Стигма ворона 4 - Юлия Николаевна Горина

— жесткие правила, и жесткое, но справедливое наказание за их нарушение.

Крыс мог бы ответить, что и без советов Эша как-то разбирался со своими мужиками, но не стал. И только молча кивнул в ответ.

— Ты станешь нашей акадой! — крикнул кто из глубин войска. — Нашим богом, как у еретиков!

— Да будет благословенна женщина, родившая тебя! — воскликнул звонкий девичий голос.

Эш только с грустной улыбкой головой покачал.

Пройдет время, история сделает новый виток — и что же, интересно, спустя века останется от реальной истории Эша из Сорса?..

Потом он повернул Полудурка и повел свое войско к городу. Проводники тоже двинулись вперед.

Тяжелые ворота нехотя поднялись, впуская гостей.

И стоило только Эшу въехать внутрь, как древо дингира на его груди вдруг запылало. Виски болезненно запульсировали, тело налилось свинцовой тяжестью.

Он усмехнулся.

Вот теперь он не сомневался, что истинные акады поблизости.

Очутившись на главной площади, молодой ворон осмотрелся.

Конечно, он сотни раз слышал, что богатые города Внутреннего круга удивительны и красивы. Но такого не ожидал!

Несмотря на войну и прочие невзгоды все мостовые здесь были очищены от снега. Вдоль улиц ярко светили роскошные фонари в виде лозы. В больших стеклянных кубах, установленных по ту сторону площади, виднелись зеленые деревья — их освещали специальные лампы внутри. Городская ратуша походила на дворец, сделанный из твердого белого кружева. Два мраморных воина поддерживали на своих плечах широкую лестницу, водостоки сторожили гигантские крылатые волки, а на башне поблескивали золотом огромные часы с мозаичным циферблатом. Чуть правее ратуши виднелся небольшой парк для прогулок с множеством дорожек и опустевшими на зиму чашами фонтанов. Дальше располагались строгие, вытянутые к небу дома с резными балконами, колоннами и высоким крыльцом, которое по обе стороны охраняли огромные тигры из черного камня. Через дорогу стояло открытое святилище — отмеченный символами стигм алтарь, украшенный золотыми цепями и множеством подвесных фонариков. Роскошные кареты с грохотом торопились покинуть площадь.

А вдалеке, освещенный трепетным светом факелов, в черное небо поднимался огромный ступенчатый зиккурат...

— Кучеряво они здесь живут, — хмыкнул Аншар.

— Согласен, — отозвался Эш, останавливаясь.

Да уж, вести сюда гигантов было почти тем же самым, что привести медведя в гончарную мастерскую.

— Пусть ожидают здесь, — приказал он Крысу. — Сейчас решу один вопрос.

Он ударил Полудурка пятками и поехал навстречу Дарию.

— Пусть городские ворота оставят открытыми! — потребовал он. — Тогда часть войска я оставлю снаружи.

— Хорошо, я сейчас переговорю с начальником стражи! — обрадовался Дар, и повернул к торжественно вытянувшемуся у ворот караулу.

Через четверть часа вопрос был решен.

Ворота остались открытыми, и большая часть стада гигантов расположилась снаружи, под стенами. Воины, разглядывая во все глаза город, принялись располагаться прямо на главной площади. Примерно через четверть часа из глубин улиц навстречу гостям выехали четыре повозки — они везли огромные котлы, из-под крышек которых струился ароматный пар. Войско Эша разом оживилось, довольно загудело.

— Что это? — спросил Эш у Дария, когда повозки остановились в центре площади.

— Угощение для твоих людей, — ответил Дар. — Каша, свежий хлеб и вареное мясо.

Эш прищурился.

— Иди-ка и покорми своих воинов первым, — сказал он. — И пусть им зачерпнут из каждого котла, а я со стороны наблюдать буду. Аншар! Прикажи всем нашим ждать указаний и пока не принимать предложенной пищи!

Дарий побледнел. Его, некогда лучшего друга, подозревали в такой низости?..

— Еда не отравлена, поверь! — подала голос Айя.

— Назови мне хоть одну причину для доверия, — мрачно возразил Эш. — И я подумаю.

— Ничего, все нормально, — поспешно вмешался в их разговор Дарий. — Сейчас все сделаю.

Крыс усмехнулся.

— А я и не знал, что ты, оказывается, такой расторопный да услужливый. Ты точно аристократ? Больше на лакея похож.

Губы Дария дрогнули, но ничего не сказал.

Когда он отъехал в сторону, Эш устало взглянул на Ларса.

— Перестань уже? Кто знает, может быть, вам вместе еще придется встать плечом к плечу против Единого. Не самая радужная перспектива, конечно. Но иметь дело с неприятными людьми тебе точно придется не раз.

— Бывают разные неприятные люди, — хмуро отозвался Ларс. — Но я тебя понял.

— Кстати, пока мы тут с провизией разбираемся, подготовь нам сопроводительную группу? Много людей не бери, с тобой вместе пусть будет дюжина. И возьми обязательно пару вояк с птичьими стигмами и навыком громкого клича, чтобы если потребуется могли подать сигнал об опасности. Только дай им сначала поесть? Может статься, их сила нам еще понадобится.

— Хорошо, — отозвался Крыс и направился собирать людей.

Эш внимательно проследил, как все блюда из каждого котла попробовали провожатые Дария, немного подождал — и только потом разрешил своим людям есть.

В целом, идея ему понравилась.

Горячая пища действительно была сейчас очень кстати. Когда уставший воин сыт, он становится добрым воином, и без причины лишних и резких движений делать не станет из-за банальной лени.

Убедившись, что принесенные дары не таят опасности, Эш разрешил своим людям поужинать.

Сам он абсолютно не испытывал голода. В душе у него все уже устало от ощущения напряженной готовности ко всему. Хотелось уже, чтобы все это побыстрее закончилось.

Наконец, Крыс в сопровождении еще одиннадцати воинов подъехал к Эшу, чтобы заявить о своей готовности двигаться дальше.

Молодой ворон обернулся к внезапно притихшему Аншару.

— Ты останешься здесь за старшего пока Ларс не вернется, — сказал Эш. — Услышишь тревожный сигнал наши птичек — руби здесь все и всех, что попадется под твою единственную руку!

— Не сомневайся, — неожиданно серьезно ответил Аншар. — И легкой дороги тебе, тринадцатый.

Эш кивнул, и вместе с дюжиной спутников направился к Дарию.

— Мы готовы! — крикнул ему Эш.

— Да будет так, — отозвался Дарий. — Давно пора...

И они поехали к зиккурату.

Чем ближе становилось святилище, тем трудней было Эшу дышать. В грудь будто все глубже вонзали раскаленный нож. Метка дингира сияла особенно ярко.

Взглянув на своих спутников, он понял, что всем стигматикам тоже нехорошо. Не настолько, как Эшу, но они на глазах бледнели, и, несмотря на зимнюю свежесть, их лица и виски покрывались испариной.

В десятке шагов от ворот зиккурата Полудурок остановился. Эш попытался сдвинуть его вперед, но одержимый конь только захрипел, отказываясь идти дальше.

— Акады пугают его, — понял Ларс.

— Да, — вздохнул Эш.

Он спрыгнул с коня, погладил его по шее на прощанье и дальше пошел пешком.

Дарий тоже спешился — видимо, сугубо из солидарности, потому что его-то лошадь была готова следовать и дальше.

Оказавшись у ворот, Эш остановился, чтобы перевести дыхание. Грудь нестерпимо жгло. Стигма ворона раскаленным плащом покрывала всю спину.

Он взглянул на