Распутин: жизнь и смерть - Эдвард Радзинский

В начале 1914 года в «салоне» были сделаны две фотографии, пережившие все войны и революции. Первая (и самая популярная) напечатана, пожалуй, во всех книгах о Распутине. Эта фотография снята в той самой главной комнате, описанной Жуковской, где за чайным столом собирались гости. На фото видна и раскрытая дверь в коридор, ведущий в соседнюю «особую комнату». Удвери — телефон, по которому звонят из Царского Села, сообщают о больном мальчике…

В центре снимка на стуле сидит Распутин в светлой, подпоясанной шнурком косоворотке. Блестит начищенный сапог, аккуратно расчесаны борода и волосы, левая рука прижата к груди… Но сразу притягивают глаза, какой-то слепящий взгляд… Рядом с ним уже разоренный после чаепития стол, блюдо с оставшимися баранками и связкой бубликов. А вокруг Распутина — и рядом с ним, и за спиной, и вдоль стола — толпится с десяток женщин и несколько мужчин.

Вторая фотография не столь популярна и не столь многолюдна. За все тем же чайным столом — Распутин, уже в черном. Все так же светятся его глаза… Вокруг него сидят одни женщины — семь дам и девочка в модной тогда матроске чинно обратились лицами к фотографу. Некоторые из них запечатлены и на первом снимке. Единственный молодой человек (приятной наружности, с усиками) стоит у закрытой стеклянной двери. Он также присутствует на первой фотографии….

Оба этих снимка при публикации обычно сопровождались глухой подписью: «Распутин, окруженный своими почитательницами». Иногда указывалось: «Во втором ряду — Вырубова». Все остальные персонажи оставались безымянными. Их имена, казалось, канули в Лету…

Но в «Том Деле» все имена есть!

Из показаний Вырубовой: «Эта и другая группа, аналогичная с ней, были сняты случайно, я не помню по чьей инициативе, в одно из тех воскресений, когда Распутин любил, чтобы после обедни (вот почему так аккуратно расчесаны волосы и борода, начищены сапоги. — Э. Р. ) за чайным столом около него собирались его близкие знакомые».

И далее она указывает «близких знакомых», «посетителей первого периода» — «Головина, Ден, моя сестра, Пистолькорс и весьма сомнительные крещеные жиды Волынские». Упоминает она и имя Молчанова.

Да, тем приятнейшим молодым человеком на обеих фотографиях был Леонид Алексеевич Молчанов, чьи показания мы уже много раз цитировали, — сын епископа Алексия, ставшего экзархом Грузии благодаря Распутину.

Сам Молчанов в «Том Деле» подробно рассказал следователю о каждом человеке, запечатленном на этих фотографиях Видимо, эти люди и составляли «постоянный кружок» Распутина.

Так заговорили снимки, сделанные в 1914 году, накануне войны. На них оказались не только многие наши знакомые — те, кто уже не раз появлялся на страницах этой книги, — но и те, с кем нам еще придется познакомиться. Люди из будущего Распутина…

Из показаний Молчанова: «В квартире Распутина сняты 2 фотографические группы, получившие затем широкое распространение». И он переходит к первому многолюдному фото.

«В верхнем ряду — слева направо — Александра Пистолькорс и ее муж, служащий в Государственной канцелярии… « Они стоят у самой стены — полный, холеный, высокий молодой господин, и рядом с ним — с полудетским фарфоровым личиком, с большим животом — его беременная жена Сана. (Еще раз напомним: Александра Пистолькорс, в девичестве Танеева, — младшая сестра Вырубовой, а ее муж Александр Пистолькорс — сын тетки Муни, Ольги Головиной, скандально вышедшей замуж за великого князя Павла. ) Теперь Александр Эрикович, бывший офицер лейб-гвардии, прославившийся жестокостью в период усмирения революции 1905 года, вышел в отставку и служит скромным чиновником в Государственной канцелярии.

Рядом с Пистолькорсами молодой человек с усиками — тянет свое лицо из-за голов. Это и есть Леонид Молчанов.

Из показаний Молчанова: «Вслед за Пистолькорсами — я, затем князь Жевахов, которого привел его сослуживец Пистолькорс».

Усатый невысокий князь, стоящий у самой двери, еле виден из-за женских голов… Скоро Николай Жевахов, мистик, много путешествовавший по монастырям, собиравший апокалиптические видения и докладывавший о них царице, станет верным поклонником «Нашего Друга». Распутин это оценит — в сентябре 1916 года молодой человек, занимавший весьма скромную должность, будет с его подачи назначен товарищем обер-прокурора Синода.

