Почему я не люблю дождь - Андрей Петерсон

Чудом увернувшись от пролетевшего обломка чьей-то посмертной плиты, метившего ей прямо в голову, Осси нырнула обратно под прикрытие гробницы. И вовремя, потому как почти сразу же в то самое место, где она только что крутила головой по сторонам, ударила ветвистая молния, одним махом расколовшая и отбросившая в сторону монолитную крышку схрона. И тут же следом ударила еще одна поменьше.

По всему, высовываться сейчас категорически не стоило.

– Так ничего и не увидела, – вздохнула Осси. – Пеленой все укрыто… А ты уверен, что там кто-то есть?

– Уверен? – Взорвался хилависта. – Конечно уверен! Ты, вот, дальше носа своего бессмысленного вообще ничего не видишь, а мне и видеть не надо – я чувствую! Там он! В самом центре! А если ты не видишь, так это уже…

– Ладно, ладно, – отмахнулась Осси. – Не ори так! Живой он? Что делает? И вообще… Рассказывай!

– Да нечего рассказывать. Лежит себе и лежит. То есть вокруг него все это крутится… А живой или нет не знаю… Может без сознания…

– И давно он там?

– А я почем знаю. Когда мы пришли, он уже был, – хилависта насупился. – Чего прицепилась? Может он с самого начала там…

– Может, – неожиданно согласилась Осси. – Очень может быть. Вот только… – Яркая молния с грохотом ударила в соседний склеп, вдребезги разбив декоративный фонтан, заделанный прямо в стену схрона, и грубо прервав леди Кай на полуслове. И сразу же посыпался густой каменный дождь. Мелкие, но очень быстрые осколки забарабанили по стенам и земле, но вреда особого, по счастью, никому не причинили. Так… пара пустяковых царапин. А, вот, рот тут же наполнился премерзкой на вкус пылью, а на зубах противно заскрипело.

– Что только? – Закончив отплевываться, Ташур вернулся к прерванному разговору.

– Интересно: он там лежит, потому что именно он всю эту кашу заварил, или наоборот… помешать пытался?

– Если б он заварил, то не валялся бы, – возразил хилависта и снова начал плеваться по сторонам. По всему, количество мраморной крошки у него во рту было просто неиссякаемо. – А стоял бы гордо, воздев руки к небесам, да выкрикивал бы чего-нибудь идиотское. Ну, сама знаешь… – Интересное у него представление о колдовских обрядах было. Но логичное просто до невозможности.

– Пожалуй, – вздохнула Осси и, прижавшись почти к самой земле, попыталась выглянуть из-за гробницы.

Попытаться-то – попыталась, но тут же резко отпрянула назад, а за ней скользнули извиваясь хищными змеями два туманных отростка девшалара. Набрались они все-таки сил и смелости. И плотные стали – как кисель. Во всяком случае эти два. А раз эти, то, надо полагать, что и все остальные тоже.

Раскачиваясь из стороны в сторону, они будто изучали Осси и хилависту, не проявляя пока явной враждебности, но понятно было, что за этим дело не станет: дай только срок. А пока они висели в воздухе, слегка подрагивая и пузырясь как свежее забродившая бражка, и распространяли вокруг жуткое невыносимое зловоние, будто гнали эту бражку из подкисших уже от долгого лежания на солнце мертвецов.

Задержав дыхание, Осси, не шевелясь и не мигая, смотрела на зависший над ней отросток и молила небеса о том, чтобы Ташур затаился и не дергался.

Какое там… Уж чем хилависта точно не обладал, так это – выдержкой. Не значилось это в длинной череде его достоинств…

Дернулся он. Да еще как.

С истошным визгом шарахнулся он в сторону, моментально покрывшись зеркальной пленкой. Просто помутнел на раз, а на два – уже отбрасывал по сторонам искаженные отражения окружающей действительности. В том числе, кстати говоря, и Оссино.

Успела она себя углядеть. На миг всего, но успела. Что говорить, – впечатляла картинка…

Но насладиться в полной мере явившейся красотой ей не дали, потому как отростку кисельному такая хилавистина метаморфоза пришлась не по вкусу, и он с громким хлопком, похожим на нечто очень неприличное, взорвался, окатив и Ташура и леди Кай розовой и до жути зловонной жижей. Второй змеиный отросток отреагировал на гибель собрата достаточно бурно, но предсказуемо, и мигом отрастив клюв-коготь, сильно смахивающий на кованый наконечник копья, попытался ударить хилависту. Сделал он это на змеиный манер – молниеносно, и так же точно, как самые мерзкие представители ползучих гадов, метил он в самое уязвимое место – в глаз.

Но, как не был он стремителен, а все одно – не успел. Ибо всегда есть кто-то лучше, и горе-беда если оказывается он рядом в неподходящий момент. А он и оказался.

Точнее, – она…

Леди Кай-то не просто так тут стояла и вонь полной грудью вдыхала. Раньше чем наметились первые признаки движения, – еще только когда намерение формировалось, – она уже замахивалась мечом, и в тот момент, когда сорвался с места несущий погибель коготь, она ударила.

Для Гасителя такая непрочная материя, из которой был соткан еще не оформившийся до конца девшалар, была сродни оскорблению. И покрепче вещи перед ним устоять не могли, а уж это…

На этот раз брызг никаких не было, как не было и дополнительной порции вони. Отрубленный кусок лоскута-щупальца просто упал на землю. Правда, делал он это на удивление медленно, покачиваясь в воздухе, как легкое перышко, а потом довольно быстро истаял, не оставив ни следа, ни воспоминаний. А уцелевшая часть тут же метнулась в сторону и исчезла за углом гробницы, втягиваясь в продолжающуюся на площади круговерть.

Но даром это, разумеется, не прошло.

Прямо тут же раскрученный рядом ураган взревел с удвоенной силой, молнии замелькали так, что пришлось зажмуриться, а громовые раскаты слились в один непрекращающийся гул. Осколки могил, склепов и гробниц летели в разные стороны. Разбитые камни со свистом проносились над головой, а пыль скрыла от глаз небо. И в этом, подвешенном над землей, мраморном крошеве продолжали яркими цветками распускаться грозовые разряды девшалара.

Земля под ногами задрожала. Сначала мелко и почти незаметно, потом все сильнее, а затем один за другим случились несколько толчков, да таких, что хилависту подбросило в воздух, со всей дури шмякнув о стену соседнего склепа, а Осси опрокинуло на спину.

Черная мгла разом поглотила все вокруг, и скала на которой покоилась площадь просто перестала существовать, превратившись в действующий вулкан. Только из жерла его вместо огненной лавы бил фонтан первородной тьмы.

Громыхнуло так, что показалось все – само небо упало на землю. И тут же наступила тишина. Вязкая, густая и полная.

Гробовая.

Осси даже подумала: не оглохла ли? И лишь тихое еле слышное поскуливание Ташура с трудом, пережившего все последние события, говорило о том, что все в порядке.

И с ней, и с хилавистой.