Крестовый поход - Андрей Посняков

— Ну, сами судите, могли мы завернуть не в эту деревню, а, скажем — в следующую? — старший тавуллярий посмотрел на своих юных спутников, хотя понимал, что в темноте ни жестов его, ни взгляда, все равно, не видно.

— Конечно, могли, — отозвался Леонтий… Или Лука? Нет, тон был серьезным, значит — Леонтий. — И тогда никого не встретили бы…

— А, может, и встретили бы… — невозмутимо продолжал Алексей. — Кто знает, может, турки выставили посты во всех деревнях? Рассуждаем дальше — Халия — ну, эта турчанка — просто шла по дороге, завернувшись в плащ Аргипа… Не самая свежая идея. Жгла факел, чтобы мы, значит, хорошо рассмотрели плащ, и сами рванули к ней, словно мотыльки к огню!

— Да, вот именно — сами.

— А, может, Аргип все же…

— Может, — Лешка кашлянул. — Однако, не будем гадать, некогда. Не очень-то мне нравиться их разговоры о кузнеце. Руки у нас свободны, мысли в голове есть — надо действовать.

— И что ты предлагаешь?

— Ха, что?! Бежать, конечно — и как можно быстрее. Я бы даже сказал — прямо сейчас, боюсь, что другого такого случай просто не будет.

Близнецы затихли, пораженные столь простым и немудреным решением. Бежать… А ну-ка, попробуй-ка! Легко сказать…

Дождь снаружи усилился, и крупные капли его шуршали соломой крыши. Соломой…

— А ну, подсадите-ка!

Алексей уселся на шее одного из близнецов и принялся дотошно обследовать крышу… не торопясь, постепенно, каждую досочку… Черт побери — крепко! Ни одна не оказалась гнилой, ни одна не погнулась, не поддалась. Да, что и сказать, делали на совесть — по-хозяйски, для себя. Сарай лишь только с виду казался старым… да и то, наверняка потому, что ночь.

— Опускайся, Лука… Не устал?

— Я Леонтий.

— Обследуйте стены… Ну, что там?

— Бревна!

— У меня тоже…

Алексей ненадолго задумался… Так… Потолок и стены отпадают, крыша — тоже… Остается что? Пол! То есть — земелька! Да что тут еще думать-то?!

— Выбреем место и начнем копать, — живо распорядился Лешка.

— Как? Руками?

— А у вас есть другое предложение? Или имеется лопата? Посмотрите-ка, может, ее здесь случайно забыли?

Издеваясь, Лешка пошарил руками по земляному полу — мокро, грязно, холодно…

— Тсс! — он вдруг перестал шуршать соломой, прислушался. — Что это за звук? Вон там, за дальней стеной?

Все прислушались.

— Кажется, ручей, — прошептал кто-то из близнецов. — Да-да… И течет, похоже, совсем рядом.

— Там и копаем, — приказал Алексей. — У дальней стены — к ручью! Роем, как экскаваторы!

— Как кто?

— Меньше болтовни — больше дела!

Старший тавуллярий выбрал направление подкопа очень и очень верно — почка в этом месте, у ручья, оказалась твердой лишь только сверху, да и то — лишь на первый взгляд, вернее — на первое касание. Просто, при строительстве набросали щебенки, под которой оказался песок. Повезло! Опять случай? Да нет, скорее, — трезвый расчет.

Пленники трудились, как проклятые, обламывая до крови ногти и совершенно не замечая боли. Все делали быстро и тихо — двое копали, третий — отпихивал в сторону песок, потом менялись. И, наконец, докопались таки!!! Дорылись!

В подкоп хлынул холодная вода ручья!

— А теперь что? — сдавленным шепотом спросил Лука.

Лешка усмехнулся:

— Плавать умеете?

— Ну…

— Тогда ныряйте… вернее, ползите… Это мне вот не повезло — плохо плаваю, как бы не утонуть, а уж для вас-то этот ручей — ничто.

Лешка шепотом балагурил, старательно заглушая страх, противный, липкий, поднимающийся откуда-то изнутри и отдающий холодком в сердце. Ну, со своим-то страхом можно было справиться, главное — подбодрить ребят.

— Итак — я первым, вы — за мною. Быстро, и, главное — постарайтесь не шуметь.

Набрав в легкие побольше воздуха, старший тавуллярий бросился… нет, лучше сказать — вполз — в заполненную холодной водой яму.

Господи, ну и жуть!

Острые обручи холода сдавили ребра, в ноздри полез мокрый песок… ага — вот и течение! Холодно как, господи… Ну, еще! Еще! Черт… Неужели — застрял?

В груди бешено колотилось сердце, оно, казалось, вот-вот выпрыгнет… И еще очень хотелось дышать.

Воздуха! Воздуха! — как пел когда-то Константин Кинчев в своей старой песне. Лешке, вообще-то, больше нравилась «АРИЯ», но и «Алису» он тоже слушал.

Воздуха!

Он там, наверху, этот желанный воздух…

И — р-раз! Парень дернулся, рванулся вперед из последних сил… И, уже чувствуя. Что легкие вот-вот разорвутся, вынырнул на поверхность ручья. И жадно, жадно, жадно дышал!

