Черная Земля - Кирилл Довыдовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, хочешь, я на колени встану?
– Ты спятил? – Голос у Кессы был уже довольно вялый.
– Я встану на колени и буду перед тобой пресмыкаться. Полностью утрачу человеческое достоинство…
Не знаю, сколько бы еще я так сидел, но…
– Что это?!
Я вскочил и отошел от края на пару метров.
– Про что ты? – Кесса с готовностью отвернулась от Мика. Вид у парня стал глупый: на колени он встал, но теперь получалось, что перед бортом корабля.
– Там, – я кивнул на воду.
Она посмотрела и тут же отпрыгнула назад.
– Это рыба?
– Может быть, просто мель, – сказал я, делая шаг вперед и осторожно заглядывая под корму. Огромная вытянутая тень, какую могли бы оставить с пяток поставленных впритык кораблей, никуда не исчезла. Теперь она шла ровно под судном. – Но ведь она тогда вряд ли бы двигалась, так? Видимо, эти истории про Беспокойное – никакая не выдумка.
– Рыбачить не будем, – сказал Мик, тоже посмотрев на воду.
Тень исчезла спустя пару минут. Не ушла вправо или влево, а постепенно уменьшившись в размерах, скрылась из видимости: морское чудище отправилось на глубину.
– Наверное, они не могут нападать на корабли накхов, – сказала Кесса.
С этого момента плыть по Беспокойному стало совсем не скучно. Мы увидели сражение двух «рыб-шаров» – схватка закончилась смертью для обеих: одна рыба оказалась разорванной надвое, вторая лишилась челюсти, застрявшей в противнике, – проплыли через огромную стаю извивающихся щупалец – море в том месте казалось кипевшим, – и наконец оказались окружены черной водой. Сначала разбавленная в воде «краска» не выглядела опасной, но после того, как она «отрыгнула» из себя несколько обглоданных скелетов – белые кости всплывали над черной тиной и тонули, только продрейфовав до края темной жижи, – мы оценили степень опасности. Не уступая в скорости судну, «краска» двигалась под ним.
На удивительно живой подводный мир Беспокойного можно было бы смотреть бесконечно, если бы я так не хотел есть. Стараясь гнать малейшую мысль о еде, тем не менее, я чувствовал, как приближается приступ голода: такой же, что скрутил меня на «пшеничном» поле.
– Как же жрать охота…
– Обязательно напоминать? – поморщился я. – Все равно ведь не поедим.
Про еду я уже спрашивал, но Мик сказал, что ничего съедобного на корабле нет.
– Может, к острову какому-нибудь пристанем? – предложила Кесса.
Издали мы видели уже несколько клочков суши. Если бы на одном из них я заметил прыгающего олененка или открытый трактир – ну а вдруг? – то, конечно бы, не выдержал и сам развернул корабль. Но ничего разглядеть с такого расстояния было невозможно: острова представлялись черно-зелеными холмиками размером с девичий ноготок.
– Не будем пока, – ответил я. – Опять на муравьев нарвемся.
Если тут под водой такое, то и на суше может быть не хуже.
– Надо внутри как-то посмотреть, – сказал Мик. – Дверь, собака, не открывается… Может, у тебя получится?.. Кай, ты куда?!
Я не стал отвечать. Зачем? Из дурака умного не сделаешь. Неужели нельзя было раньше сказать? Я-то думал, они уже каждый уголок обшарили. Простучали в корабле все стеночки. Попробовали на язык все, что хотя бы теоретически могло не оказаться ядом. А они, оказывается, даже дверь не открыли. Ну, не мерзавцы?
Подобрав с палубы сумку, я стал спускаться с кормы. По строению корабль «черных» был похож на очень хорошее, но все же совершенно обыкновенное судно людей: корма, нос, палубы, мачты и сложенные сейчас паруса. Главное отличие – все, вплоть до последнего каната, было черного цвета. Дверь во внутренние помещения обнаружилась на обычном месте: нужно было спуститься на палубу и встать к вздернутому заду корабля лицом.
Взяв сумку левой рукой и нащупав внутри ножны, я схватился за рукоять правой, освободил лезвие, и… что-то произошло.
Я выронил меч. Несколько секунд тело не покидало странное ощущение – отголосок чувства, возникшего в момент, когда я коснулся рукояти. Несильная щекотка, приятное тепло, легкое покалывание в мышцах. Не сказать, чтобы я расхотел есть, но… голод вытеснили другие чувства.
Недоумевая, я глянул себе под ноги. Меч лежал на палубе. Нагнувшись, я опять взял его. Ощущение во второй раз прошло через меня: на этот раз мягче, не так неожиданно и, кажется, даже в чем-то знакомо. Не проникло извне, как мгновениями раньше, а просто вспомнилось.
Рукоять была длиннее моей ладони, но ненамного: как у обычного меча, а не у полуторника. На ощупь – что-то нетвердое, хорошо ложащееся в руку, но с виду скорее камень. Сероватого цвета с черными жилками. Из-под кулака, прикрывая рукоять, снизу выглядывал черный набалдашник. В его центре со смотрящей на меня стороны был выдавлен знак – короткий ровный крест.
На месте лезвия застыла черная тень – непрозрачная, хищная: я смотрел на нее, а она глядела в ответ. Я легонько повел мечом – не для того, чтобы проверить, не унесет ли его ветром, а чтобы лучше почувствовать. Рукоять оказалась довольно-таки легкой, а тень – напротив, судя по весу, могла быть выкована из стали.
Видимо, вылетая из зала с клинками, я сбил один из них так, что он приземлился рядом со мной. А когда у меня порвался пояс, на котором держались ножны, в темноте я не заметил, что подобрал не то оружие… Невероятное совпадение.
Я бросил взгляд на дверь. Собственно, почему бы и не попробовать? Для этого я меч и доставал…
Решившись, я поднял меч над головой – энергетическая оболочка сместила свой вес на острие клинка – и резко ударил.
Перед глазами ярко вспыхнуло. Меня толкнуло в грудь. Не удержавшись, я упал на спину. Но ни меча, ни мешка с ножнами не выронил. Лезвие горело. Я чувствовал энергетическую оболочку внутри него – как она питает огонь, а огонь ее. Не отрывая взгляда от клинка, я поднялся. Оболочка медленно покинула острие, так же медленно погасло черное пламя. Лезвие опять превратилось в тень.
– Что за грохот? – послышался голос Мика. Деревянным стуком ему вторила палуба.
– Я дверь открыл, – сказал я рассеянно.
– Дверь? Гм… Да, я вижу… О, что ты сделал с мечом? – Он подбежал ко мне.
– Ничего. Это другой…
Внезапно корабль тряхнуло.
– Нельзя было полегче? – спросил Мик.
Я убрал меч в ножны. А с дверью действительно получилось не очень хорошо. Помимо нее разворотило оба косяка, притолоку и часть палубы. Проход завалило.
– Он что, разваливается? – удивился я. Повреждения не выглядели настолько внушительными.
Стоило мне договорить – корпус судна вновь резко повело. Затрещали переборки, у меня под ногами пошла трещина.
– Какого черта?! – закричала с кормы Кесса. И в ту же секунду разлом дошел до мачты. Столб покачнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});