Ноздря в ноздрю - Дик & Феликс Фрэнсис

Сначала мы забрали багаж, потом «Форд Мон­део», дожидавшийся меня на стоянке отеля, где я его и оставил в прошлую среду. К счастью, на нем стояла автоматическая коробка передач, так что проблем с вождением у меня не возникло: одной ру­ки хватало вполне. Мы влились в транспортный по­ток, медленно ползущий по автостраде М4 в Лон­дон. Каролина настояла на том, чтобы мы заехали к ней на квартиру, хотела взять кое-какую одежду. Мне эта идея не нравилась, хотя бы потому, что Ист-Хендред находился в другой стороне. И лично у меня другой одежды просто не было. За исключени­ем мелочей, оставшихся в дорожной сумке в доме Карла, всю одежду я возил с собой, в одном-единственном чемодане.

—  Мне обязательно нужно попасть домой, — на­стаивала Каролина. — Нужно взять запасные стру­ны для альта. У меня осталось только две.

— А мы не можем их купить? — спросил я.

Она просто смотрела на меня, дожидаясь ответа, склонив голову, поджав губы.

—  Хорошо, хорошо, — покивал я. — Отвезу тебя домой.

Вот мы и поехали в Фулем, но я настоял на том, чтобы трижды проехать взад-вперед по Тэмуорт-стрит, дабы убедиться, что никто не сидит в припар­кованном автомобиле, наблюдая за ее квартирой. Мы никого не обнаружили. Поэтому я остановил «Мондео» на углу, Каролина пошла в квартиру, а я остался за рулем, не выключая двигателя. Никто из квартиры не вышел, не слышалось никаких криков, но я все равно нервничал.

И когда начал думать, что Каролины слишком уж долго нет, она появилась на тротуаре и чуть ли не бегом поспешила к автомобилю. Чемодан забросила на заднее сиденье, сама села рядом со мной. Чувст­вовалось, что-то с ней произошло.

—  Поехали. — Она захлопнула дверцу. Меня два­жды просить не пришлось. Я тронул «Мондео» с места, быстро набрал скорость. — Кто-то побывал в моей квартире.

—  Откуда ты знаешь?

—  Я, как только вошла, сразу подумала: что-то в ней не так. — Она оглянулась, чтобы убедиться, что слежки нет. — На одном из писем, которые лежали на коврике у двери, остался след подошвы. Я, ко­нечно, сказала себе, что у меня паранойя. След мог появиться на конверте до того, как его бросили в почтовую щель в двери. Но я также уверена, что кто-то побывал в моей ванной и при этом залезал в аптечный шкафчик.

—  С чего ты взяла?

—  Шкафчик так заставлен, что из него обычно все падает, стоит только открыть дверцу. Поэтому открывать ее нужно очень осторожно, а кто-то этого не знал. И теперь все стоит на других местах.

—  Ты уверена?

—  Абсолютно. Можешь мне поверить. Я точно знаю, где и что стояло в аптечном шкафчике. Полез­ла за аспирином и поняла, что все передвинуто. Я в этом уверена. — Она вновь оглянулась. — Макс, я боюсь.

Я тоже боялся.

—  Все нормально. — Я пытался внушить ей, что совершенно спокоен. — В квартире никого не было, и за нами нет слежки. — Я то и дело поглядывал в зеркало заднего обзора, чтобы убедиться в собствен­ной правоте. Потом свернул на тихую улочку и оста­новил автомобиль. Мы оба оглянулись. Тишь и гладь. За нами никто не свернул.

—   Почему кто-то побывал в моей квартире? — спросила Каролина. — И как смогли они войти?

—  Вероятно, они хотели выяснить, когда ты воз­вращаешься?

—  И как можно это сделать? — спросила она.

—   Не знаю. Может, поставили какое-то устрой­ство, которое им об этом сообщит, — говорил я, как Джеймс Бонд. Маловероятно, конечно, но, с другой стороны, по какой еще причине кому-то потребова­лось заглянуть в квартиру Каролины?

Мы вновь вернулись на автостраду М4. Остано­вились на автозаправочной станции. Каролина из телефона-автомата позвонила соседке, которая жила над ней. Я оставался за рулем.

—  Они сказали, что их послал владелец дома, — вернувшись, сообщила Каролина. — Проверять утечку воды или что-то такое. Миссис Стэк, ее квар­тира находится над моей, говорит, что она впустила их в мою квартиру, но ждала, пока они осмотрят ванную и кухню. Они пришли вдвоем. Хорошо оде­тые мужчины и не старые. Но она наполовину сле­па, и не старые для нее все, кто моложе семидесяти пяти. Она, похоже, думает, что я еще учусь в началь­ной школе. Постоянно спрашивает о моих мамуле и папуле. — Каролина закатила глаза.

—  А как эти люди узнали, что у нее есть ключ? — спросил я.

