Операция «Wolfsschanze» - Степан Кулик

– Сахар, – понимающе кивнул Курт. – Глюкоза… У них зависимость от глюкозы. Больше никакая пища не годится. То есть жрать могут все что угодно, хоть подметки, но без ежедневной дозы сахара метаболизм останавливается. Трое суток – паралич и окончательная смерть. А здесь сахара не держали. На всякий случай… Так они все же выбрались наружу? Ушли?

– Хочешь сказать, что этот ходячий скелет – живое существо? – теперь по-настоящему удивился Семеняк, не отвечая на вопрос.

Впрочем, скорее риторический. Немец был в шоке и не сразу сложил имеющиеся у него факты. Зато сейчас у него даже румянец на щеках появился и глаза заблестели. Хотя подобное бывает и с долго голодавшими людьми от предвкушения трапезы.

– Не вполне, – Курт потер ладони. – Но кое-какие функции, особенно нервные импульсы, сохранены. Вот для их поддержания и требуется глюкоза. Я еще раз прошу прощения, так я пойду за продуктами? Никаких сил нет больше терпеть.

– Да, иди. Стефан, не в службу, а в дружбу, пригляди, на всякий пожарный. Заодно шмон-ревизию устрой. В городе сейчас с провизией трудно. Так что лишним этот запас никак не будет. Хоть детей поддержим. Пока из воеводства состав придет.

– Показывай, куда идти.

– Да тут рядом… – обрадованно подхватился немец. – Тут все рядом…

Видимо, в самом деле серьезно недоедал. Но это ж какую силу воли надо иметь, чтобы сидеть на складе продуктов и сознательно морить себя голодом, чтобы протянуть подольше. Как внешность бывает обманчива. С виду такой задохлик, а внутри – кремень мужик.

– Слушай, да там запасов на роту. Колбасы… правда, немного. Палок десять. Сыра всего два круга. Зато мясных консервов – несколько ящиков. И крупы, и шпроты. Я даже сгущенное молоко и кофе видел.

Вайда с довольным видом выложил на стол добычу.

– А еще сигареты. Вот жили, гады. Наверху дети от голода пухнут, а они…

– Фрица где оставил?

– Так по нужде отпросился. Прихватило бедолагу… Видимо, оклемался. Поверил, что жить будет, вот и отпустило. Сейчас придет. И компот из консервированных слив принесет.

– По нужде, говоришь?!

Почувствовав неладное, Игорь Степанович вскочил со стула и метнулся за дверь. Вайда следом.

– Где уборная?

– Да вот же… – милиционер указал на неприметную дверь. Как и следовало ожидать, только прикрытую. Внутри никого.

– Может, в подсобке?

Но немца и там не оказалось.

– Сбежал? Но куда? Зачем? Повсюду ж наши… Или не поверил, что война закончилась?

– Ты вокруг посмотри и папку сохрани, – Семеняк достал пистолет и передернул затвор. – А я наверх метнусь. Кажется, знаю, что он задумал. Ох, не просто так волколаки в колодец с разбегу прыгали, а гранаты не взрывались. С этого надо было нам начинать, а не с лаборатории. Хоть бы Бася на его уловку не купилась! Уйдет же, подлец… Как же я сразу не сообразил… И очки еще эти…

Большинство сказанного Игорь Степанович бормотал уже себе под нос, несясь вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Откуда и прыть взялась, не юноша ведь! Но сердце предвещало беду, и он забыл о возрасте. Хотя понимал – нет, не успевает. Никак не успевает.

Немец обладал изумительным хладнокровием. Прекрасно осознавая, что бегство может быть раскрыто в любую секунду, Курт сумел успокоиться и заставить себя идти медленно, держа руки на виду, слегка приподнятыми. Не как при команде: «Хенде хох!», но так, чтобы караулящая выход из туннеля девушка даже случайно не заподозрила его во враждебности.

