следить за человеком, прикарманившим целое состояние, Хлопов не переставал. Он исподволь изучил все его уголовные дела, по которым тот привлекался. Особое внимание уделил пропаже той самой коллекции, за кражу которой Степушкин понес наказание и которую так и не нашли. Он даже раздобыл через подставных людей фотографии той коллекции...

– И узнал ту цепочку, которую Степушкин подарил его бывшей жене Ляльке?

– Конечно, узнал! И понял, что совсем не так прост и глуповат Жора, как хочет казаться.

– А он нарочно поселился неподалеку от деревни, в которой проживал Степушкин?

– Нарочно. Сначала поселил там жену и просто потребовал, а не уговорил, чтобы она стала любовницей Степушкина и держала руку на пульсе. Потом переехал туда сам. И стал терпеливо ждать подходящего момента. Он был уверен, что деньги до сих пор у Жорки. Составлял план и ждал. Чтобы не казаться белой вороной, завел роман с самой положительной женщиной на деревне. Но сущность, как шило в мешке, не обманешь, не утаишь. Попутно он навещал свою бывшую супругу, отчасти по ее требованиям, отчасти для разнообразия. Начал кружить голову местной красавице – Тане Востриковой.

– Зачем он убил Машу? – вздохнула Леночка, пожалев тут же и бедную погибшую женщину, и ее осиротевшую дочку, у которой к тому же жених оказался непорядочным человеком.

Живет вот теперь под подпиской о невыезде в своем селе, ждет суда за все свои проделки, которые по наивности или глупости несусветной не считал преступлением. Данила говорит, что он может отделаться условным сроком, но ведь бедной Саше от этого не легче.

Она с ним будто бы порвала все отношения. Вообще уехала из деревни, поселившись в бабкиной квартире в городе. Органы опеки всколыхнулись моментально, решив загнать девушку в интернат, но Данила с коллегами, включая местного участкового, заступились. Отстояли ее. Правда, все тому же участковому пришлось оформлять опеку над девушкой. Хоть и недолго ей осталось ходить в несовершеннолетних, но закон есть закон. В последний, одиннадцатый класс Саша пошла уже в городе.

– Машу он убил... – Данила покачал головой. – Нелепый случай, как еще сказать! Маша нашла под матрасом дочери ожерелье, перепугалась. Но дочери ничего не сказала, а решила посоветоваться с женихом, с Хлоповым то есть. Позвонила ему, все рассказала. Тот попросил описать ожерелье. Та подробно его описала. Хлопов моментально узнал его. Столько времени из пустых своих скитальческих лет он посвятил изучению фотографий коллекции, что даже на слух узнал его. Он понял, что дело дрянь. Что, если Маша попрет в дурь, она непременно обратится к местному участковому. Тот привлечет внимание района, Степушкина возьмут за жабры, и тогда прощай денежки. А Хлопов был уверен, что деньги Жора не потратил и не потерял. Нужно было срочно закрыть ей рот, срочно. И тогда он по телефону спровоцировал ревность Марии. Буквально заслал ее в дом Востриковой. Он был великолепным стратегом и был практически уверен, каким будет финал их встречи. Не ошибся! Женщины подрались. Маша расцарапала Востриковой лицо. Что ему и было нужно. Когда Маша, забежав домой после встречи с Востриковой и перед свиданием с Хлоповым, снова позвонила ему, он велел ей идти на пруд.