Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - Фаня Шифман

Бенци просидел рядом с Моти всю ночь, а наутро явились два дубона, ни слова не говоря, поманили его пальцем. Он указал на Моти, которого ещё вечером постарался уложить на составленные рядом три стула, пытаясь что-то сказать. Дубоны его слушать не стали, подошли, крепко взяли за локти и вывели из помещения. Бенци понял: с роботами, даже живыми, говорить не о чём и бессмысленно! Тревожно оглядываясь на Моти, он вышел из комнаты. …Через три дня его привели в маленькую комнатку без окон, где он обнаружил на тахте спящего друга. После пережитого за эти три дня у него только и хватило сил порадоваться, что видит Моти живым и спокойно спящим… Как видно, какую-то помощь ему всё-таки догадались оказать! – и на том спасибо!

В мучительном неведении Ирми и Ренана добрались до старого дома Доронов. Ирми сразу же провёл Ренану в спальню и усадил её на диван.

В это время мальчишки сидели в студии, музицируя на большом угаве и ничего вокруг не замечая. Прихода Ирми с Ренаной они тоже не заметили. Ноам деловито вводил в память ницафона наигрываемые ими мелодии. Он полагал, что даже черновой "огрызочек из двух-трёх тактов", может неожиданно оказаться очень важным и ценным для их целей.

Ирми сбегал на кухню, принёс стакан воды, присел перед Ренаной на пол и, ласково, осторожно поил её, приговаривая: "Попей и расскажи мне, девочка моя, что с вами было…" Ренана дробно стучала зубами о стекло стакана, потом начала лихорадочно и жадно пить, не переставая всхлипывать. Ирми робко погладил её ладонь, потом, словно бы нечаянно, дотронулся до щеки. Ренана отпрянула, удивлённо глядя на него расширенными и полными слёз глазами: "Нет, не надо… Прошу тебя… Мы не должны… Есть предел…" Ирми опешил, густо покраснел, немного отстранился и спросил: "Я что-то сделал не так? Тебе неприятно?" – "Ну что ты!.. Не в этом дело… Ты же знаешь, что мы не должны… Тем более после того, что с Сареле случилось… Понимаешь?.." – "Понимаю… Прости…" – сконфуженно и печально произнёс Ирми, отвернулся от неё, сидя на полу и опустив голову, уши его пылали.

Немного успокоившись, он робко поднял голову и искоса глянул на покрасневшие глаза девушки и снова попытался взять её руку, которую она осторожно высвободила.

"Я думаю, сейчас тебе необходимо поспать…" – тихо произнёс он, не глядя на неё.

Ренана устало и бесцветным тоном произнесла: "Хели с Максом звонили?" – "Я им звонил, Макс сказал пару слов: о состоянии Сареле, о том, что Хели хочет связаться с прессой. У кого-то из её коллег там, оказывается, есть свой человек.

Твой рассказ о погроме в ульпене может быть очень важным свидетельством…" – "Тогда я расскажу, что могу, сейчас! Пока фанфарматоры не замылили людям мозги!" И Ренана, глядя в пространство, заговорила, прерывая рассказ судорожными всхлипываниями: "Ворвалась банда дубонов, там было несколько штилей, они за нами и погнались… Уроки уже окончились, только у двух классов должна была быть практика, остальные шли к общежитию… Слышал, наверно, новый указ Тумбеля? – что наши школы закрывают… Нам дали три дня, а они пришли сразу же. Какое-то колпакование у них…" – "Это они так назвали? Интересно! А школы при чём? Они ведь уже превратили Парк в Ракушку! Чем не колпакование!.." – удивлённо обронил Ирми. Ренана всхлипнула и звенящим голосом прошептала: "Их дикие идеи… Странно, что вы тут ничего не знаете… Ты себе не представляешь, что было! Ты бы видел, какой стеной они на нас шли!.. Такая жуткая масса – как асфальтовый каток… С экрана, который во дворе поставили… выскакивали целые тучи зелёных спиральных мух… или ос… Жуть!.. Девочки испугались… Кто-то успел, кто-то нет… добраться до двора общаги… Они, несколько здоровенных штилей… зачем-то – за нами. Хватали, лапали, били дубинками… – понимаешь?.. – не глядя, куда и кого…

Пытались тащить за косы, за руки… На нас с Ширли напали, её ударили… У Ширли на руках синяки…" – "Ох… – сокрушённо выдохнул Ирми, огромными глазами глядя на Ренану. – Но они же не имеют права!" – вдруг возмущённо задохнулся он. Ренана мотнула головой и снова всхлипнула: "Она упала, хорошо, что мне удалось какой-то картон вывернуть им под ноги – это их задержало!.. А потом… – сама не знаю, как! – мне удалось одного… нет, потом ещё одного!.. толкнуть и… дать сдачи…

Даже не знаю, кто это был…" Ренана замолчала, судорожно глотнула, закашлялась, часто задышала, потом продолжила: "И не знаю, как это мне в голову пришло бить того, кто в форме… Наверно, от страха… Он лапы ко мне тянул… кофточку порвал… – она густо покраснела и отвернулась, помолчала и, искоса увидев смущённый, вопросительный взгляд Ирми, не глядя на него, продолжила тихим голосом: – Это меня взбесило, и я себя не помнила… махнула ногой… сильно врезала… куда – не поняла! Он даже заверещал… Теперь долго не забудет…" – "Да ты что!" – охнул Ирми, густо покраснев. – "Ещё несколько девочек так же пытались, тоже, наверно, со страху… но не получилось… наверно, побоялись…

Потом девочки говорили, что теперь нас обвинят в нападении на власть, особенно меня… после того, ну, ты помнишь…" – "Ренана, девочка моя, а почему ты с самого начала не включила та-фон в режим ницафона? Я ж тебе показывал!.." – осторожно спросил Ирми. – "Думаешь, мы могли что-то соображать? Ты бы знал, какой это был ужас!" – "Понимаю… – сочувственно кивнул Ирми, – всё равно жаль…

Мы могли бы представить документальное свидетельство бесчинства дубонов в женской школе… Я только надеюсь, что в туалеты они не ворвались…" – "Не знаю, что там было, когда мы ушли в общагу… Ведь нам и оттуда пришлось смываться…" Он помолчал, потом осторожно спросил: "А что случилось с той несчастной девушкой?

Ты можешь говорить об этом?" – "Я… – неожиданно Ренана расплакалась. – Я должна выговориться! – с силой сквозь слёзы произнесла она и начала свой рассказ:

– Мы так и не знаем, как… они смогли её вытащить… со двора ульпены… никто этого не видел… и не слышал в этом вое… Наверно, их было много, а другие прикрывали бандитов, которые… которые…" – "Ладно, не надо… Не плачь, родная моя…" – Ирми нежно и осторожно погладил по голове рыдающую девушку; она не обратила на это внимания: "У неё летом должна быть помолвка…" – она больше не могла продолжать, с нею началась истерика. Ирми снова метнулся к крану, налил воды, прижал ей стакан к губам: "Попей, родная моя… – потом ласково уложил её на диван: – Тебе надо поспать… успокоиться после всего, что ты пережила…" – "Надо разыскать её Менахема… в Шалеме… – твердила Ренана и вдруг выкрикнула:

– Сделай же что-нибудь!!!" – "Мы постараемся…" Ренана постепенно затихла и уснула, её сон был долгим, тяжёлым и неспокойным, она ворочалась и то и дело всхлипывала. Ирми вышел из комнаты, прикрыв дверь, и неслышно выскочил за калитку.