Дневники и письма комсомольцев - Катаева М. Л. Составитель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
5 марта. Один вечер я провела чудесно. Смотрела кинокартину «Жди меня». Славик видел эту картину. Зачем же он прислал мне целиком все стихотворение? Дорогой мой!
Я верю тебе. И знаешь почему? В картине сказано: «Настоящие мужчины имеют хорошую привычку: если их очень ждут, они обязательно возвращаются». Я очень жду и отсутствие писем сваливаю на почту.
В полку все старое. Вот только 3 февраля начала заниматься еще одна штурманская группа. С позавчерашнего дня, то есть ночи, летать буду только на контроль. Контролем я осталась довольна: хотела бы я, чтобы кто-нибудь из начальства поболтался под облаками и посмотрел, как честно кладут «У-двашки» бомбы в цель. Этой ночью мы с майором были вынуждены идти на разведку погоды: всех летчиков после первой разведки отпустили ужинать, даже дежурного командира и экипаж-разведчик.
В который раз перечитала «Как закалялась сталь». «Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества».
Раньше я не думала о конце этих слов:
«И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-нибудь трагическая случайность могут прервать ее». Надо спешить жить. Жить — в самом высоком, в самом святом смысле этого слова.
15 марта. Крым. Я «на той стороне»! Впервые вчера ступила на крымскую землю, а до сих пор я все бомбила лишь ее, а она отвечала мне лучами прожекторов и снарядами зениток. Вчера Женя Жигуленко высадила меня в Жуковке. Над проливом мы летели бреющим. Около Чушки очень мелко, а вообще пролив глубокий. Издалека виден дым: это с Чушки строят мост и все время дают дымовую завесу. Как крепко уцепились наши войска за этот клочок Крымского побережья! Комендантом аэродрома оказался Бондарь — из полка майора Бочарова. Я зашла к нему в землянку. Телефонная сеть. Пиликает радио. Видно, что люди здесь основались надолго, по-хозяйски. Этот кусок земли стоил нам очень дорого, но зато и польза от него сейчас великая. Отсюда будем бить противника…
Спать мы легли в третьем часу. Я приехала — враг перестал бомбить (не хочет, чтобы я посмотрела войну)! Сегодня после завтрака ходили смотреть, как идет перестрелка на передовой. Вот она какая стабильная, линия фронта! Бьют наши батареи — враги засекают и принимаются бить. Наши молчат и засекают их батареи. Наши начинают — они молчат. И так все время. Проносило низкую облачность, но показывалось солнышко, и ветер был чисто весенний. Как не хотелось думать о войне, но линия фронта отсюда в 3 километрах, в бинокль отчетливо виден совершенно разрушенный Аджи-Мушкай, а кругом хлопают разрывы и слышен шум летящих снарядов, в последний момент перед взрывом переходящий в свист. В 3 часа мы вернулись в землянку. Майор Уваров принес мне букет подснежников. Как я обрадовалась этим скромным цветочкам — первым вестникам весны!
17 марта. Была в 40 метрах от врагов — на самой передовой. Вчера наши войска на правом фланге у высоты 164,5 перешли в наступление, но сегодня опять вернулись на исходные позиции. Передовая… Если не нагнуться в траншее, сейчас же свистят пули снайперов. Землянка командира взвода, лейтенанта, маленькая, темная, с голыми нарами, у входа следы недавнего прямого попадания снаряда. А сейчас сижу в землянке полковника. Электричество. Радио. Играет гавайская гитара…
И где-нибудь в землянке иль в избе, У жизни и у смерти на краю Я чаще буду думать о тебе И ничего, мой друг, не утаю.
Думаю о тебе, Славик.
27 марта. Я прилетела из Крыма 20 марта. Была штабная игра. В результате ее — вчерашняя конференция с бурной дискуссией о звездном полете.
У нас в полку тяжелые дни. Завтра будем хоронить Володину и Бондареву. Разбитый в щепки самолет и их трупы один крестьянин обнаружил в плавнях у Черноерковской 10 марта. Их выкопали и привезли сюда на санитарном самолете. Тягостное чувство. Прочла Льва Кассиля «Есть такие люди». Понравился первый рассказ «Нелюдимо наше море…» о капитане Батыгине и его жене.
29 марта[44]. Вчера была похоронная погода: дождь целый день и ветер — порывами до 25 метров в секунду. Девушек похоронили под звуки оркестра и салюта из 20 винтовок. Вечером писатель Борис Савельевич Ласкин читал нам свои произведения. Сейчас сижу в Старотитаровской. Ну и грязная станица! Собрание штурманов полков. Я доклад уже сделала. Перерыв на обед с 16 до 18 часов.
В ночь на 9 апреля 1944 года она погибла смертью храбрых, совершая свой 645-й боевой вылет. Еще при жизни она была представлена к званию Героя Советского Союза, но Указ Президиума Верховного Совета СССР был принят уже после ее смерти.
ЛИДИЯ ЩЕРБИНИНА
«…СТАЛА СОЛДАТОМ»
Летом 1942 года в Новосибирске, Кемерове и Томске из коммунистов и комсомольцев была сформирована добровольческая дивизия, которая хорошо проявила себя в боях под городом Белым, и ей присвоили звание гвардейской. Так она и называлась 22-я гвардейская Сибирская добровольческая стрелковая дивизия.
В числе первых подали заявления с просьбой зачислить их в дивизию подруги-комсомолки Галина Гололобова, Крелия Силина, Ольга Жилина и Лидия Щербинина. Галина после первых боев стала комсоргом полка, а Лидия вскоре перешла в стрелковую роту.
Лидия Щербинина рано осталась без родителей, воспитывалась в детском доме. Любила стихи Лермонтова, Блока, Есенина. Сама пробовала писать стихи. Закончила техникум, поступила работать на завод, мечтала об институте. Но началась война, и она стала солдатом.
