Характер победителя - Михаил Нестеров

Но какого черта Марковцев делал около самолета? Он сказал, что снайпер снимет с него наблюдение и Келли это почувствует. Он помог Марку бежать. А как же снайпер? Он что, поехал за ним на лимузине?

Келли мог поклясться, что наблюдение снято. Но как до конца убедиться в этом? И стоит ли предавать этот факт огласке? Он покачал головой: нет.

Глава 25

Конец истории

Москва

Генерал Ленц не захотел встречаться с Сергеем Марковцевым ни до, ни после операции. Он посчитал, что лимит личных контактов между ними исчерпан.

Он припомнил, что предшествовало встрече с Марковцевым зимой 2001 года. Ленц был у себя на даче. У него вошло в привычку самому убирать снег утром – он получал заряд бодрости на целый день. Но тот год, насколько помнил генерал, не радовал снегом, который было легко убирать: невесомым и пушистым. Снег на даче не отличался от снега на обочине московских дорог; липкое месиво прилипало к лопате и та становилась неподъемной. Разминка превращалась в каторгу. Ленц не мог отступиться и бросить к чертям собачьим лопату: домочадцы всполошатся – заболел; охранники скривятся: скис. Но генерал нашел выход из затруднительного положения: незаметно поднажал на лопату, и черенок сломался. В списках его привычек починка инвентаря не значилась. Тогда он подумал, что начинает шизеть. Он переживал непростые времена и готовился сдать дела своему преемнику.

От воспоминаний Ленца оторвал адъютант. Он вошел в кабинет и доложил:

– Полковник Артемов, товарищ генерал.

– Проси, – кивнул Ленц. Он ждал Артемова.

Михаил Васильевич вошел в кабинет начальника управления, опираясь на трость.

– Настоящий разведчик, – скупо улыбнулся Ленц.

Он вышел из-за рабочего стола и за руку поздоровался с полковником.

– Жив – значит, хорошо стимулировал Марка. Или тебе больше подходит «нашел подход»?

– Как сказать… – Артемов принял приглашение и занял место за столом.

– Твой ход с Козновым даже меня навел на размышления, – признался генерал, устраиваясь напротив. – Чаю?

Артемов отказался.

Ленц продолжил:

– Я слышал о деле Кознова. Когда вы с Марковцевым приехали в Гори, я освежил память. Поучительная история. В духе нашего управления, не находишь?

– Что правда, то правда.

– Марк знает конец этой истории?

– Нет.

Артемову нечего было скрывать от товарища. Но даже в этом плане он не отошел от присущего ему стиля: набросал письмо-рапорт, словно сам оставлял след в этой истории. Причем написал еще в доме Арика-копателя. Первые строчки вывел в то время, когда Сергей Марковцев и Ясон Мамисашвили подъезжали к аэродрому «Северный». Таким образом он поддерживал мысленную связь с товарищами и не оставался в стороне от дела. Он не смог удержать Марка в рамках операции – потому что она завершилась. А размеры других рамок Марковцев определил сам для себя.

Артемов припомнил слова Марка: «По мне, так много бюрократии». Они снова встретятся, и Михаил Васильевич даст ему прочитать опус, поинтересуется, не увидел ли в нем Сергей ошибок? Может, он что-то поправит.

В доме Арика-копателя Артемов взял авторучку, наискосок положил перед собой первый чистый лист бумаги, вывел первые слова... Он писал, делая длительные паузы. И по-прежнему фамилии писал заглавными буквами.

«Валерия КОЗНОВА втянул в свои грязные дела начальник разведки полка по фамилии УТЯШЕВ. Он был звеном в трафике наркотиков из Каракалпакии...»

Подполковник Утяшев показал Кознову свою подмосковную дачу, дал посмотреть «простому советскому офицеру» другие ценности. Даже за часть того, что увидел Валерий Кознов, многие дельцы схлопотали пятнадцатилетние сроки, иных расстреляли. А подполковник здравствует и процветает. Это означало одно: у него могущественные покровители. Кознов соприкоснулся с военно-криминальной мафией. Слово это было терпким, непривычным, оно же и опьянило его. Оно в сочетании со словом «русская» вселяло чувства вседозволенности и безнаказанности. Русская мафия в Америке? Подполковник Утяшев в ответ на этот вопрос приоткрыл белые, как будто из первого снега, зубы.

– Русской мафии в Америке нет и никогда не было, – просветил он Кознова. – В Штатах гыкают и шокают хохлы и евреи. Почему она называется русской? Потому что только один народ имеет право называться великим. Один только язык носит это «почетное звание»: русский народ и русский язык. Кого впечатлит украинская мафия в Америке? Вырежи из карты мира Россию и наложи на Америку. Вырежи Украину и наложи на то же место. Ну, что получилось? Кусок туалетной бумаги на розово-волосатой заднице. Несерьезно. Да, Украина – союзная республика, часть СССР. А СССР для западных стран и есть Россия.

