Последний сезон - Элизабет Бикон

Эдмунд потянулся и зевнул от души, затем помял усталыми пальцами занемевшие плечи и мускулы шеи — сказывалась долгая и напряженная скачка в Дербишир и обратно. Затем помечтал, не завалиться ли в постель прямо в одежде и забыться сном на несколько благословенных часов. Он уже собрался дотянуться до трутницы, чтобы раздеться и умыться хоть при свече, но тут со стороны ложа послышалось шевеление, мгновенно все его чувства напряглись, мысли помчались наперегонки. Он браво выстроил их в шеренгу, перебирая разумные объяснения тому, что подсказывало его чутье. Нет, волосы не встали дыбом на его затылке, но даже если и так — то был не страх, но приятное возбуждение. И вовсе не мурашки побежали по его телу. Жизнерадостный зажигательный огонь, и только одному ему было известно, отчего он так веселится в этой непроглядной тьме.

— За каким дьяволом вы забрели сюда, Кейт Элстоун? — воскликнул он, силясь найти свою трутницу. Его задрожавшим рукам понадобилось всего с полдюжины раз ударить кремнем по кресалу, чтобы высечь приличную искру, воспламенить трут и зажечь свечу, а затем и лучину, затопить камин и согреться.

— Если вы нуждаетесь в моих объяснениях по этому поводу, милорд, тогда мы оба в беде, — пошутила она сонно и уселась в постели, зевая и потягиваясь, после чего его мечты воспарили в небеса. — Вы очень поздно заявляетесь домой, Эдмунд.

— Если бы я знал, что вы дожидаетесь меня, поторопился бы.

— Что ж, это неплохо, — отозвалась Кейт, досадуя и удивляясь, как ее угораздило заснуть на его кровати? Но думать о том было недосуг, все мысли разбежались: он здесь! — Похоже, вы не очень-то рады видеть меня, Эдмунд, — заметила она.

— А вам не обязательно о том знать, — сумрачно пробормотал он, и Кейт улыбнулась. Видимо, эта фраза венчала длинную череду нежных, замысловатых и непроизносимых вслух определений.

— Очень даже обязательно, — зашептала она сладострастно. Он недоволен не потому, что она здесь, а просто, верно, вовсе не ожидал этого.

— Речь не обо мне, речь о вас, Кейт, — серьезно уточнил Эдмунд.

— Нет, речь о нас.

— Что вы нашли здесь такого, что касается нас? — осторожно поинтересовался он, словно хотел вынудить ее на унизительные откровения, прежде чем по-своему истолковать ее визит и принять ответные меры. Впрочем, не важно, что она пролепечет, ее бесстыдное предложение вполне очевидно. Он обречен любить ее в своей постели, пока звезды не побледнеют, а на рассвете ей надлежит незаметно пробраться в свою келью.

В комнате стало светлее от разгоревшегося очага, в голове у Эдмунда тоже прояснилось, и теперь Кейт могла разглядеть его лицо и понять, как он оценивает ее вторжение. У рта обозначились жесткие складки, под усталыми глазами залегли тени. Верно, она выбрала не очень удачную ночь для своего набега. Затем Кейт припомнила все, что ей было известно о нем, и поняла: крайне усталый вид — лишнее свидетельство его волчьего голода, и рука его слегка дрожит, когда он подкладывает дрова в камин. «Нет, не ошиблась», — возликовала она, ее приход как нельзя кстати. Он все равно не смог бы заснуть этой ночью и сидел бы у огня, перебирая в памяти все подробности того скверного дела, размышляя, мог ли бы он поступить иначе, чтобы оградить от горьких переживаний лорда Тединтона и его несчастное семейство.

— Мы сами, — сообщила она севшим голосом, соскочила с кровати и подошла, чтобы предстать перед ним бесстыдно и отважно, встретить его взгляд, выразив в своих глазах все то, с чем она пришла к нему.

