Согрей меня, или Научи меня прощать - Юлия Шилова

Мы с Александром поменялись ролями, и теперь он останавливал меня, чтобы я не вздумала выходить из комнаты, потому что наш разговор еще не закончен.

– Ты хочешь, чтобы я принесла тебе справку?

– Какую справку?

– О своей беременности.

– Зачем она мне нужна?

– Смотри, а то могу принести. За мной дело не станет. Что касается того, что я ребенка не выношу, то не переживай. Еще как выношу! В этом плане у меня организм как часы, сработает нормально. Я буду девять месяцев носить этого ребенка и при этом и тебе, и твоей жене, и чересчур впечатлительной Вике капать на мозги по поводу своей беременности. А как только рожу, то сразу пройду все анализы для того, чтобы доказать твое отцовство, а когда оно будет установлено, я сразу заявлю о своем ребенке публично. Да и еще, папа Саша! Я забыла тебе сказать о самом-самом главном.

– Что еще?! – На лице Александра читался откровенный ужас.

– На случай, если ты вдруг решишь расправиться со мной и с нашим еще не родившимся ребеночком, я сразу хочу поставить тебя в известность: несмотря на наличие больших денег и связей, ты залетишь по полной программе. Я уже написала заявление, что если со мной что-то случится, чтобы искали тебя. Я сообщила фамилию, имя и отчество человека, которому интересна моя смерть, и мое заявление находится в надежных руках.

Я уже хотела было открыть входную дверь, но Александр вскочил и не позволил мне этого сделать. Он перегородил дорогу, вытирая капельки пота со лба.

– Стоять, я сказал!

– Стою.

– Ты не представляешь, с каким бы удовольствием я тебя сейчас задушил!

– Представляю, – совершенно спокойно ответила я, но, услышав учащенные и громкие удары своего сердца, немного смутилась. Мне показалось, что они настолько громкие, что их слышу не только я, но и Александр тоже. А вот этого мне хотелось меньше всего на свете! Я сейчас не должна была показывать ему, что мне страшно, что мои ноги буквально подкашиваются от страха, а сердце просто готово выскочить из груди.

– Только не забывай, что я уже не одна. Это будет двойное убийство, потому что нас уже двое.

– Да что ты заладила со своим убийством?! Не собираюсь я никого убивать…

Александр посмотрел на мой живот, вновь раздул ноздри и тяжело задышал:

– Да что там у тебя может быть? Еще времени-то прошло всего ничего! Какая-то несчастная яйцеклетка…

– Ну знаешь… Эта клетка далеко не несчастная. Она очень даже счастливая.

– Ничего у тебя там нет, – все еще не верил моим словам Александр. И я подлила масла в огонь:

– Не переживай. Там уже есть маленький комочек. Пройдет совсем немного времени, и у этого комочка появятся глазки, носик, ручки, ножки. Кстати, если это будет девочка, как мы ее назовем? Давай над этим подумаем вместе. Ты же папаша как-никак. Какие бы отношения ни были между нами, ребенок ни в чем не виноват. Если родится мальчик, то мы назовем его Сашей, в честь папы. А вот если родится девочка? Давай помозгуем вместе.

От этих слов Александра передернуло, и он посмотрел на меня с отвращением. Сама мысль о внебрачном ребенке приводила его в состояние ступора и наводила на самые мрачные мысли. Подобная ситуация далась ему нелегко, и он не мог произнести ни единого звука.

– А я знаю, как мы назовем нашу девочку. Мы назовем ее Таня. В честь Татьяны Львовны. Как-никак, а она мне уже не посторонний человек. Мы же с ней теперь родственники.

Александр все-таки потерял самообладание и влепил мне пощечину, которую я крайне мужественно выдержала и не показала, что мне больно. Дотронувшись до щеки, которая просто пылала, я выдавила из себя улыбку и процедила сквозь зубы:

– Послушай, если ты еще раз тронешь меня хоть пальцем, то я тут же пойду в милицию, напишу заявление и сниму побои. Не стоит так обращаться с беременной женщиной, потому что я побеспокоюсь о тебе же. Тебя ждут весьма нежелательные последствия.

– Откуда ты взялась в моей жизни?! Какого черта я согласился в тот злосчастный вечер поехать к Юрке в дом? Если бы я знал, что там будешь ты, я бы обошел этот проклятый дом стороной. Я бы и ногой туда не ступил, и близко к нему не сунулся. – Александр, кажется, был близок к истерике. Он постоянно смотрел на пустую рюмку, и не было никаких сомнений, что ему очень сильно хочется выпить.

– Поздно. Ты уже сунулся. И не только в дом Юрия Константиновича. Ты сунулся в мою судьбу.

Александр умоляюще поднял на меня глаза:

– Люба, подумай хорошенько…

– Ты о чем?

– Подумай хорошенько, кого ты родишь и зачем тебе это нужно. Одумайся, пока не поздно! Я в ту ночь столько выпил, да еще травы покурил. Если ты родишь, то только какого-нибудь дегенерата. Ребенка нельзя делать по пьяни. Ведь своим поступком ты сделаешь хуже не мне, а своему же ребенку. Мне даже страшно подумать, что там могло у нас получиться. Я уверен, что будет какой-нибудь даун.

– Я оставлю ребенка любым, каким бы он ни родился.

– Но зачем тебе это надо? Ты же меня не любишь! У нас нет никаких чувств и никаких отношений! Для себя тебе еще рожать рано. Ты еще встретишь своего принца, выйдешь замуж и будешь жить счастливо. Зачем тебе обременять себя каким-то ребенком, тем более дауном? Ты посмотри на судьбы матерей-одиночек, которые растят неполноценных детей! Это же страшные судьбы! Неужели ты желаешь такой судьбы себе?! Это что, своеобразная месть? Но за что?! И потом… ты просто сломаешь мне семейную жизнь. Таня не выдержит, если узнает, что у меня ребенок на стороне. У нее больное сердце. Я не могу не думать о ней. Она любимый и родной мне человек. Мы живем вместе уже много лет. У нас очень хороший брак, хорошие дети. Ты просто ее убьешь, и все. Я не понимаю, откуда в тебе столько зла и почему ты хочешь убить мою жену? Она ничего плохого тебе не сделала. Сейчас ты успеешь сделать аборт. Это совсем не больно и очень быстро. Хочешь, я отвезу тебя к хорошему врачу?

– Нет.

– Почему?

– Потому что не хочу, – стояла я на своем. – Не хочу, и все. Я буду рожать, и это действительно своеобразная месть, которая будет висеть и над тобой, и над твоей семьей на протяжении всей твоей жизни.

– Ты ничего не выиграешь.

– Посмотрим. Жизнь покажет. Можно сказать, что я уже сделала ход.

– Ты говоришь полнейший бред, – прервал меня Александр. – Какая, к черту, месть и за что? Да пойми же ты наконец: я не имею никакого отношения ни к исчезновению трупа твоей подруги, ни к пропавшему пледу. Это не я! Я тебя уверяю! Я не занимаюсь подобными вещами. Я просто спасал репутацию друга, и при этом у меня не было мысли тебя подставлять или вводить в заблуждение.

– Если это сделал не ты, то кто? – с издевкой заметила я.