Скрижаль последнего дня - Джеймс Беккер

И сразу же заметил пакет, слегка торчащий из-под белого конверта с очередной рекламой. Пакет был значительно объемистее всей прочей почты, кроме того, на нем отчетливо выделялись марокканские марки.

Внезапно Бронсон совершенно отчетливо понял, что должно находиться в маленьком свертке и какую цель, вероятнее всего, преследовал забравшийся в дом «грабитель». Теперь стало очевидно, что он на пару дней «поспешил».

Конечно, это было прямое нарушение, это было самое настоящее сокрытие улик, и Бронсон отдавал себе отчет в том, что этого будет вполне достаточно, чтобы вышвырнуть его из полиции. Но тем не менее он это сделал. Пока инспектор Роббинс шел на его зов из дальней части дома, Бронсон быстро нагнулся над ковриком и, протянув левую руку, схватил пакет и сунул в карман куртки. Правой рукой он собрал остальную корреспонденцию, выпрямился и посмотрел через плечо.

Роббинс приближался стремительной походкой, протягивая руку. Бронсон отдал ему почту и повернулся к выходу.

— Обычная чепуха, — просматривая конверты, пробормотал Роббинс. — Сплошная дурацкая реклама, насколько я могу судить. Ладно, Крис, еще увидимся.

Бронсон сел за руль автомобиля и внезапно обнаружил, что, несмотря на холодный уличный воздух, на лбу у него выступил пот. Несколько секунд он размышлял, не должен ли поступить как честный человек и вернуть пакет на место, оставить у дверей или положить на ковер. Подумав, он пришел к выводу, что ни присутствие, ни отсутствие глиняной дощечки возрастом в две тысячи лет на месте преступления в Кентербери никоим образом не повлияет на способность инспектора Роббинса раскрыть это дело. Кроме того, Бронсон понимал, что Анджела испытает настоящий восторг от возможности заполучить бесценную реликвию.

Бронсон вдруг почувствовал, как в крови забурлил адреналин, повернул ключ в замке зажигания и побыстрее поехал прочь.

44

— У меня тут есть для тебя кое-что, — сообщил Бронсон, проходя в гостиную своего маленького домика в Танбридж-Уэллс.

— Что? — поинтересовалась Анджела, когда он протянул ей небольшую посылку.

Она повертела в руках пакет, посмотрела на покрывающие его с одной стороны незнакомые марки.

— Марокко, — пробормотала Анджела себе под нос и вскрыла конверт. Заглянув внутрь, она вытряхнула оттуда небольших размеров предмет, завернутый в пупырчатый пластик, и осторожно извлекла на свет божий.

— Бог мой! Крис, ты нашел ее! — воскликнула Анджела дрожащим от возбуждения голосом. — Это та самая пропавшая дощечка.

— Чертовски надеюсь, что это именно так, — отозвался Бронсон. Потом он сел напротив бывшей жены и с любопытством принялся разглядывать реликвию. По правде сказать, он ожидал большего. А так — перед ним лежал маленький, грязный серо-коричневый кусок обожженной глины, одну сторону которого покрывали значки и закорючки, представлявшиеся для Бронсона сплошной тарабарщиной.

Прежде чем взять дощечку, Анджела извлекла из сумочки пару резиновых перчаток и натянула на руки. Затем она подняла находку и принялась ее тщательно, едва ли не с благоговением, изучать. Глаза девушки сверкали от возбуждения.

— Ты был прав, — заметила она, взглянув на адрес на конверте. — О'Конноры действительно отправили дощечку самим себе.

— Угу, и я только что стащил ее с места преступления.

— Слушай, я, честное слово, так рада, что ты это сделал. Конечно, если у тебя не будет из-за этого неприятностей.

— Все должно быть нормально. — Бронсон пожал плечами. — Никто не видел, как я ее взял, а единственные люди, которые знают, что дощечка вновь объявилась, вероятно, полагают, что она до сих пор находится в Марокко. Для всего остального мира — и я готов поспорить на свою будущую пенсию — она просто исчезла. Пока никому не известно наверняка, что дощечка у нас, думаю, нам не угрожает опасность. И также ничто не должно угрожать моей скромной пенсии.

Анджела расстелила на кофейном столике полотенце и бережно положила на него артефакт.

— Выглядит не особенно впечатляюще, — заметил Бронсон.

— Согласна. Но ценность в нашем случае имеет не реликвия как таковая, а значение надписи на ней. — Затянутыми в перчатки кончиками пальцев Анджела легонько провела по вырезанным на обожженной поверхности значкам, а потом посмотрела на Бронсона. — Не забывай, сколько уже людей погибло из-за нее: хозяин палатки на суке, Ральф и Маргарет О'Конноры, вероятно, и их дочь Кирсти, и даже Якуб со своими бандитами. Причина, по которой все они расстались с жизнью, каким-то образом связана вот с этим непритязательным на вид куском обожженной глины возрастом две тысячи лет.

Бронсон кивнул в знак согласия.

— Да, если смотреть под таким углом, все кажется немного иначе. И что же дальше?

Анджела снова взглянула на дощечку.

— Крис, для меня это возможность совершить огромный рывок в карьере. Если Якуб был прав, эта надпись может указать нам путь к тайнику, где хранятся Серебряный Свиток и Завет Моисеев. Если существует пусть даже минимальный шанс отыскать ту или другую реликвию, я намерена идти по следу, куда бы он меня в итоге ни привел.

— И что ты конкретно собираешься предпринять? Предложить музею снарядить экспедицию?

— Ни в коем случае, — решительно заявила Анджела. — Не забывай, я ведь рядовой сотрудник. Если я явлюсь к Роджеру Халливеллу и расскажу о находке, он совершенно точно придет в восторг и даже поздравит меня с открытием, в этом я не сомневаюсь. Потом он вежливо отодвинет меня в сторонку, и через пару недель экспедиция Халливелла — Бэверстока прибудет в Израиль и отправится по следам утраченных реликвий. Если мне все же удастся попасть в экспедицию — что ж, думаю, они позволят мне изучать всю, какую найдут, керамику.

— А я-то считал, — нарочито насмешливо произнес Бронсон, — что вы в научных кругах все братья и сестры по оружию и совместно стремитесь распространять повсюду знания и лучше узнавать и понимать историю человечества.

— Не верь этому. Как только появляется едва уловимый запашок большого открытия, каждый становится в этой драке сам за себя, стремится присвоить себе единоличную славу первооткрывателя. Вся эта так называемая братская поддержка разом улетучивается, и начинается обычная грызня, пускай и среди интеллигентных людей. Поверь мне: я с таким уже сталкивалась. Я просто скажу Роджеру, что немедленно беру отпуск и отправляюсь в Израиль изучать арамейские тексты. Не более того.

Анджела махнула рукой в сторону лежащей перед ней на столике дощечки и сказала: