Дитя заката - Вирджиния Эндрюс

– Что все наоборот?

– Может быть, ты сама не очень хорошо будешь чувствовать себя в его присутствии?

– Зачем ты так говоришь, Джимми? Я же хотела, чтобы он приехал в отель.

– Может, потому что знала, что он не приедет. Ты не сильно расстраивалась, когда он в очередной раз отказывался приезжать.

Он посмотрел на меня так пристально, что я смутилась, словно попытался заглянуть мне в душу.

– Ты же говорила, что хочешь навестить его, – сказал Джимми, – а теперь отказываешься встретиться с ним.

– Джимми, я не отказываюсь, я просто, просто...

– Что?

– Я действительно боюсь. Не знаю почему, но боюсь.

– Чего боишься? Прошлого?

– Он растил нас как брата и сестру, а теперь мы женаты; мне тяжело смотреть ему в глаза.

– Но он же знает обо всем происшедшем.

– Ни мама, ни папа никогда не давали даже повода думать, что я не их ребенок, да и сами они таких мыслей не допускали. Истина ведь у каждого своя, хранящаяся, как жемчужина в раковине. Папа не может забыть, как мы делили с тобой пищу, комнату и даже одежду; когда он смотрит на меня, то вспоминает прошлое, и ему больно. Мы, не желая того, раним его. Джимми, поезжай сам. А я обещаю, что поеду в следующий раз.

Он внимательно смотрел на меня.

– Ладно. Я хочу поговорить о Ферн. Непонятно, почему мистер Апдайк до сих пор не передал о ней никаких известий, у него же нет недостатка в профессиональных детективах.

– Джимми, лучшие детективы отказываются заниматься этой проблемой.

– Как?

– Здесь все защищено законом, и мы просто не вправе нарушать его. Мистер Апдайк посоветовал прекратить поиски.

– Насколько я знаю, богатые люди нарушают его везде, где это им удобно, а после нанимают дорогих адвокатов вроде мистера Апдайка, чтобы уладить дело. Может быть, нам нужен другой адвокат? Почему ты мне не сказала сразу, что детективы больше не работают на нас?

– Не хотела сильно расстраивать тебя, Джимми.

– Ты была не права. Папа так надеялся на детективов. – Джимми сжал ладонями виски.

– Джимми, если мы ее действительно найдем, это будет по меньшей мере странно для нее. Ферн уже почти десять, девочка живет в другой семье, не испытывает недостатка в деньгах; скорее всего, ей еще никто не сказал, что ее удочерили. В этом случае мы можем принести больше вреда, чем пользы.

– Я удивляюсь тебе, Дон. Если бы она по-прежнему была твоей сестрой, ты бы говорила иначе.

Он повернулся и пошел к отелю, оставив меня на пляже. Какими горькими были для меня его слова.

Он впервые смотрел на меня с такой злостью. Почему я не сказала ему сразу о поисках? Почему я отнеслась к нему так холодно? Это бабушка Катлер вложила слова в мои уста. Я побежала, чтобы догнать его; он стоял в коридоре отеля. Бросившись ему на шею, я зашептала:

– Джимми, я не хотела от тебя ничего скрывать. Конечно же, ты прав, нам нужно найти Ферн, каждый человек должен знать, кем является на самом деле. Я знаю, как сильно ты этого хочешь.

– Ты этого хочешь тоже?

– Да, Джимми, очень хочу.

– Ладно, я поеду навестить папу.

– Ты же хотел, чтобы мы поехали вместе?

– Но ты можешь остаться, в любом случае я буду там не один.

– Я буду очень скучать по тебе.

Он поцеловал меня, но это был очень прохладный поцелуй, самый прохладный с тех пор, как мы были вместе. Джимми отправился упаковывать вещи.

Я чувствовала себя как маленькая птичка, которую выпустили из клетки в зимнюю стужу и оставили между снежными холмами.

ВОЗВРАЩЕНИЕ СТАРЫХ КОШМАРОВ

Джимми уехал рано утром, когда небо затянуло серыми облаками и лил дождь. Океан был суров и мрачен, дул сильный ветер, пригибающий деревья к земле. Стало холодно. Кристи уже была в школе. Джимми попрощался с ней, он попрощался уже почти со всеми, кроме меня, но мы все откладывали это на последний момент. С минуты на минуту должен был появиться Джулиус, который отвезет его в аэропорт. За завтраком мы говорили об обязанностях, которые ложились временно на меня в связи с отъездом Джимми.

– Я не люблю бросать дела неоконченными, как мне приходится делать это сейчас.

– Не волнуйся, Джимми, все будет в порядке. Все утро мы избегали слишком прямых взглядов, опускали глаза. Ночью я не спала, рано утром хотела разбудить Джимми, чтобы извиниться еще раз, но не стала, а перед самым рассветом заснула сама и даже не услышала, как он встал и оделся. Проснулась я, только когда услышала, как миссис Бостон собирает Кристи в школу. Мне все еще хотелось поехать с ним к папе Лонгчэмпу.

Мы стояли и молча наблюдали, как лимузин заезжает во двор.

– Счастливо, – сказал Джимми, поднимая свой чемодан, – я позвоню тебе как-нибудь вечером. – И наклонился, чтобы поцеловать меня. Я попыталась удержать его этим поцелуем насколько это было возможно, но Джимми отстранил меня, как только лимузин остановился перед нами.

– Джимми! – крикнула я.

Он обернулся и смотрел на меня, пока Джулиус укладывал чемоданы в багажник.

– Что?

В его глазах стояли слезы.

– Будь осторожен.

– Я постараюсь. Я позвоню тебе.

Он уехал, я долго смотрела, как автомобиль тает за пеленой дождя. Мое сердце внезапно опустело.

Вернувшись в свою комнату, я бросилась на кровать и рыдала до тех пор, пока миссис Бостон не постучалась и не предложила свою помощь.

– Что-то случилось? Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет, миссис Бостон, все хорошо, – я вытерла глаза, – не волнуйтесь.

– Если что-нибудь потребуется, дайте мне знать.

Она очень сочувствовала мне, но ничем, конечно, помочь не могла в этой ситуации, а мне нужно было всего лишь стереть из памяти прошлое, то самое прошлое, которое такой болью отражается на моей сегодняшней жизни. Мне нужно было избавиться от тяжелых воспоминаний, терзавших меня. Мне нужна была прежняя смелость, чтобы избавиться от преследований призраков.

Джимми такой сильный, ему хватает смелости держать этих призраков на расстоянии. Уезжая, он посмотрел на меня такими глазами, что не возникло даже тени сомнений в его сильной любви ко мне. Конечно, Джимми хочет большего, чем я сейчас могу дать ему, но для этого требуется всего лишь время, еще немножечко времени, чтобы я смогла найти в себе силы. Теперь мне нужно было погрузиться в работу, чтобы не ощущать этого камня на своей душе.

Через некоторое время я поняла, насколько это сложно. Снова и снова, заканчивая какую-нибудь работу, я видела глаза Джимми, и опять нужно было заниматься делами, чтобы немножечко сократить ожидание.

Теперь я поняла чувства Рэндольфа. Он просто блуждал в лабиринтах собственного сознания, чтобы не столкнуться лицом к лицу с ужасной реальностью.