Плач богов (СИ) - Владон Евгения

- Где-то два или три раза.

- О!

Действительно «О!», как же Эве хотелось в тот момент вцепиться в его лыбящуюся физиономию всеми ноготками своих задрожавших пальчиков.

Да как он вообще посмел заговорить о таком при стольких свидетелях? Может ещё углубиться в подробности каждого с ним столкновения?

- А я почему-то ничего об этом не знаю. – кажется, в голосе Пол задребезжали нотки лёгкой обиды. По крайней мере, посмотрела она на свою раскрасневшуюся спутницу далеко не участливым взглядом.

- Скорей всего потому, что твоя компаньонка не предала им какого-либо особого значения. Или посчитала их не настолько важными, чтобы заострять на них своё бесценное внимание. – если Хейуорд и пытался загладить острые углы собственной же глупости, то делал это с явно плохо скрытым подтекстом.

- Просто не представляю, как можно три раза пересечься, особенно с тобой, и не заметить этого.

- Видимо, как-то можно. – ему и этого было мало. Обязательно произнёс последнюю фразу с многозначительной ухмылкой на тёмных губах и не сводя с зардевшего лица обсуждаемой ими особы своего бессовестного взгляда.

Боже правый, если бы было можно каким-то чудом провалиться сквозь землю и избежать всего этого, почему с ней не произошло подобного именно сейчас? А лучше сразу умереть на месте и не наблюдать за этим кошмаром всё это время.

Ладно, наблюдать, она же являлась теперь его эпицентром – средоточием сфокусированных на ней взглядов, от одного из которых ей не терпелось избавиться, как от налипших на тело ядовитых скорпионов или тарантулов.

- И, видимо, тебя это сильно задело, раз решил к нам подойти прямо здесь и потребовать представить тебя моей давней подруге?

- Давней подруге? – похоже, он удивился услышанному заявлению не меньше, чем Эвелин его появлению из ниоткуда. Даже глаза недоверчиво прищурил, уже с иной внимательностью всматриваясь в её пылающее личико.

- Скорей ты её в любом случае не знаешь. Кажется, ты тогда заканчивал обучение в мужской гимназии в Карлбридже, а мы не плохо проводили с ней время здесь или в усадьбе моих родителей, или в Лейнхолле.

- Даже так? В Лейнхолле? – он почему-то быстро приподнял голову, будто встрепенувшись, словно данная новость и в самом деле оказалась для него несколько неожиданной.

- Да. Это Эвелин Клементина Вудвилл-Лейн – последняя и единственная наследница Лейнхолла. А это Киллиан Хейуорд-Вэддер, знаменитый на весь Гранд-Льюис повеса и «Диоген» местного пошиба.

- Диоген? Почему Диоген? – Эва услышала собственный голос с не меньшим удивлением.

- Потому что, не смотря на впечатляющие возможности его отца, предпочитает зарабатывать себе на жизнь тяжёлым трудом, а потом спускать все свои деньги на книги и всесторонние энциклопедии. Ну, и между делом, выискивать приключения далеко не на одну свою голову. Все благочестивые граждане Гранд-Льюиса держат своих дочерей на выданье под семью замками, поскольку прекрасно знают, на что способен этот мартовский кот в период пиковых загулов. Правда, для него и семь замков не всегда помеха.

- Только ты можешь знакомить людей, не щадя их слуха излишними подробностями.

- Да божеж мой! Скажи спасибо, что я вообще повелась на твою уловку с неожиданным появлением и страстным желанием познакомиться. Могли бы просто лишь вежливо поздороваться, да разойтись каждый в свою сторону. И это было бы для всех нас самым правильным выбором, если брать во внимание твою ужаснейшую репутацию (точнее, то, что от неё осталось).

- Считай, ты удачно на мне отыгралась. Правда, не знаю пока за что.

- На свой счёт воспринимать не обязательно. Ведь ты и сам должен знать, что женская душа – потёмки. Мало ли что может женщине стрельнут в голову в тот или иной момент, мы даже для самих себя страшно непредсказуемы.

- Этому даже мне сложно чем возразить. – вот только зачем при этом нужно было смотреть в лицо Эвелин, а не той, с кем говорил? И после этого женщины непредсказуемы?