Воздух… Какое же это счастье, Господи! Какой приятный дождик… этак весело молотит. Теплый… По сравнению с ледяною водою ручья — конечно, теплый! Как душ. Вокруг темно, тихо… Это хорошо. А на востоке уже багровеет небо — успеть бы, уйти… Где же, однако, парни?

И тут же, с шумом, словно купающийся гиппопотам, вынырнул один из близнецов… За ним — почти сразу — второй.

— Ух!

— Тсс… Вон там, на берегу — репейник… Ползем… И помните о страже!

Они выбрались, выбрались, выбрались!!! Убежали, Господь помог, не оставил своею милостию. Когда восточную половину неба опалила заря, беглецы были уже километрах в пяти от деревни. А то — и больше, драпали так, что валил пар! Бежали на восток, в леса, знали, погоня в первую голову помчится по дороге на запад, в Сербию.

— Как бы собак не пустили! — оборачиваясь, прохрипел на бегу Леонтий.

— Ага! Собак… Ручей… да еще дождина!

Лука, засмеявшись, остановился, закашлялся. Лешка стукнул его по спине и махнул рукой:

— Привал. Отдохнем малость… Слушайте, а хорошую мы ямину прорыли! Наверное, метра два!

Они остановились на лесной опушке, уселись, привалившись к широкому стволу дуба. Дружно задрав головы, близнецы жадно ловили капли дождя смешно открытыми ртами. Словно рыбы — наживку.

Лешка хмыкнул и хотел уж было сказать что-нибудь смешное, как вдруг услышал рог! Да-да, вот именно — кто-то трубил! Вот еще… Охотники? В такую погоду?

Близнецы переглянулись.

— Слышите? — округлив глаза, громко прошептал Лука. — Копыта стучат… Всадники! Погоня! И как они только смогли нас так быстро найти?

— Вверх! — вскинув голову, приказал Лешка. — Быстро все наверх, на дуб, забираемся… Леонтий, подставляй плечи… Лука — пошел! Молодец… Я следующий… Черт, скользко как! Как бы не сверзиться… Леонтий, давай руку!

Они спрятались за редкой листвою, моля о заступе Бога. Конечно, беглецов вряд ли можно было заметить с земли — слишком уж густы были ветви… Но, если присмотреться…

Снова запел рог, уже совсем близко, и на опушку леса выскочили всадники на крепких быстрых конях. Кое-кто был в панцирях, большинство же — в кольчугах. Короткие копья, мечи у пояса, на головах — легкие открытые шлемы… Один, вроде как, старший — молодой вислоусый блондин с гривой кудрявых волос — спешился, поправив на плечах богато расшитый плащ, и что-то повелительно крикнул. Остальные всадники тоже сошли с коней, заговорили… Лешка прислушался. Речь оказалась совсем незнакомой, чужой, ни на что не похожей… Нет, это не болгары, не сербы, не греки… И не турки, явно не турки.

Такое впечатление, что эти неведомые воины кого-то ждали. А ведь, и правда — ждали.

— Иштван! — вислоусый блондин махнул рукою, и один из воинов — высокий худой бородач в обтянутом зеленым бархатом панцире — бригантине — приставил к губам висевший на шее рог. Затрубил…

И вот… О чудо! Где-то совеем недалеко послышался ответный сигнал.

Блондин улыбнулся, что-то сказал, как видно, какую-то шутку — все засмеялись, а бородатый — так даже захохотал, хлопнув себя руками по ляжкам, затянутым в узкие разноцветные штаны, больше напоминающие чулки. Одна штанина была синяя, другая — ярко-желтая. Экий франт! Одет по последней бургундской моде! Как, впрочем, и вислоусый блондин — у того и рукоять меча блестела от дождевых капель, не иначе — из золота, да и цепь имелась на шее нехилая… Тоже, между прочим, золотая.

Снова послышался стук копыт, и на опушку выскочило еще человек семь — в кольчугах и латах. Один… нет, двое — похоже, были ранены: на лбу одного — кровоточащая тряпица, у другого — перевязана рука.

— Живео Сербиа! — со смехом приветствовал их блондин. — А мы думали — вовек уж вас не дождемся! Сыскали проводников?

О! Алексей обрадовался — теперь-то уж речь пошла понятная, сербская… Неужели, это… Неужели… Неужели, все таки, повезло?

— Нарвались на турок, — отозвался один из прибывших сербов, совсем еще молодой парень лет, может, шестнадцати, ловкий, тоненький, светлорусый, с приятным худощавым лицом.

— Турки? — вислоусый удивленно вскинул глаза. — Откуда здесь турки? Они все на западе, в Сербии. Военный отряд?

— Именно, — отозвался раненый, тот, что с перевязанной рукой. — Сами удивились — откуда они здесь! И так шустро скакали, словно бы ловили кого-то, выскочили из-за холма неожиданно, слонов черти. Там был один парень — молодой, смазливый, дрался, как черт… Моя рука — его сабли дело. Ускакал, гад! Ничего, я его запомнил, Бог даст, встретимся.