Бестия - Екатерина Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не хотела приглашать его к себе. Думала, приеду к нему, быстро отвечу на его вопросы и сбегу. Только я не учла, что он живет не один. Только Богу ведомо, насколько больно мне было принять это. Я еще не до конца научилась смиряться с фактами, которые приносят боль. Иногда и моя четко выстроенная система ломается. И тогда мне приходится брать дополнительное время на то, чтобы пережить такие моменты. Сегодня, когда он сообщил о том, что живет с девушкой, меня скрутило. Я осела на пол и долго раскачивалась, напоминая себе, что не имею права лезть в его личную жизнь. Потом позвонила своему психиатру, и мы проработали ситуацию. Сейчас мне немного полегчало. Я все время вспоминаю слова Дмитрия Ивановича:
– Варвара, не все сразу. Маленькими шагами. Сейчас это выбивает тебя из колеи, но уже через неделю ты примешь этот факт и научишься жить с ним. Сосредоточься и представь себе, что эта неделя прошла. Что ты чувствуешь?
Я все так же чувствую боль и обиду. Ревность. Но уже не так остро. Я смирилась. Ну, почти.
– Кто твой родной отец? – спрашивает Олег, врываясь в мои невеселые мысли.
Я замираю на пару мгновений. Сегодня, во время разговора с психиатром, я пообещала ему и себе, что буду честна с Олегом. Расскажу все, как есть, а дальше буду действовать по обстоятельствам. Я заканчиваю готовить чай для нас, переставляю на блюдо вазочку с кексами, которые мы испекли с Милой, и несу все на кофейный столик у дивана.
– Я бы хотел кофе.
– Он вреден на ночь, – с улыбкой отвечаю я.
– Варя…
– Хорошо.
Я встаю и теперь готовлю для Олега кофе. Про себя, как мантру, повторяю: черный, с каплей сиропа «Амаретто» и двумя ложками сахара. Откуда у меня дома вообще взялся этот сироп? Я даже не могу вспомнить, когда купила его. Возвращаюсь на диван. Ставлю перед Олегом кофе под его пристальным взглядом, подвигаю к нему вазочку со сладостями и наливаю себе чай. Пока он остывает, я устраиваюсь удобнее и складываю руки на колени, переплетая пальцы.
– Ты не ответила на мой вопрос, – спокойно произносит Олег. Но он совсем не спокоен. Я чувствую, что он в нервозном состоянии, только того, что у него не дергается глаз или не подрагивают кончики пальцев.
Мы оба, как по команде, садимся боком к спинке и лицом друг к другу. Я подгибаю под себя ногу, прикрываю развилку бедер подолом сарафана. Я не специально его надела. Сейчас я бы предпочла оказаться в спортивных штанах и толстовке, но как раз перед приездом Олега я сама только вошла в дом, вернувшись от родителей, куда отвезла детей на пару дней. Завтра мне предстоит ехать в огромный магазин с предметами интерьера, где я пробуду до вечера. Домой завалюсь без задних ног, как всегда происходит после таких походов.
– Варь…
Я вздыхаю. Пора начинать.
– Я расскажу тебе все по порядку, ладно? Так мы точно не запутаемся.
– Давай, – отвечает Олег, и принимается слушать.
– Я родилась и выросла в этом городе. Мы с мамой жили вдвоем, пока мне не исполнилось тринадцать. Потом она повстречала своего будущего мужа… Ибрагимова. – Я судорожно вздыхаю и напоминаю себе, что все это осталось в прошлом. – Поначалу мама была счастлива. У них была красивая свадьба, Руслан окружал маму любовью. Ну, мы так думали. А потом его натура полезла наружу. Я тогда ни черта не понимала. Только со временем, когда сама… когда стала его жертвой, осознала, что он делал с мамой. Ибрагимов был извращенцем. Больным ублюдком, который получал удовольствие от унижения женщин. Не просто унижения. Он избивал до крови, а потом… трахал полутруп. И еще… у него были такие же дружки, и они приходили к нему и смотрели на все это… – я, не сдержавшись, всхлипываю и бросаю взгляд на Олега. Он слегка подается вперед, но я качаю головой. Нет, мой хороший, не сейчас. Прямо в эту секунду я просто хочу рассказать тебе все и наконец забыть об этом ужасном периоде жизни. Я тяжело сглатываю, делаю глоток чая с ромашкой и продолжаю. – Мама тяжело восстанавливалась после этих его «игр». По нескольку дней лежала в постели, не вставая. В такие дни Руслан проявлял ко мне повышенное внимание. Мне тогда уже было почти пятнадцать. Можно я без подробностей, ладно?
– Какие нахрен подробности? – выдавливает из себя Олег. Его лицо бледное, хмурое. – Варь, я это едва выдерживаю. Подробности меня убьют.
– В общем, когда Руслан снова собрал своих друзей и теперь волок меня в подвал, где мучал маму, она попыталась его остановить. Была слабой после очередной его «игры», но все же встала у него на пути. Ибрагимов избил ее. Она… она умерла на месте. Кровоизлияние в мозг, мгновенная, страшная смерть на моих глазах.
– Сука, – сипит Олег.
– Бросив ее валяться на полу, он заволок меня в подвал, где сидели такие же извращенцы, как он сам, и там состоялась наша первая «игра». Он называл меня куклой, шлюхой. Говорил, что я… что создана только для траха. Олег, мне еще даже не было пятнадцати! – выкрикиваю, а потом сама себя осаживаю. Боль сдавливает мои внутренности, покалывает, проносится горячим вихрем, оседая в каждой клетке.
– У меня есть данные, что твоя мама погибла в автокатастрофе.
– По официальным данным все так. – Олег протягивает мне салфетку, и только тогда я понимаю, что по щекам бегут слезы. Благодарно принимаю ее и промакиваю глаза. – Но он же был ментом. В протокол можно вписать все, что хочешь, когда у тебя неограниченные возможности. Ох, как я ненавидела полицию. В общем, я заменила для него свою маму, а потом мне удалось вырваться от