Ей, наоборот, стоило немалых усилий сдерживать себя и не отвечать тем же, вызывающим взглядом, которым ей теперь хотелось сжечь его дотла без права на воскрешение.

- Твоя задача быть хорошим мальчиком и избегать больших неприятностей, а уж мы разберёмся со своими женскими странностями как-нибудь сами, – уж кем сегодня по-настоящему можно было восхищаться, так это Полин д’Альбьер. Хотя от её присутствия не пробирало до костей, как от близости Киллиана Хейуорда, и не топило изнутри вышедшими из-под контроля противоречивыми эмоциями со страхами, но именно рядом с ней Эва ощущала хоть какое-то подобие мнимой защищённости. Теперь ей было за кем спрятаться, пусть и ненадолго, зато наверняка.

- Что ж, было безумно приятно обменяться с первой красавицей Гранд-Льюиса словесными колкостями и в который раз остаться ни с чем. Но ещё приятнее, познакомиться с её давней подругой. Надеюсь… - он определённо не относился к тому сорту людей, кто принимал свои поражения с достоинством равного противника. – Судьба или боги на этом не остановятся и снова сведут нас вместе где-нибудь ещё, раз они так старательно и для чего-то конкретного этим занимаются уже не первый день.

- Кто бы говорил о богах? Первый скептик Гранд-Льюиса? – Полин вновь одарила назойливого знакомого снисходительной улыбкой искушённой кокетки, перед тем как с тем попрощаться и наконец-то уже разминуться без возможности повторного пересечения в пространстве и времени этого дня.

Но даже их обоюдный обмен «любоезностями» не помешали молодому мужчине держаться, как и подобает воспитанному джентльмену при прощании и последних действиях. Его грация и манерность движений в подобные секунды невольно поражали, не сколько восхищая, а вызывая в сознании жёсткое сопротивление тому факту, кем он вообще являлся и по происхождению, и по своей сути.

- В такие минуты я жалею только об одном – что не вышел… лицом (скорей всего ему хотелось сказать «рылом», но он вовремя передумал) и не имею никаких моральных прав поцеловать на прощание руку знатной леди. А то и целым двум.

Его изящный поклон, достойный благородного господина, изумил не меньше, чем брошенный им прямолинейный взгляд в лицо Эвелин Лейн. От его финальных жестов не то что дух захватывало, вынуждая натруженное сердечко трепыхаться под тисками корсета с утроенной скоростью и надрывными перебоями, но и вызывало совсем уж неожиданные эмоции с более глубокими ощущениями. Может это был обезумевший страх, а может и что-то другое, но Эве никогда ещё не приходилось испытывать подобной пытки из-за близости абсолютно незнакомого ей человека. Будто ему и вправду удалось проникнуть ей под кожу и напустить ей в кровь горько-сладкого яда собственного изготовления. И действие этого внутривенного эликсира определённо было рассчитано далеко не на одну встречу.

Он же не просто так к ним подошёл. Явно хотел смутить её и довести до крайней точки эмоционального дисбаланса. А как же по-иному забраться в голову другому человеку? Только такими действиями и взглядами, от физических прикосновений которых их разделяло всего лишь ничтожное расстояние в один ярд. И то, Эвелин сама уже порядком путалась – реальные ли это осязания или же надуманные.

Казалось, он не просто на неё смотрел, выпрямляясь и мысленно просчитывая последние секунды, а именно затягивал тёмным взглядом испытывающих глаз прочные узелки своих невидимых ловушек и сетей. И неспешные движения его гибкого тела словно усиливали эффект внутреннего воздействия его ритуальных заклятий. То, как он снова надел на голову снятую до их столкновения кепи, как провёл по козырьку лёгким жестом расслабленных пальцев и как дрогнули уголки его красивого рта в тлеющей ухмылке матёрого охотника и преследователя.

И когда он отвернулся, вернувшись к противоположному прилавку с книжными товарами, чтобы забрать ожидающий его там пакет с оплаченной покупкой, Эвелин так и не поняла, что же почувствовала в тот момент. Облегчение? Мнимый разрыв с чужой близостью? Или же нежданное разочарование?