—  Я ее спросила. Они и не знали. Просто посту­чали и поинтересовались, известно ли ей, где я на­хожусь. Она, в свою очередь, поинтересовалась, а зачем я им понадобилась, вот они и сказали что-то об утечке. Тогда она сама и упомянула про ключ. Кстати, у нее в квартире они ничего проверять не стали.

—  Тогда мы можем предположить, что мистер Комаров был одним из них или, по крайней мере, послал их к тебе на квартиру, если не приходил сам. Хотелось бы знать, кто был второй.

К тому времени, когда мы добрались до Ист-Хендреда, сломанная кисть снова разболелась, а гла­за у меня слипались от усталости. На шоссе я боль­ше смотрел в зеркало заднего обзора, чем вперед, а Каролина заснула, хотя и обещала не спать. Всю до­рогу от Лондона я то прибавлял скорость, то сбра­сывал ее, в Ридинге даже съехал с автострады и со­вершил два круга почета по транспортной развязке, чтобы убедиться, что никто нас не преследует.

Я разбудил Каролину на подъезде к городку, и Тоби вышел нас встречать, как только гравий подъ­ездной дорожки затрещал под колесами «Мондео». Странное это ощущение — возвращаться в родной дом, где прошло детство, чтобы найти, что живут в нем брат с семьей, а не родители. Может, поэтому мы с Тоби так редко виделись.

—  Тоби, — я вышел из машины, — хочу позна­комить тебя с Каролиной. Каролиной Эстон.

Она обменялись рукопожатием.

—   Вы так похожи. — Каролина переводила взгляд с меня на Тоби.

—   Нет, не похожи. — Я притворно оскорбил­ся. — Он гораздо старше.

—   И более известный, — рассмеялся Тоби. Об­нял меня за плечо. — Пошли, маленький брат.

Встретил он меня, как и всегда, тепло.

Я прошел в знакомую дверь, в холле ждала Сал­ли. Мы поцеловались, щека к щеке. Чисто фор­мально.

—   Салли, как приятно тебя видеть. Это Каро­лина.

Они улыбнулись друг дружке, и Салли, женщина хорошо воспитанная, наклонилась для поцелуя.

—   Макс, как я рада. — Чему она радовалась, я не понял. То ли нашему приезду, то ли красоте Каро­лины. Да меня это и не интересовало. Главное, мы не ссорились. — Мне очень жаль, что так вышло с твоим домом, — говорила она почти искренне. — И с твоей рукой. — Она посмотрела на край гипса, торчащего из рукава. Я ей благодарно улыбнулся. По телефону сказал Тоби, что у меня сломано запя­стье, но в подробности не вдавался.

— А где дети? — Я огляделся.

—  Разумеется, в школе, — ответила Салли. — Филиппе, нашей младшенькой, уже шесть.

—  Что ты говоришь? — Похоже, я очень уж дав­но не заезжал сюда. В прошлый раз моя племянница только-только научилась ходить.

—   Полагаю, вы хотели бы пару часиков отдох­нуть, — прервал Тоби неловкую паузу. Позвонив из аэропорта, я объяснил ему, что в полете мы оба практически не спали.

—  Точно, — улыбнулась ему Каролина. — Хотим.

Наверху я заглянул в комнату, где провел восем­надцать лет жизни. Она практически не изменилась. В ней теперь хозяйничал мой старший племянник, как следовало из таблички на двери: «КОМНАТА ДЖЕКА». Кровать стояла на том же месте, как и ко­мод в углу. Сразу вспомнились детство, счастливые годы, проведенные в этом доме, юношеская уверен­ность в том, что ничего плохого случиться не может. Утопия эта длилась до того момента, как груженный кирпичом трейлер разрушил чары.

Каролина и я сразу улеглись в кровать и заснули в спальне для гостей.

Пару часов я просыпался и засыпал вновь, но потом боль в руке окончательно разбудила меня. Ти­хонько одевшись, я оставил Каролину спать, а сам в носках спустился вниз и уже там надел туфли. Тоби нашел в его кабинете. Встал в дверях и молча на­блюдал, как он изучает «Календарь скачек». Мой отец проделывал то же самое изо дня в день. В ска­ковом мире «Календарь скачек» — библия для тре­неров, позволяющая определить условия, в которых будут проходить те или иные скачки, и решить, куда ставить своих лошадей. В дни моего отца это был большущий лист желтой бумаги, который приходил по почте каждую неделю и расстилался на столе для многочасового изучения. Теперь Тоби держал перед собой журнал из белой бумаги с синими буквами, но суть от этого не менялась. Однако компьютеры на­ступали, и я полагал, что очень скоро и эта бумаж­ная версия канет в Лету.

—  Привет. — Тоби поднял голову. — Спалось хо­рошо?

—  Не очень. — Я поднял загипсованную руку. — Чертовски неудобная штука.

—  Как это случилось? — Тоби вновь перевел взгляд на календарь.

—  Не успел достаточно быстро убрать руку.

—  И обо что ударился?

—  О клюшку для поло.

Он посмотрел на меня.

—  Не знал, что ты играешь в поло.