Украденные прикосновения - Нева Олтедж

"Я буду".

Я киваю и, обхватив ее руками за талию, притягиваю к себе. "Хорошо".

Глава 22

"Невеста не выглядит взволнованной", — комментирую я, глядя на темноволосую женщину лет двадцати пяти, сидящую рядом с Рокко. Вместо того чтобы выглядеть счастливой, она сидит с опущенной головой и сосредоточенно смотрит на свои руки, сложенные на коленях. "Брак по расчету?"

"Типа того", — говорит Сальваторе рядом со мной. "У ее брата проблемы с азартными играми. Он потратил все, что у них было, а потом занял денег у Рокко. Он потратил и их".

Я резко вдыхаю. "Рокко взял ее в счет погашения кредита?"

Сальваторе кивает один раз. "Да".

Жених сидит рядом со своей невестой, разговаривает с мужчиной на другом конце стола и смеется, как будто свадьба станет лучшим событием в их жизни. Его рука лежит на спинке стула его жены. Невозможно не заметить, как она наклоняется вперед, словно пытаясь как можно дальше отодвинуться от него.

"Это нездорово", — говорю я.

Рокко красив, так зачем принуждать к браку женщину, которая явно не хочет быть рядом с ним? Должна быть причина, почему она выглядит такой… испуганной".

Я отвожу взгляд от молодоженов и осматриваю комнату. Да, люди все еще смотрят на меня. С того момента, как мы приехали, я чувствовала себя экзотическим животным в зоопарке — люди постоянно смотрели на нас. Я ожидала пристальных взглядов, поскольку впервые встречалась с членами нью-йоркской семьи, но не ожидала увидеть страх в их глазах. Большинство из них держались подальше от того места, где стояли мы с Сальваторе, но они не переставали таращиться на нас. Точнее, на руку Сальваторе, которую он держал вокруг моей талии на протяжении всего мероприятия. Никто не подошел к нам, кроме Артуро. И тот подошел только для того, чтобы поделиться с Сальваторе конфиденциальной информацией.

"Мне нравится платье", — говорит Сальваторе и целует мое обнаженное плечо. "Хорошо сочетается с браслетом".

"Мне казалось постыдным позволить ему лежать без присмотра в коробке из-под обуви под кроватью".

"Ты хранишь браслет в коробке из-под обуви? Под нашей кроватью?"

"Куда, блядь, я должна положить вещь за миллион долларов?" шепчу я. "Ты не разрешаешь мне пользоваться сейфом".

"Есть только одно место, где он заслуживает быть, Милен". Он проводит кончиком пальца по моей шее и вниз по руке до запястья.

Он пристально смотрит мне в глаза, словно живое существо, и меня пробирает легкая дрожь.

Я наблюдала за тем, как Сальваторе общается со своими людьми. Он мало говорит. И хотя он внимательно слушает, когда они говорят, он также, кажется, держит в поле зрения остальную часть комнаты. То, как он смотрит на меня сейчас, совсем другое дело. Быть в центре внимания такого человека, как Сальваторе Аджелло, одновременно манит и пугает.

"Время для фейерверка!" — кричит кто-то из другой части комнаты.

Коллективное ликование наполняет зал, и краем глаза я вижу, как гости направляются к выходу. Сальваторе не двигается с места, но продолжает проводить кончиком пальца по моему предплечью. Его левая рука касается моей щеки, большой палец ласкает кожу под глазом.

"Ты забыл надеть перчатку", — говорю я, не отрывая взгляда от его глаз, и поднимаю свою руку, чтобы накрыть его руку. Сначала он снимал ее только после того, как приходил домой по вечерам, но теперь я не могу вспомнить, когда в последний раз видела, чтобы он ее надевал.

"Я ничего не забываю, Милен".

На улице раздается первый взрыв, и разноцветные огни вспыхивают на внутренних стенах, самые яркие из них подчеркивают жесткие черты лица Сальваторе.

Я наклоняю голову в сторону, еще больше склоняясь к его прикосновениям. "Я думала, что вид твоей руки беспокоит тебя".

"Да". Он наклоняет голову и целует меня в шею, ниже уха.

Грохот фейерверков продолжается, но мое сердце бьется еще громче. Зарывшись руками в волосы Сальваторе, я прижимаюсь губами к его губам. Он делает шаг вперед, затем еще один, заставляя меня отступить назад, пока я не оказываюсь прижатой к холодной поверхности окна от пола до потолка, выходящего в сад.

"Почему никто не подошел к нам за весь вечер?" спрашиваю я, а затем вздрагиваю, когда чувствую его руку на внутренней стороне моего бедра, продвигающуюся вверх.

"Потому что я убедился, что все они знают, что я не хочу, чтобы кто-то приближался к тебе".

Его рука дотягивается до моих трусиков, и ловкие пальцы оттягивают их в сторону, обнажая меня.

"Почему?"

"Я был не в настроении" — его палец дразнит мой клитор и движется к моему входу, в то время как его янтарные глаза смотрят на меня с интенсивностью хищной птицы, нацелившейся на свою следующую пищу — "чтобы делить твое внимание с кем-либо".

"Ты такой невероятно эгоцентричный". Я улыбаюсь, затем вдыхаю, когда его палец входит в меня.

"Да". Еще один палец проникает внутрь.

Я быстро оглядываюсь через плечо Сальваторе и вижу Альдо и Стефано, стоящих в противоположном углу пустой комнаты. Они оба смотрят в потолок, предлагая нам свое усмотрение в процессе.

Фейерверк все еще освещает небо, и все находятся на переднем дворе, на некотором расстоянии за окном. На улице темно, а при ярком свете в комнате любой, кто посмотрит в нашу сторону, будет иметь прекрасную видимость.

"Люди увидят нас", — шепчу я, а затем испускаю низкий стон, когда большой палец Сальваторе нажимает на мой клитор.

"Мне плевать на людей". Он прикусывает мою нижнюю губу и переходит к подбородку. Пальцы внутри меня продолжают двигаться, растягивая мои внутренние стенки.

"Я тоже люди, Торе". Я вздыхаю, затем задыхаюсь, когда он снова прикусывает мою губу.

"Ты не люди".

"О?" Дрожь сотрясает мое тело так сильно, что я едва могу произнести слова. "И кто же я?"

Его рот замирает. Медленно он поднимает голову и смотрит в мои глаза.

"Моя", — говорит он и вводит свои пальцы до конца, попадая в то место, которое нашел только он. "Ты моя, Милен".

Я вздрагиваю, когда кончаю, и прижимаюсь к его груди для поддержки.

Сальваторе убирает руку, затем берется за мои бедра и поднимает меня. Я обхватываю ногами его талию и набрасываюсь на его грешные губы, чувствуя его твердый член за тканью брюк, когда он упирается мне в сердцевину.

Звук визжащих шин где-то снаружи доносится до нас.