Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

— Да, это возбуждение. Ты чувствуешь напряжение в паху? — голос Тома сорвался. Всё, что происходило, казалось долгожданной сказкой. — Вот такое?

И он, да сохранит Мерлин его здравый смысл, взял руку Гарри и положил её на свой возбужденный член.

Гарри охнул и слегка сжал его, задышав чаще. Совершенно не было похоже, что он не понимает, что делает. Его ладонь уверенно начала поглаживать Тома, выбив из него еле слышный стон.

— Кажется, да… Я никогда раньше не чувствовал такого… Значит, и ты возбуждён? Вот почему ты про парней говорил. Тогда мы могли бы? Ох!

Том перевернул его на спину и навалился сверху, устроившись между его ног. Он толкнулся в его пах, с восторгом чувствуя, как твердеет член Гарри в ответ на его незамысловатые движения.

— Да, куколка. Я тоже возбуждён, — прошептал он в покрасневшее ухо Гарри и слегка прихватил мочку зубами.

Хотелось накинуться на Поттера, как голодному зверю, но крохи сознания всё ещё говорили ему вести себя разумно.

Гарри выгнул спину и низко застонал.

«Только не целуй его! Сделай вид, что вы просто помогаете друг другу справиться с напряжением, так все делают…»

— Том, а ты можешь? Я ещё никогда не… Я никогда не целовался. Ты можешь поцеловать меня? Пожалуйста? — нерешительно попросил Гарри, обнимая его за плечи. — Я только тебе доверяю, не хотелось бы просить кого-то чужого.

«НЕТ!»

«Да катись оно всё в жопу акромантула!»

— Конечно, куколка. Всё, что захочешь, — торжествующе усмехнулся Том и отпустил все тормоза.

Он положил ладонь на горячую щеку Гарри и накрыл его рот своим.

Податливые мягкие губы Гарри с готовностью приоткрылись ему навстречу, и он скользнул языком внутрь, застонав от простого осознания того, что происходит.

Сегодня. Сейчас. С ним.

Он ощущал его тело под своим, чувствовал его горячее возбуждение, жадно дышал его сладким запахом, он изучал Гарри, тонул в нём и сходил с ума. Запретность того, что он сейчас делал, лишь подогревала его похоть, желание обладать им, заклеймить его. Гарри совсем не умел целоваться, двигал языком невпопад и стукался зубами о зубы Тома, но довольно быстро смекнул, что стоит просто повторять за ним и всё стало ещё лучше.

Том мог признать, что сильно недооценивал эту простую незамысловатую ласку. Но с каждым движением языка, с каждым тихим постаныванием Гарри в нем разгоралась жажда большего.

— Том… — хрипло выдохнул Гарри, стоило только ему оторваться от его губ и жадно потребовал: — Ещё.

Он лежал на подушке Тома: раскрасневшийся, с пунцовыми припухшими губами, блестящими от слюны. Его зрачок закрыл почти всю радужку, он тяжело дышал и цеплялся пальцами за голые плечи Тома.

И что-то будто щёлкнуло в Риддловском сознании. Он словно услышал этот щелчок: громкий, скрипучий.

Всё смазалось: пространство, время. Он грубо целовал Гарри, не обращая внимания на его несмелые попытки как-то ответить. Он не думал о том, что может напугать его напором, не думал о нежности и ещё о миллионе штук, которые должны были бы его волновать.

Им завладело безумие, обжигающее, как адское пламя и такое же неукротимое.

Он всё-таки сорвался. Он трахал рот Гарри своим языком в такт быстрым жестким толчкам паха и не мог остановиться. Сладкие податливые губы сводили с ума, нежная кожа под руками, тихие, несдержанные стоны Гарри, его выгибающееся навстречу тело — всё это подвело его к краю слишком быстро.

Он не успел ничего толком распробовать, как вдруг мир за обратной стороной век взорвался, и его унесло куда-то мощной взрывной волной.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Том, ты меня задушишь, — услышал он как сквозь вату.

Сознание начало постепенно к нему возвращаться.

Он понял, что распластался на Гарри сверху, уткнувшись носом ему в шею. Расслабленное тело не желало его слушаться и куда-то перемещаться.

«Ты — настоящее животное. Это конец. Провал. Это вовсе не то, о чём ты мечтал», — прозвучал в голове голос.

Том отчетливо ощутил… страх.

