Цвет греха. Чёрный - Александра Салиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что, прямо сейчас? — уточняет по итогу.
Тогда, когда я в узком платье?
Ну, разумеется…
— Почему нет?
На что не пойдёшь, лишь бы не пришлось снова краснеть от неловкости, да ещё и перед многочисленными посторонними. Ещё бы это срабатывало именно так, как я предполагаю. Но ведь нет. Не тогда, когда у бывшего мужа моей матери на этот счёт есть своё мнение.
— Хорошо, — подозрительно охотно соглашается со мной опекун. — Но при одном условии.
Где-то здесь определённо будет подвох!
Так и чувствую.
Потому и интересуюсь настороженно:
— И что за условие?
На чужих губах расцветает снисходительная насмешка. От неё одной моё сердце начинает снова биться гораздо чаще и громче. Неспроста. Он ведь теперь не просто смотрит. Придвигается максимально близко, насколько это возможно с учётом нашего местоположения. Вытаскивает из кармана ключ от машины. Его-то и протягивает мне на раскрытой ладони, вместе с тихим и вкрадчивым:
— Отблагодаришь меня также, как совсем недавно, ещё раз, Асия?
Ритм собственного сердцебиения пропускает удар. И снова бьётся так бешено, будто в последний раз и сходит с ума. Мне стоит больших усилий, чтобы перевести внимание с лица мужчины на то, что он мне вручает. Взять его — равносильно согласию.
Отблагодарить его, то есть обнять, и… не только.
А я согласна?
Даже не так…
Хватит ли у меня смелости?
Или это какая-нибудь проверка?
А может, наказание за собственную дерзость?
В любом случае…
Какая-то слишком неразрешимая дилемма в моей голове!
Глава 18.3
В общем, думать совсем необязательно.
Всё равно не помогает. Порой, наоборот.
— Что, прямо сейчас? — кажется, выходит повтором, хотя в прошлый раз вопрос звучал не от меня.
Ответ — тот же самый.
— Почему нет? — выгибает бровь собеседник.
Дилемма в моей голове никак не решается.
Один вариант другого хуже нарисовывается!
И должно быть, это слишком ярко отпечатывается на моём лице, потому что немного погодя опекун добавляет с такой же снисходительной насмешкой:
— Я про вождение, Асия, — вносит затянувшимся уточнением. — А ты о чём подумала? — заинтересованно склоняет голову вбок.
Уж точно не о самом вождении. Скорее о том, какими широкими и твёрдыми могут ощущаться его крепкие плечи в случае, если я вновь к ним прикоснусь.
Но ему же знать не обязательно?
— Ни о чём! — забираю у него ключ.
Отстёгиваю ремень безопасности. Выбираюсь наружу. Самостоятельно. И даже быстрее, нежели обычно. Не нарочно, но хлопаю дверцей. Обхожу машину и останавливаюсь у другой дверцы, которую самой открывать не приходится. О том, что в жизни за рулём не сидела, да и желания попробовать что-то в этом роде тоже никогда не посещало, стараюсь не вспоминать. Не хватает ещё начать нервничать и по этому поводу.
— И? — спрашиваю нетерпеливо. — Ты разве не выходишь?
Он ведь и не думает выбираться, остаётся где и прежде. Лишь отодвигает сиденье подальше.
— Зачем? — очевидно, снова издевается надо мной.
— Разве мы не должны сперва поменяться местами?
Начинаю тихо ненавидеть не только его, но и себя.
Сама же загоняю себя в эту нелепую ситуацию!
Которая становится ещё более нелепой и провокационной, когда водитель великодушно сообщает:
— Нет. Вдвоём тут тоже вполне комфортно. Для твоего же спокойствия, — ловит мою ладонь и притягивает к себе ближе, выдерживает короткую паузу. — Ну, и моего немного, — добавляет с усмешкой.
Кажется, у меня определённо проблемы. Не только со слухом. И восприятием. А ещё нервной системой.
С фантазией — вообще беда!
В голове никак не укладывается. Ровным счётом ничего из того, о чём он говорит, и что предстоит сделать.
— Вдвоём? — переспрашиваю. — То есть вместе.
А я сама лишний раз утверждаюсь в том, что, оказывается, нормально мы в аптеку за тампонами или же прокладками собирались!
И чего мне не молчалось…
Глава 18.4
Разве что конкретно в этом случае не будет никаких лишних свидетелей, а значит не так предательски зазорно?
Особенно, когда:
— Вместе, — утвердительно кивает он. — Я тебе помогу. Если, разумеется, ты всё ещё этого хочешь и не передумала.
Последнее — звучит с явным сомнением в том, что я останусь стоять на своём. И пусть по факту так оно и есть, да и в прозорливости опекуну уж точно не откажешь, как открытую книгу меня читает.
Это, к слову, тоже начинает нервировать…
Он будто наперёд знает всё, что будет происходить. В то время, как лично для меня — сплошные сюрпризы. Не всегда из числа тех, что я могу сразу усвоить и переварить.
К тому же, мужчина до сих пор не отпускает мою руку. Но и не настаивает больше. Просто ждёт. Смотрит всё также пристально. И, кажется, уже однозначно уверен в том, что я сейчас банально откажусь. Очень уж самоуверенно выглядит. В отличие от меня.
А значит…
Ну, нет уж!
Раз начала, пойду до конца.
Если думает, что я сдамся, ни за что так не будет!
— Не передумала, — озвучиваю уже вслух.
Колеблюсь всего с секунду, прежде чем позволяю ему всё-таки утянуть за собой. Поначалу видится, что будет жутко неудобно. Не только морально. В первую очередь — физически. Но мои предположения рассыпаются в прах куда быстрее, нежели я размышляю над всем этим.
А ещё через секунду и вовсе забываю обо всей этой ерунде. Сразу, как только чувствую тепло твёрдого тела позади своей спиной, к которому плотно прижата, а также то, как дыхание мужчины касается моей щеки, пока его ладонь задевает меня чуть выше правого колена.
Разряд тока по коже, не иначе.
— Педаль слева выжимай до упора, — сам же устанавливает мою ногу в нужном направлении.
Остаётся только надавить. И сдержать свой шумный выдох, едва вторая его ладонь обхватывает другое моё колено, сгибая, отставляя ногу чуть в сторону.
— Лучше регулировать
