Согрей меня, или Научи меня прощать - Юлия Шилова

Прислонившись к двери, Вика посмотрела на меня внимательно и заговорила вполголоса:

– Ребята, я вообще не понимаю, что сегодня происходит. У меня создалось впечатление, что все просто сошли с ума. Какой-то сумасшедший дом. Если бы я не зашла, то вы бы тут точно друг друга убили. Это что ж за совместные бизнес-проекты должны быть, чтобы люди разговаривали друг с другом подобным тоном и добивались единого мнения при помощи рукоприкладства?! А что там творит Татьяна…

– Что творит Татьяна? – тут же спросил Александр и посмотрел на Вику с тревогой.

– Она хлещет водку как заправский мужик. Рюмку за рюмкой, и я не могу ее остановить. Спрашиваю, что произошло, а она ничего не хочет мне объяснять и говорит всего одну-единственную фразу: «Сашка – козел». Я сразу поняла, что вы поругались. Я ее так и спросила, сказала, что если вы поругались, то ничего страшного. Столько лет вместе живете. Не впервой. Сегодня же помиритесь.

– А она что? – Щеки Александра пламенели прямо на глазах.

– Она говорит, что с козлами не ругается, что она отправила тебя в огород капусту жевать.

– Вот дура! Ну, я сегодня ей дома устрою… Что она себе позволяет? Совсем от рук отбилась. Я ей такую капусту покажу! Я ей по первое число всыплю! Будет у меня как шелковая.

– Ну вот, и ты туда же. Что с вами со всеми сегодня происходит? Таня там пьет, а вы тут деретесь. Это я во всем виновата.

– А ты тут при чем? – спросили мы с Александром в один голос, и я посмотрела на Вику, не скрывая своего удивления.

– Мне не нужно было организовывать эту выставку. У меня муж погиб, а я устроила это мероприятие… Это Юрка на нас всех разозлился и посылает на нас с небес испытания… Мы все разозлили Юрия Константиновича. Он не одобряет мою затею.

– Вика, о чем ты говоришь? – попробовал успокоить ее Александр. – Ты только вдумайся. При чем тут Юра? Мы все рады, что ты организовала выставку, и я с самого начала поддержал тебя в твоих начинаниях. Тем более что ты организовала не просто выставку, а выставку, посвященную памяти своего мужа. Пойми, Юра никак не может влиять на отношения между нами. Эти наши отношения сугубо личные.

Но Вика словно и не слышала Александра и твердила себе под нос:

– Это Юра разгневался. Это все Юра. Не нужно было мне делать эту выставку. Он все видит и слышит. Он сверху наблюдает за всеми нами.

Подумав, что сейчас самое время, я решила вступить в разговор и грустно сказала:

– Вика, Юрий тут действительно ни при чем. Я беременна… От Александра.

– Что ты сказала?! – Вика застонала.

– Я беременна от Александра.

– Как так?

– Вика, ну не смотри ты на меня так, словно не понимаешь, как женщина может забеременеть от мужчины! Я сказала Александру, что буду рожать, а он стал бить меня головой о стенку.

– А как же…

На мгновение Вика потеряла дар речи и не могла произнести даже звука.

– Вика, я не сотворила ничего ужасного. Просто у Александра Игоревича, помимо маленького внука, будет еще маленький ребенок, которому тоже нужна любовь, забота и материальная поддержка. Банальная жизненная ситуация. Такое же сплошь и рядом бывает. Это жизнь, и от нее никуда не денешься.

– Вика, она все врет! – начал выкручиваться Александр. – Я с ней не спал! Я ее не знаю и первый раз вижу! Это самозванка! Она от кого-то забеременела и хочет повесить на меня чужого ребенка! Ты же сама понимаешь, сколько сейчас таких ловкачек развелось. Но этот номер у нее не пройдет. Я вижу ее насквозь. Это лживая, наглая дрянь!

Как только Александр замолчал, я свела брови и серьезно бросила:

– Заставлю тебя сделать анализ на ДНК и подтвержу отцовство, а потом придам это дело огласке.

Александра затрясло от моих слов.

– Мне на старости лет для полного счастья только ребенка грудного не хватало… – прорычал он.

– Знаешь, при пьяных случайных контактах иногда бывают и дети, – снова подлила я масла в огонь.

– Бывают. У таких нерадивых матерей, как ты, которые в первую очередь думают не о ребенке, который должен родиться по пьяному залету, а о своем самоутверждении и совершенно необдуманной мести. Даже если это и мой ребенок… Но я ведь был в дупель упитый и обкуренный травой! Даже страшно представить, что там может родиться.

Посмотрев на потрясенную Викторию, я попыталась привести ее в чувство и крайне осторожно произнесла:

– Вика, я уже говорила это Александру, но теперь хочу повторить еще раз при тебе, как при свидетеле.

– Что еще? – Виктория вздрогнула, у нее на глазах показались слезы.

– Если со мной что-то случится…

– А что с тобой может случиться? – Она уже пришла в себя и, кажется, могла рассуждать здраво.

– Мало ли… Может, мне завтра кирпич на голову упадет или меня машина собьет у самого дома. Я связалась с адвокатом и написала письмо, в котором четко изложила, что если со мной что-то случится, то это дело рук нашего уважаемого Александра Игоревича. К письму приложена справка о моей еще совсем маленькой беременности. Так что в случае моей смерти на Александра Игоревича будет заведено уголовное дело.

– Люба, ты о чем? Саша не способен на подобное!

– Вика, ты не знаешь Сашу.

– Не думаю. Мы знаем друг друга черт знает сколько лет! Можно подумать, что ты его знаешь…

– И все-таки есть моменты, которых ты не знаешь.

– Я не хочу знать дурное об Александре, потому что очень хорошо к нему отношусь. Я все понимаю, но мне страшно подумать, как эта ситуация отразится на Татьяне. У нее больное сердце. Вы просто оба решили ее погубить.

Она не выдержит. Можете считать, что ее уже нет. Это известие убьет ее окончательно.

– И я про то же! – тут же прорвало Александра. – Быть может, хоть ты объяснишь этой дуре, что ей не стоит рожать! Что она никому и ничего не докажет и что ей лучше всего сделать аборт! Она уже не маленькая девочка, которая боится абортов и не знает, что последствия пьяного залета отражаются в первую очередь на несчастном ребенке.

– Люба, тебе это надо? – Вика поджала губы.

– Ты о чем?

– О том, что тебе не стоит рожать. Своим необдуманным решением ты разрушишь не только жизнь Татьяны и Александра, но и свою собственную.

– Вика, я готова сделать аборт, но при одном условии, – сделала я следующий ход в своей игре.

Изрядно вспотевший Александр заметно оживился и, достав носовой платок, вытер льющийся по лицу ручьями пот.

– Говори, – произнес он с надеждой.

– Говорю.

Достав из сумочки несколько сложенных ксерокопий, я положила их перед Александром.

– Это ксерокопии документов на одно помещение, которое администрация забрала за долги. Сейчас оно опечатано. У меня есть точные сведения, что в самое ближайшее время это двухэтажное здание совершенно по смешной и бросовой цене отпишут одному предпринимателю. Правда, за какие заслуги, непонятно. Думаю, что в этом варианте сыграли определенную роль родственные связи. Другого просто не может быть.