— Да, постойте здесь, Кейт, попозируйте, и я не выдержу, высеку ваше изваяние, — предупредил он сурово, словно грозился поставить ее в угол и оставить без ужина. В ответ она робко протянула руку и нежно погладила его лицо, словно желала узнать, кто взывает к ней из сутолоки мечущихся теней.

— Если так, буду оскорблена до глубины души, — проговорила она, добравшись до его рта и чувствуя, как он твердо сжался под ее легкими прикосновениями. Похоже, он нашел единственный способ противиться ее желаниям, если ей требуется, чтобы он грубо воспользовался ею и расцеловал с головы до пят.

— Сегодня вечером я не в состоянии контролировать свое желание к вам, поэтому могу быть груб и небрежен. Вы должны уйти, Кейт, пока я еще могу отпустить вас, — шептал он, словно боялся сорваться, если заговорит в полный голос и долго сдерживаемое пламя буйно вырвется наружу.

— А мне и не нужен больше ваш контроль, Эдмунд. — Она почти не разжимала пухлых губ, они уже сложились в нежный бантик, предвкушая ни с чем не сравнимый вкус его поцелуя.

Кейт решила, что всевозможные обоснования, оправдания и логика потребуются его мужскому уму не сейчас, поэтому немедленно пробила брешь в дистанции между ними и предоставила своему телу быть ее адвокатом. Оно, по крайней мере, вполне понимало свои желания. Пусть соблазнит ее до потери разума, и она вместе с любовником бездумно окунется в маняще неизведанный океан чувств.

— Я просто хочу вас, любовь моя, пожалуйста, возьмите меня, пока не рассвело, при свете все будет гораздо сложнее.

— Думаете, можно еще усугубить наше положение? — Эдмунд пытался отгородиться ледяным тоном, но два магических слова заставили его вздрогнуть, севший от усталости голос внезапно зазвенел, налившись силой неутомимого любовника. Его энтузиазм успокоил ее взбудораженные нервы. — «Любовь моя»? — эхом откликнулся он, словно не веря своим ушам.

— Да! Поэтому прошу, поцелуйте меня и сделайте так, чтобы я и вы стали тем самым мы. У нас есть только неделя для тайной любви, ведь если Кит увезет меня в Вичвуд, у нас не будет шанса на любовь в любом смысле слова, под крышей его дома, и если думаете иначе, Эдмунд Ворт, вы слишком оптимистичны.

— Я оптимист по натуре. — Он явно улыбался в ответ. — Небо свидетель, без этого я не прожил бы последние три года.

— Эдмунд! — воззвала Кейт возмущенно, в ее взгляде сквозило нетерпение.

— Кейт, — выдохнул Эдмунд имя своей надежды. — Кейт, — повторил он, его губы почти щекотали ее кожу, и она уловила невысказанное приглашение. — Прелесть моя, Кейт.

Его голос трепетал благоговением, но сейчас не время обдумывать, надо ли торжествовать по этому поводу, она поразмыслит об этом позже, а пока Кейт облизнулась, исхитрившись задеть языком его губы. Этой искры оказалось достаточно, чтобы пламя радости охватило ее — он приник к ней поцелуем, растворившим все мысли обоих.

Да, вот так же страстно он целовал ее на балу у Уиндоуверов, давая почувствовать, как его любовь наполняет смыслом ее жизнь, правда, тогда она не вполне прониклась той наукой. Но теперь Эдмунд горяч и тверд в своем желании, и она хочет его. Кейт почувствовала блаженно напрягшейся грудью литые мускулы, которыми бугрилась его обманчиво худощавая фигура. Она, избранная счастливица, принялась отважно исследовать его тело и для начала ощупала могучие плечи. Мускулы расслабились и обмякли под ее ладонями, затем снова напряглись, когда он пошевелился, перехватил ее удобнее и крепко прижал, гладя ее горящее тело.