– Стой! – теперь, когда включили свет, Бася заметила фигуру в белом халате сразу, как только та показалась из-за поворота. – Ты кто? Стоять, я сказала! Буду стрелять!

– Здравствуйте, – Курт не стал останавливаться, просто замедлил шаги. – Я пленный. Меня послал товарищ Вайда. Им нужна помощь…

– Что-то случилось? – девушка обеспокоенно шагнула вперед, но пистолет не опустила.

– Нет, нет… С ними все в порядке. Просто ваши товарищи обнаружили тайник с документами и… продукты. Много. Нужны люди, чтоб все это добро наверх поднять. Они сами там, это… шмон-ревизию делают… А меня за подмогой послали… – Курт очень к месту ввернул не слишком понятное ему словечко. Девушка сразу заулыбалась и оружие опустила. – Они еще сказали, что войны больше нет. Это правда?

– Уж четвертый месяц как закончилась, – еще больше расслабилась девушка. – А вы не знали, что Германия капитулировала, и все время под землей сидели?

Курт сокрушенно развел руками.

– Матка Боска. Здесь же хуже, чем в тюрьме… И страшнее. – Тут она вспомнила, где именно находится, и снова насторожилась. – А упыри? Вы их видели? Знаете, что это такое? Нападали на людей?

– Да… – кивнул немец, подойдя совсем близко. – Но я не имею права рассказывать. Игорь Степанович запретил. Секрет. Очень… это, серьезный.

– Строгий… – машинально поправила Бася. – Правильно говорить: строго секретно.

– Да. Именно так он и сказал…

Курт стоял уже так близко, что почти касался руками ее одежды. Ему ничего не стоило обезоружить девушку, но у немца были другие планы. И для их осуществления в насилии не было необходимости. А вот излишнее внимание привлечь могло.

– Так вы сами позовете своих, или мне наверх надо вылезать? – напомнил Курт.

– У меня другое задание, – мотнула головой Бася. – Лезь. Только погоди чуток. Предупрежу. Чтоб пулю не схлопотал. После всего того, что из этого подземелья показывалось, солдаты нервничают. Могут сперва выстрелить и только потом пароль спросить.

Это немец понимал. Собственно, Курт поэтому и тратил столько драгоценного времени на разговоры, чтобы не получить очередь в спину или гранату вдогонку.

Бася подошла к краю туннеля, выглянула наружу и крикнула вверх:

– Эй, Остапчук!

– Чего? – склонился над лазом ординарец.

– Тут сейчас пленный к тебе полезет. Игорь Степанович за подмогой послал. Не пристрели ненароком.

– Случилось что?

– Нет. Все целы. Руки нужны. Пленный говорит, склад с продуктами обнаружили.

– Это хорошо… Есть руки. Старший лейтенант Рокита в помощь отделение бойцов прислал. Скажи немцу, пусть вылезает. Только без фокусов.

– Хорошо…

Бася отступила в сторону, открывая Курту проход. Он даже глаза прикрыл, стараясь унять сердцебиение. Не веря, что от свободы его отделяет всего пара шагов. Но судьба любит поманить обещанием и вильнуть хвостом перед самым носом.

– Стоять! Бася! Держи фрица! Стреляй!

Игорь Степанович закричал, как только преодолел последнюю ступеньку и выскочил с лестничной клетки в коридор. И сделал сразу две непоправимые ошибки. Впрочем, может, именно они спасли девушке жизнь.

Если бы Семеняк начал кричать еще на лестнице, Курт не стал бы ждать, а напал на польку при первой же возможности. А если бы вместо многословия отдал единственную команду: «Стреляй!», девушка наверняка не успела бы прицелиться, а вот немец попытался бы ее разоружить и убить. Зато в этой ситуации, когда русский стремительно приближался и пока еще не стрелял лишь потому, что опасался попасть в свою, у Курта оставался единственный шанс уйти. Использовав девушку как прикрытие.