Он боялся посмотреть Гарри в лицо и увидеть там разочарование и ужас от его… поступка. В этот момент он сам себе был противен.

Ещё никогда… Он даже не представлял, что может быть таким. Что настолько потеряет над собой контроль. Это было мерзко, непростительно. Гарри заслуживал лучшего партнера, чем ошалевшего от похоти Риддла.

Том перекатился на бок и вцепился в Гарри, отчетливо понимая, что не отпустит, что бы он ни сказал. Он сотрёт ему память. Уговорит. Заколдует. Но не отпустит.

— Прости… — вырвалось у него глупое слово. Он ненавидел его на самом деле. — Прости, я… Я немного…

— Том! — капризно воскликнул Гарри. — Почему ты остановился? Я что-то сделал не так? Пожалуйста, прости! Не останавливайся, Мерлин мой, только не сейчас, я… — он толкнулся бёдрами вперёд, и Том ощутил его твердый член.

«Да пребудут все великие волшебники с неопытными девственниками во веки веков!»

Том от облегчения чуть не застонал вслух.

— Прости, — ещё раз хрипло сказал он, скользнув рукой в бельё Гарри. Его бархатистый, горячий член удобно лег в ладонь, но смазки на нём не было совершенно. — Я немного увлекся, у меня очень давно никого не было, — последнее он прошептал прямо в ухо Гарри, а затем с облегчением прижался губами к его шее.

— У меня вообще никого не было, не переживай, — Гарри толкнулся в его ладонь, и Том непроизвольно сжал зубы — сухая ладонь была не лучшим источником наслаждения, Гарри наверняка было не очень приятно.

А ему хотелось доставить ему наслаждение, сгладить первое впечатление. Любой ценой.

— Просто поцелуй меня так ещё раз, Том, — хрипло потребовал Гарри.

«Ах он мелкий развратник! Кажется, ему понравилась твоя грубость!»

«Ну, если он не из пугливых да трепетных, значит ему понравится кое-что поинтереснее…» — ответил сам себе Том.

«О нет! Вы ещё не на той стадии…» — заверещал голос разума, стоило только ненормальному желанию промелькнуть в мозгу.

Но Тому хотелось. Безумно хотелось.

Он отпустил Гарри и прищелкнул пальцами: под полог тут же взметнулся неяркий шарик света.

— Том, зачем? — Гарри заморгал, ослеплённый даже этим тусклым светильником.

— Сейчас всё узнаешь, — ухмыльнулся Том, предвкушающее облизнув губы.

Он хотел всё видеть. Всё. Раскрасневшийся, возбужденный, с зацелованными губами — Гарри был совершенством.

Совершенством, которое полностью принадлежало ему, Тому Риддлу — приютскому нищему полукровке с нездоровой тягой к садизму.

Он медленно, одной рукой начал стягивать трусы Гарри с его бёдер, с жадностью разглядывая обнажающуюся плоть. Член Гарри отличался от его собственного, он был слегка меньше по толщине, ровным, с небольшой розовой головкой, и жутко притягательным.

Поттер не выглядел испуганным. Он с нетерпением наблюдал за его действиями и закусывал губы.

«Совершенство».

«Это последний шанс передумать. Последний шанс остаться нормальным», — предупредил голос разума.

«Я никогда не был нормальным», — ответил ему Том.

И он, склонившись над Гарри, обхватил головку его члена своими губами.

— Ах! — выдохнул Гарри, выгнув спину. Его член глубже вошел в рот Тома, чуть не заставив его подавиться.

Том прижал его бёдра к кровати ладонями, чтобы он ненароком не испортил его наслаждение.

Сосать чужой член оказалось весьма… Совсем даже не так, как он думал. Как мог представить. Нежная кожа под губами была приятна, лишь слегка солоновата, но Мерлин всемогущий, так нежна… А ещё лучше было видеть, чувствовать, как стонет Гарри, как он выгибается навстречу его рту, как беспорядочно пытается двигать бёдрами, как мечется по кровати.

— То-о-ом… — всхлипнул Гарри, пытаясь толкнуться глубже. — Ещё!

Он был во власти Тома, и ему это нравилось. Так и должно быть, всегда.

Том с присущей ему основательностью начал изучать новые для себя ощущения. Он облизывал член Гарри, сжимал губы, то наращивая, то замедляя темп, скользил языком по головке, ориентируясь на звуки, издаваемые Гарри в ответ на его действия.