Характер победителя - Михаил Нестеров

Только сейчас его прострелила такая боль, что он только чудом не потерял сознание. Он был готов поверить даже в повторный выстрел. Но не Марка, а его напарника. Второго стрелка.

Глава 24

...Смерть тоже вызывает недоумение

Отар не поверил своим глазам, увидев работу безымянного коллеги. Но в каком месте он оборудовал огневую точку?.. У него сложилось странное чувство, будто он сам стрелял в американца. Его место для выстрела было идеальным. Но еще лучшая позиция у снайперов на «вышке». Уж сколько раз за день он менял положение. Вот и сейчас, оторвав локти от парапета и выпрямляясь, он повернулся лицом к «вышке». Оба стрелка на месте. Номер первый, похоже, сделан из железа – не шелохнулся, номер второй, как и раньше, подает, как сигналит, признаки жизни. Его левая рука... Брови полицейского поползли вверх. Да, точно, в левой руке он держит мобильный телефон. Кому он звонит? Докладывает о ЧП начальству? Слава богу, у нас разные начальники, подумал Отар.

В эфире переполох. В ушах трещат номера – первый, третий, четвертый, двадцатый. Кто-то докладывал «Главному» о «лимузине полномочного представителя», «Главный» распорядился снова пропустить лимузин на взлетную полосу и не препятствовать выезду американцев. Чем быстрее эвакуируют янки, тем лучше, был уверен Отар. Им откроют прямую дорогу до Тбилиси, и только в посольстве они почувствуют себя в полной безопасности. Оттуда же прозвучат первые обвинения в адрес грузинского руководства, не сумевшего должным образом обеспечить безопасный вылет граждан США.

Слову «внимание» был отдан приоритет. Оно вернуло Отара к его работе. Наверное, он был единственным, кто в это время не засорял эфир.

Он изучал обстановку в единственном месте, которое могло дать ему подсказку. Там сейчас всё так, как показывают в учебных лентах, причем – глазами снайпера («вот что он видит в оптический прицел»). То же самое видел и преступник, снайпер-террорист. Ну, где ты?.. Он заставил десяток людей повалиться ничком там, где они стояли. Одним лишь выстрелом посеял панику. И неудивительно – один снайпер не даст поднять головы целой роте, сдержит даже батальон.

Группа американцев у трапа самолета застыла, словно режиссер отдал команду «Стоп мотор!»

Черт, американцу понадобится серьезная помощь. Отар видел, в каком состоянии его нога. Снайпер только ранил его, но не торопится добить. Выбирает другую жертву? Отар был готов увидеть гримасу боли на лице другого пассажира. Увидеть... но не услышать выстрела. У него винтовка с глушителем, пришел к выводу Отар. Сейчас же все звуки в округе глушил аэробус, успевший добежать до конца полосы и вырулить к аэровокзалу. Он не мог точно сказать, был ли вой аэробуса громче во время выстрела... Пожалуй, нет. Сейчас звук турбин нарастал по мере приближения самолета к зданию. Пилотом невдомек, что сейчас творится в аэропорту, пассажиры спокойны, даже счастливы – приземление прошло на «ура». Но это состояние продлится недолго. Ветерок беспокойства пронесется среди пассажиров, когда командир экипажа по радио попросит всех оставаться на своих местах вплоть до дальнейших распоряжений.

Отар снова сосредоточил свое внимание на раненом, как будто опекал его. Ему показалось, взгляд американца блуждал по кромке «вышки». Но что он делает, о господи? Достает мобильный телефон, что ли? Он что, «скорую помощь» решил вызвать или тыкает привычные «девять-один-один»?.. Его можно понять. Ему никто не пришел на помощь. Единственный человек, который мог прекратить его мученья, – это снайпер-террорист. Но Терон не звонит сам – не тычет пальцем в клавиши, – он отвечает на чей-то звонок. Что-то неестественное крылось в этом простом действии. Что? – пытал свои мозги Отар. Что вызвало у него беспокойство? И он вдруг покрылся холодным потом. Перед его мысленным взором вырос снайпер на «вышке», в руке он держит мобильный телефон. Кроме визуальной, его и жертву объединила телефонная связь.

Этого не может быть – еще больше похолодел полицейский. И получил другие доказательства своей правоты. Помнится, его сильно удивил непрофессионализм второго стрелка. Он пошел отлить. Он и его напарник хоть и были в черном, но вот сейчас виделись белыми воронами.

Это не снайперы из спецподразделения госбезопасности. И – новое откровение: «А почему нет?» Он слышал о зверствах полковника госбезопасности Джемала Шавхелишвили... И Отар постарался забыть о нем: о покойниках или хорошо, или ничего.