Утяшев сделал паузу, чтобы налить себе и гостю армянского коньяка «Ахтамар».

– Как тебе напиток? – спросил он и снова широко улыбнулся. Дальнейшие его слова шли вразрез с предыдущими: – Это тебе не русское или грузинское пойло...

Дальше Утяшев начал вешать лапшу на уши Кознову, но это была лапша высшего качества, спагетти. Деньги, уверенность в себе и завтрашнем дне, чувства значимости и важности – вот что целиком завладело Козновым.

Он недолго колебался.

– Что я должен сделать?

– Это другой разговор, – еще больше оживился Утяшев. – Для начала ты должен уволиться со службы.

– Зачем? – не понял Кознов.

– Затем, чтобы оборвать связь между нами.

– Ясно.

– Потом ты поедешь в Каракалпакию. Это будет первая твоя командировка в новом качестве.

– Я должен буду что-то отвезти?

– Это работа курьеров. Для тебя найдется работа почище и покруче. – Подполковник выпрямился. – Ты убьешь одного человека.

Он быстро встал с места и прошел в кладовую. Вернулся с баллоном, предназначенным для накачивания резиновых лодок и плотов, и бумажным свертком. Сверток он сразу передал Кознову, пояснив не без доли равнодушия:

– Здесь три тысячи рублей. («Годовой заработок квалифицированного рабочего», – заметил Кознов.) А здесь... – Утяшев как будто засомневался.

– Что? – невольно поторопил его Кознов.

– Внутри этого баллона таится смерть. Много мучительных смертей. Необходимо, чтобы клиент умер не своей смертью. Его смерть должна быть необычной, выходящей за рамки нашего понимания смерти. Она должна впечатлить и предостеречь группу людей от необдуманных поступков. Здесь... зарин. Знаешь, что это?

– Газ. Боевое отравляющее вещество.

– Ты готов выполнить задание? – Утяшев перешел на привычный военный язык.

– Да.

«...КОЗНОВ сделал все так, как и велел ему УТЯШЕВ. Во-первых, он уволился со службы. Ни он, ни УТЯШЕВ не знали, что за ними следили оперуполномоченные ГРУ, и каждое их слово было записано на пленку. Почему Управление не вмешалось в судьбу молодого и честного офицера? О чести речь уже не шла – он вступил в сговор с подполковником, планировавшим убийство. Он не доложил куда следует – вот в чем была его ошибка и его вина...»

Четверо суток в пути, прикинул Кознов. Это много или мало? Жаль, нет попутчика. Только попутчица – то ли казашка, то ли узбечка, она и заполнила часть этих долгих часов пути.

– Вы едете в Нукус?

– Ага, – с неохотой отозвался Кознов, все еще жалея о попутчике: «Эх, с Серегой Марковцевым прокатиться бы!» И спросил «А что?» в надежде, что подруга заткнется. Но она не оправдала его ожиданий. Она задала очередной вопрос:

– А вы знаете, что Нукус с персидского переводится как «девять человек»?

Кознов выпил водки и ответил вопросом на вопрос:

– Я что, по приезде буду десятым жителем?

Она рассмеялась противным фальцетом и, сославшись на источник информации легенду, рассказала следующее. Однажды шах Хорезма разгневался на девять придворных девиц и запретил им общаться с мужиками и выходить замуж. Он сослал их в безлюдное место. Так они оказались на территории нынешнего Ходжейли и стали жить близ дороги, по которой следовали торговые караваны. Вскоре они вышли замуж за купцов и родили сыновей, ставших впоследствии богатырями. Однажды они отправились в поход и возвратились с победой. Их назвали Нукэс, что означало девять человек. Это они стали родоначальниками каракалпакского рода.

«Ну как?» – взглядом спросила попутчица.

Кознов ответил без обиняков:

– Просто охренительная история. Водку будешь?

– Если только чуть-чуть.

Она остановила его руку, когда стакан наполнился на две трети.

Валерий полез в сумку за закуской. Его пальцы коснулись баллона, завернутого в газету. Он тряхнул головой, прогоняя тоскливые мысли, и вернулся к разговору с попутчицей. Но большее время он смотрел и смотрел в окно...

Этот край был засекречен подобно Сибири. Но если Сибирь и юго-восточные районы страны, где проходили торговые пути, охраняли от иностранцев, то Каракалпакию охраняли от своих же советских граждан.

Что ему говорило название этой автономии? Ничего, кроме географических особенностей, этакий «каракалпакский треугольник»: плато Устюрт на востоке, пустыня Кызылкум на западе и Аральское море на севере. Зато многое прояснялось при упоминании столицы Каракалпакии – Нукусе. «Большая шестерка» – так Кознов называл основные объекты по разработке, испытаниям и производству химического оружия, находящиеся в Москве, Дзержинске, Новочебоксарске, Волгограде, Нукусе и Шиханах.