Рядом с князем, по словам Молчанова, «два рядовых персонажа — Эрвин Христофорович Гиль (муж хорошенькой поклонницы Распутина) и Нина Дмитриевна Яхимович (высокая, широкоплечая дама — одна из верных, безропотных поклонниц)». Далее он опять переходит к «персонажам значительным» — Ольге Васильевне Ломан и ее дочери Надежде. Это семья уже неоднократно упоминавшегося нами Дмитрия Ломана, строителя Федоровского собора в Царском Селе. В 1913 году бывший верный поклонник Распутина Ломан начал заигрывать с его врагами — с окружением великой княгини Елизаветы Федоровны. И Вырубова объявила «нашим», что «с Ломаном надо быть осторожнее»…

Из показаний Ломана: «С этого времени я стал замечать холодное ко мне отношение… а я боялся, что буду совсем удален из дворца… и я страдал».

Вот почему хитроумный полковник попытался возобновить связи с «отцом Григорием». Теперь его жена — некрасивая, со злым лицом дама средних лет — и молоденькая дочь — частые посетители распутинского «салона».

Последней в ряду стоит женщина с жестким, холодным лицом. Это еще один важнейший персонаж из будущей жизни Распутина — Анна Ивановна Решетникова, дочь очень богатой старой московской купчихи Анисьи Решетниковой, у которой часто останавливается в Москве Распутин.

Ее брат станет одним из доверенных лиц при «Нашем Друге», несмотря на темное прошлое. «Бывший нотариус Решетников в свое время осужден за подлоги и растрату, но благодаря Распутину помилован», — показал Филиппов в «Том Деле». Очень скоро Решетников начнет брать деньги с посетителей Распутина, а его сестра сыграет особую роль в самом знаменитом распутинском скандале в московском ресторане «Яр»…

«Во втором ряду — Софья Волынская». Она тоже оставит свой след в будущем Распутина, во втором этапе его жизни, который начнется уже в 1914 году.

Из показаний Филиппова: «Волынская — красивая, довольно пожилая еврейка… жена агронома Волынского… явилась для Распутина чем-то роковым в смысле перехода его от благотворительности к жестокой эксплоатации своих клиентов при помощи той же Волынской. Ее муж (находившийся под судом. — Э. Р. )… был помилован и в благодарность сделался чем-то вроде финансового советчика и поставщика разных хлебных дел для Распутина».

Распутин сумел освободить от наказания Волынского, Добровольского, Решетникова — будущих своих «секретарей». Что ж, это ничуть не противоречило его учению. Недаром царица записала его слова: «Никогда не бойтесь выпускать узников, возрождать грешников к праведной жизни. Узники через их страдания… выше нас перед лицом Божьим». Правда, пожилая красавица-еврейка Волынская, как говорит молва, побывала в «особой комнате», где расплатилась плотью за хлопоты Распутина. Но то — молва…

«Далее — Вырубова». Рядом с ненавистной ей «крещеной жидовкой» пришлось стоять самой Подруге — с ее большим, плоским луноподобным лицом.

Рядом с нею две наши знакомые, чьи показания уже цитировались. Старушка в трауре — Гущина, та самая безутешная вдова, встретившая Распутина во время ранней молитвы. Красотка в модной шляпке с пером — Юлия Ден, вторая после Вырубовой ближайшая подруга царицы.

Еще один очень примечательный персонаж — корявый, малорослый, старый мужичок, заросший волосами и бородой — этакий языческий лесной божок, русский Пан. И Молчанов называет его — «это отец Распутина».

«В последнем ряду — Зина Тимофеева, Мария Головина, Мария Гиль, Распутин и госпожа Клейст, относительно которой мне говорили, что она артистка-дилетантка, танцовщица», — продолжает свой обзор Молчанов.

Поклонницы «Нашего Друга» Тимофеева, Клейст и Гиль прошли через «особую комнату» и потому удостоились чести сидеть в «распутинском ряду». Но первые две скоро разделят участь «промелькнувших и исчезнувших». Чуть дольше задержится Мария Гиль, «26-летняя жена капитана» — она упоминается агентами в числе посетителей и после 1914 года.

Среди этих «скоротечных» поклонниц сидит и она — Мария Головина, знаменитая Муня со спокойным и некрасивым лицом — стареющая «чистейшая девушка», как назвал ее Феликс Юсупов. Среди всего безумия, окружавшего Распутина, она остается невозмутимой, ибо она — посвященная и знает тайны учения «отца Григория».

И, наконец, последний персонаж. Грузная женщина с широким упрямым крестьянским лицом сидит прямо на полу, и оттого не видно ее коротких, тяжелых крестьянских ног. Это Акилина Лаптинская — одна из хранительниц тайн «Нашего Друга».