Эпоха Фестивалей - Павел Смолин

приличный. Всей толпой двинули на студию — она находилась в этом же здании, но с другой стороны. Познакомившись со звукачом, забурился к нему в заставленную пультами, микшерами и эквалайзерами каморку, и началась запись, которая заняла добрых три с половиной часа, большая часть которых была потрачена на корявые объяснения нубоватого Иоши на тему «должно звучать круто!». Звукач не жаловался, а на его лице было написано, что повидал он и не такое. Отпустив музыкантов, занялись сведением, просидев до вечера. Черт, совсем не остается времени на урок музыки. Воспользовался студийным телефоном и предупредил Курихару-сенсей, что не приду, получив за это вполне заслуженный втык — я не единственный ее ученик, и в результате она потеряла время и деньги, так что придется оплатить пропущенный урок.

Послушав итоговый вариант записи, сошлись со звукачом на том, что демка получилась отличной. Врать мужику смысла нет — он получает почасовую оплату, поэтому ему тупо выгодно корпеть над записью подольше. Хорошо, что профессионализм перевесил жадность. Да, получился по большому счету кавер, но мне удалось сохранить ДУХ и ГРУВ, так что любители рока будут пищать от восторга — совсем как в моем прошлом мире. Попросил «перекатать» запись на кассету — дам послушать Хэруки, и отправился домой — переодеться к её дню рождения.

Вызвав такси, уселся в него и поехал домой. Надо взять Чико и подарочки. Глянул на часы — о главном (главное — это лучшая девочка) я не забывал, поэтому у дома Аоки будем прямо в назначенное время. Дома завершили тортик, высадив на него шоколадных бабочек и принарядились — Чико выбрала синее нарядное платье, я помог ей заплести пару косичек, вплетя в них синие же бантики. Получилось просто супер мило! Сам надел брюки и серую рубаху с коротким рукавом. Хэруки любит нас в любом виде, но праздник же.

Глава 8

По пути проинструктировал несущую кигуруми Чико о порядке вручения подарков. Открыла нам сама именинница, одетая в милое скромное темно-зеленое платье с высоким воротником, широкие «раструбы» рукавов и подол которого украшали белые оборки. Пояс украшал белый же шнурочек, завязанный аккуратным бантиком. Красиво уложенные волосы с вплетенной в них широкой зеленой лентой спадали на плечи густой черной волной.

— Ты прямо как из мультика! — Опередила меня Чико. Неудивительно — Хэруки выглядит настолько «сказочно», что меня немного парализовало.

— Спасибо, Чико-тян! — Улыбнулась девушка, — Ты тоже очень мило выглядишь!

— Это наш вклад в ужин, — Протянул я Хэруки красиво упакованную при помощи сестренки коробку с тортиком.

— Кажется, я чувствую запах тортика? — Улыбнулась девушка, — Пойдемте на кухню, там уже все готово.

По пути на кухню мы с Хэруки переглядывались и давили смешки, потому что Чико изо всех сил пыталась прятать коробочку с кигуруми за спиной с крайне таинственным видом. На кухне действительно все было готово — на столе стояла куча всего. Порадовало, что Хэруки учла мои кулинарные пристрастия и приготовила несколько «мясных» блюд, потеснив морепродукты.

Поздоровались с принарядившимся по такому поводу в «нарядное» кимоно Ринтаро-сенсеем, и Хэруки, спросив разрешения, распаковала тортик.

— Какой милый! — Широко улыбнулась она, узрев «цветочек».

— Мы с братиком пекли его вместе! — Не удержавшись, похвасталась сестренка, дождалась, пока Хэруки поставит тортик на стол, и протянула ей кигуруми, — А это от меня! Можешь открыть сразу!

Девушка открыла, достала кигуруми, развернула.

— Это «кигуруми», да? Можно примерить? — Спросила она, явно довольная.

— Я помогу, как опытный носитель кигуруми! — Вызвалась сестренка, и они покинули кухню, оставив меня наедине с Ринтаро-сенсеем.

— А что подаришь ты? — Спросил он меня.

— Пока секрет, — Улыбнулся я, — А что подарили вы?

— Платье, которое она сейчас поменяет на твою пижаму, — Вздохнул дед.

— Платье — офигенное! — Похвалил я.

— Я тут не при чем, она сама выбирала, — Отмахнулся дед.

— А вот и мы! — Раздался из коридора голосочек Чико.

Обернувшись, увидел супер мило смотрящуюся в кигуруми-цветочке Хэруки. Глазомер Есикавы-сан не подвел, и пижамка сидела впору. В будущем придется сшить еще одно — девушка еще подрастет. Ведь подрастет?

— Супер-мило! — Похвалил я.

— Мне очень нравится! — Благодарно обняла сестренку Хэруки, — Спасибо, Чико-тян!

— А это от меня! — Я поднялся на ноги и протянул коробочку, содержащую упакованную в чехол цвета «хаки» «выкидуху», — Божественный артефакт! — Добавил я.

Девушка хихикнула, приняв мои слова за шутку.

— Как много подарков! — Улыбнулась она, и, не спрашивая, распаковала подарок.

Блеснув глазками, извлекла ножик из чехла (дед крякнул, но от комментариев воздержался), осмотрела, «выщелкнула» лезвие, проверила баланс, прокрутила между пальцев. Чико завороженно смотрела на это представление. Плохое (плохое ли?) влияние успешно оказано. Спрятав лезвие, девушка крепко обняла меня и поцеловала в щеку со словами:

— Спасибо, Иоши, он очень красивый! Я буду им дорожить!

Приятно!

— А теперь дай мне любую монетку, — Улыбнулся я.

— Зачем? — Не поняла Хэруки.

— Потому что ножи дарить нельзя, потому что лезвие сулит неудачи и беды! — Пояснил я, — А так ты типа его купишь и проклятие будет нейтрализовано!

Дед хохотнул:

— Не знал, что ты настолько суеверный!

Хэруки удивилась, но спорить не стала, ненадолго покинула кухню и вручила мне монетку в десять йен. Профит!

Уселись за стол, покушали, нахваливая кулинарные умения именинницы. Потом попили чаю с тортиком — теперь хвалили нас. Вечер получился очень теплым. Когда на улице стемнело, и Чико начала зевать, мы засобирались домой. По пути к двери Хэруки напомнила, что завтра мы с ней несем ее книгу в школу. Заверил ее, что не забыл, потом воспользовался тем, что Чико ушла вперед и поцеловал, заодно вручив кассету с песней. Она обещала послушать уже сегодня.

Кассета сработала как надо, потому что, когда я вышел из душа и направлялся в комнату, зазвонил телефон — это была Хэруки, которая буквально излучала восторг.

— Но знаешь, мне больше понравилось, как ее спел ты! — Добавила она.

— Это потому, что ты меня любишь, — Улыбнулся я.

— Да! — Не стала она спорить, — Очень-очень люблю!

* * *

С утра, надев школьную форму, зашел за Хэруки, немного завис, любуясь ею в матроске, отобрал сумку с рукописью — я у папы джентльмен, и мы направились в школу.

— Видел бы ты лицо дедушки, когда я показала ему твою песню! — Засмеялась она.

— То ли еще будет, — Хохотнул я, вспомнив песню, работать над которой начнем сегодня.

— А что будет? — Не могла не заинтересоваться девушка.

Напел ей "поппури" песен с "демки", как смог.

— Мне нравится, как ты поешь,