Он медленно повернулся к вышке, зафиксировал в прицеле первого стрелка... Секунда, другая, третья... Отар нашел причину его неподвижности. Он либо смертельно устал и прикорнул, опершись о дальнобойную винтовку, либо был мертв... но словно зафиксирован. Он не мог смотреть в прицел под таким углом. В микроскоп – другое дело. Отар пожалел о том, что перепад высоты между двумя огневыми точками не позволял рассмотреть, что у стрелка под ногами. Там наверняка натекла целая лужа крови.

Они не из госбезопасности. Во всяком случае, один из них. Слава богу...

Вот террорист закончил телефонный разговор, бросил трубку.

Как ни был подготовлен Отар, он не ожидал таких действий от противника. Может быть потому, что не был уверен в этом на все сто процентов; он не хотел ошибиться даже на десятую долю процента. Что означало задеть интересы вездесущей госбезопасности.

И все же он решился перенести палец с предохранительной скобы на спусковой крючок.

Марковцеву не нужно было ломать голову: он разоблачен. В него целился из винтовки снайпер из полицейского спецподразделения. Сергей мягко придавил спусковой крючок. Когда панорама в прицеле восстановилась, он поймал на мушку напарника Отара. Выстрел. И снова точное попадание.

Сергей опустил приклад винтовки на парапет и собрался было уходить, но что-то важное удерживало его на месте. Его удерживал и раненый Гвидо Терон, и его образ, пышущий здоровьем, его ум, его уверенность, хладнокровие и безнаказанность, все то, что открыло ему границы для выстрела в полковника Артемова.

Сергей вернулся к прежним размышлениям. Где Терон набрался опыта? У себя в Америке? Но какой штат охвачен мятежным огнем? В Афганистане? В Ираке? В других горячих точках, огонь в которых заботливо поддерживался Штатами? Но Гвидо курирует «51-й полигон». И всегда рядом был Джемал Шавхелишвили. И кого они выбрали своим врагом, гадать не надо.

Сергей левой рукой поднял телефон, ткнул в кнопку. Взял с парапета запасной магазин и поставил его на место. Передернул затвор. Приклад винтовки снова привычно ткнулся ему в плечо. В оптике снова появился Терон. Снова один. Он какое-то время записан в прокаженные. Пока разберутся, что к чему...

Гвидо посмотрел на свой мобильный, как на гремучую змею. Она распахнула пасть, но он не смел отстраниться. Он поднес телефон к уху. И уже плохо соображал. Он действительно не удивился бы, услышав голос Джемала, не удивился бы своему раздражению: «Ради этого стоило жить, о господи?» Какой след он оставил после себя? Самый явный – это кровавый, оставленный на этом трапе. Он причина, а его творение – Джемал – следствие? Взаимная связь явлений во всей красе? Бред, бред, бред...

– Алло?

– Не знаю, кто послал тебе эту пулю, – четко выговорил Марк, – но она твоя. – Он выстрелил, и тяжелая пуля разворотила американцу грудную клетку.

Сергей сбросил с себя униформу, прихватив пистолет. Бросил куртку в люк и спустился по лестнице. Передернув затвор, он положил «Глок» в карман.

Он четко представлял действия спецслужб. Они перекроют все выходы из аэропорта, невольно оставляя противнику лазейку: выход на летное поле, с которого можно было разве что взлететь.

Сергей вышел на летное поле через служебный выход. Ему повезло в том плане, что он работал на аэродроме двойного базирования. Неразбериха была вызвана тем, что аэропортовское одеяло на себя тянули сразу несколько спецслужб и никто не признавал верховенства одной над другой. В столичном аэропорту ему не дали бы подняться на «вышку».

Едва он ступил на бетонку, ему тут же представилась возможность смешаться с людьми в военной и гражданской одежде. Около двадцати человек бежали к «боингу», и Марк составил им компанию.

Он оказался возле «боинга» в числе первых. Напряжение среди американцев спало, как только тело Терона обмякло и кто-то выкрикнул «Умер!». Это означало, что не кто-то, а конкретный человек свою работу сделал – зачехлил винтовку. Это поняла на подсознательном уровне даже личная секретарша Нэда Келли. Она стояла рядом с боссом и заглядывала ему в глаза. Сергей прошел в шаге от Келли, бросив взгляд на середину трапа. Рядом с телом Терона стояла бледная растерянная бортпроводница. В руках она держала жгут, которым хотела перетянуть рану соотечественника. Теперь жгут мог понадобиться только для того, чтобы зафиксировать челюсть агента ЦРУ. Дайана Терон сидела рядом, отвернувшись от мужа. Она не могла смотреть на жуткую рану у него на груди, а накрыть убитого никто пока не догадался.