Дневники и письма комсомольцев - Катаева М. Л. Составитель

— это уж слишком! Итак, родная Лиичка, 11 января мне сделают операцию — последнюю. Или вылечат, или зарежут. Но я надеюсь на первое, потому что умирать нет ни времени, ни желания.

Сегодня поступила в госпиталь девушка из нашего полка, рассказала, что из наших осталась только Ольга Жилина. Ну и молодец же она! Такая кнопка, а всех пережила! Скоро я ей на помощь поеду, думаю, к февралю подремонтируют окончательно.

Девушка говорит, что очень часто вспоминают меня те, кто еще остался в живых из бойцов и командиров, и я им очень благодарна. Значит, не зря я страдаю. И то, что сделано мной, с благодарностью вспоминается. Эх, родная, дорвусь я еще один раз — за Кондрата, за твои раны, за свои, за тех, что погибли, буду мстить беспощадно! Сколько зла причинили проклятые фашисты мне и всем людям! Они должны почувствовать и пережить все, что пережили мы…

Пока, родная. Целую крепко-крепко.

Твоя Лидка. 8.1.44 г.

Моя родная Лиичка!

11-го сделали операцию, удалили осколок. Ко всем болям еще грипп и ангина, температура. Через несколько дней напишу, а сейчас не могу.

Думаю, в начале февраля буду на фронте.

Жду, приезжай. Целую.

Твоя Лидка. 13.1.44 г.

Родная Лиичка!

Чувствую себя хорошо, рана затягивается, и скоро буду здорова. Надеюсь, что к 5 февраля выпишусь. Николай навещает меня, но все это не то. Ну а как ты, роднуля?

Из части я ничего не получаю, они сейчас на новом направлении, где-то в районе Великих Лук, но точно не знаю.

Как мне тяжело, родная, сознавать, что я больше никогда не увижу Кондрата, вот только осталась ты одна у меня.

Пока, целую крепко.

Твоя Лида. 27.1.44 г.

Родная Лиичка!

Вчера от Оли получила письмо, пишет, видела Марию Павленко и что 20 сентября она выезжает из Сибири на фронт, проездом будет у меня, но вот уже 1 февраля, а ее нет. Неужели не заедет? Будет очень обидно, я ведь не знаю, где наша часть, а хотела ехать с ней.

Лиичка, с ногой у меня дела неважные, кажется, всю жизнь буду хромать. А главное — адская боль. Буду долечиваться в части, а то так можно всю войну в госпитале пролежать. Надо только подумать — почти полгода прошло!

Целую крепко.

Твоя Лидка. 1.2.44 г.

Милая Лиичка, здравствуй!

…Как обидно, что Павленко ко мне не заехала. И ведь так ждала ее. Хочу попасть в свою часть, а не знаю, где она сейчас. Писем ни от кого не получаю, да и не писала никому, кроме Ольги Жилиной. Написала ей три письма, но она мне не ответила. Видно, жарко там у них.

Здоровье неплохое, но нога категорически отказывается служить, боюсь, что еще будут иссекать рубец, который не затягивается окончательно. Хотя бы Павленко заехала, я бы с ней добралась до части, а сама не смогу.

О Кондрате подробностей не знаю, говорят, убило осколком снаряда при наступлении.

Моя Лиюшка, не беспокойся, мне ничего не нужно. Думаю, что встретимся скоро. В части буду просить отпуск для поездки к тебе, родная моя. Только после боя.

Целую тебя. Лидка. 6.2.44 г.

Моя родная Лиичка!

Ты спрашиваешь, как я добралась до своей части. Очень трудно было, не знала, где она, на каком направлении искать ее. Я спрашивала у каждого встречного, пока не напала на людей из нашей армии. Одним словом, кто ищет, тот всегда найдет.

О себе. Совершили марш, в походе схватила температуру 39,3. Представляешь мое самочувствие? Лошадей нет, и все время пешком… Оказывается, у меня хроническая тропическая малярия — это приобретено на фронте, а после войны все вылезет наружу. Видела бы ты сейчас меня, что от меня осталось, постарела как черт. Ну ничего.

От Н. часто получаю письма, встретиться нам не пришлось, хотя были недалеко друг от друга.

Все, дорогая. Целую крепко.

Твоя Лидка.

Милая Лиичка!

Лиюшка, вчера вернулась Ольга Жилина в часть, передала посылку, рассказала о жизни сибиряков, о Сибири военной. Дорогая моя, как хочу, чтобы приехала ты! Поговорить с тобой обо всем хочется, что накопилось почти за полтора года нашей разлуки.

Я по-прежнему в санроте. Сейчас чувствую себя хорошо. Думаю, что в будущем смогу работать на поле боя, как работала раньше. Каждый день прошу перевести меня в стрелковую роту или в разведку, но пока безуспешно. И все из-за моих ранений…

Мы стоим, ждем приказа действовать. Немцы цепляются за каждый метр земли — чувствуют, что скоро граница.

У нас холодно, дождь, ветер, не чувствуется, что весна.

Пока, родная.

Твоя Лидка. 2.5.44 г.

Моя дорогая Лиичка!

Вчера у меня был очень радостный день, командование от имени правительства вручило мне орден Славы III степени. Теперь я считаюсь кавалером двух орденов и медали. Обещаю, родная, воевать еще лучше, чтобы тебе не было за меня стыдно.

Обо мне не беспокойся, сейчас я здорова, а отдыхать и долечиваться после войны буду.

Целую крепко. Твоя сестра Лидия. 28.5.44 г.

Родная Лиичка!

Не писала не по своей вине. Горячее время было. Живу, как все, работаю, воюю, «отдыхаю» и снова работаю. На днях исполнится два года, как я в армии. Об отпуске думать сейчас не приходится, но надежды на скорую встречу с тобой не теряю. Как хочу видеть тебя! Н. больше не пишу. Не ругай меня, так нужно, и так будет.

Я благодарна всем девушкам за теплые поздравления, постараюсь в предстоящих боях оправдать оказанное мне внимание.

Лия, не думай, что я герой, нет, — обыкновенная, какой ты меня знаешь. Люблю свою Родину и ненавижу ее врагов. Вот и все. И все мои подвиги, о них не стоит писать, как ты меня просишь чуть не в каждом письме. Мне еще многому надо учиться у других.

Целую. Лидия. 30.6.44 г.

Родная Лиичка!

Стоят горячие дни. От наших